Божена Прекрасная

Генерал отворил дверь и пропустил Илью в большую комнату, обставленную дубовой дорогой мебелью.

– Садитесь, – указал на стул. – Так что вы хотели мне сказать? – генерал встал у окна, скрестив руки.

– Моя супруга Божена… Она пропала при странных обстоятельствах.

– А почему вы её изволите искать здесь? – усмехнулся генерал.

– Я подумал, может вы её видели в Питере? Или знаете её теперешнее местонахождение, – дипломатично сказал Илья.

– Да, я видел Божену Станиславовну в Питере, мы были соседями. Это грустная история… К сожалению, Божена Станиславовна заболела скоротечной чахоткой и умерла два года назад.

– Как?! Как умерла?! Этого не может быть!

Потрясённый Илья хватал ртом воздух, как выброшенный на берег окунь.

– Так бывает. В Питере, знаете ли, сыро. Климат неблагоприятный.

– Где она похоронена? Вы можете показать могилу?

– Разумеется. Примите мои соболезнования, я не знал, что у неё был муж, – генерал налил воды из графина и подал Илье. – Прошу прощения, мне пора ехать.

– Минуту, прошу… А как же барыня? Кто она?

– Я совершенно не обязан вам отчитываться, – начал генерал, – но принимая во внимание ваше горе, отвечу. Я был вдов, недавно женился. Мою супругу зовут Елена Ивановна.

– Спасибо.

Илья встал и, пошатываясь, пошёл к выходу. Он словно постарел на сто лет, глаза стали пустыми и неживыми.

Генерал подошёл к столику, налил и махом выпил рюмку водки. Из соседней комнаты, отодвинув тяжёлую бархатную портьеру, вышла молодая красивая дама. Чёрное элегантное платье подчёркивало стройность её фигуры, каштановые волосы уложены локонами в замысловатую причёску. Серые глаза в обрамлении пушистых ресничек оттеняли белизну кожи. Пухлые капризные губы ярким цветком выделялись на матовом, без единой веснушки, лице.

Генерал привлёк к себе даму и поцеловал.

– Он поверил. Всё хорошо, Божественная моя!

***

– Знаешь, мне его даже жаль.

Они только что отобедали курицей под соусом и молодым отварным картофелем с зеленью. Старшие дети убежали играть в сад, брыкающуюся Майечку нянька унесла в детскую.

– Мне его даже жаль. Он был потрясён.

– Ах, Николенька, не надо его жалеть. Что он вообще такое? Жалкий ничтожный человек, – Божена отпила из тонкой фарфоровой чашки ароматный кофе, на пальце блеснул изящный золотой перстень с зелёным камнем. – Я бы и думать о нём забыла, если бы не забытый браслет. Это матушки моей браслет, для меня вещь ценная… Скажи, твой человек хорошо искал?

– Как следует, да… Мы обязательно его найдём. Для тебя я из-под земли добуду твоё сокровище, мой ангел, – генерал поцеловал нежную ручку. – Только умоляю, не появляйся в деревне, тебя могут узнать. Божены больше нет, есть Елена Ивановна, но осторожность не помешает… Ради Майечки, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Божена, и на её щеках заиграли ямочки.

– Обожаю тебя!

***

Невысокий мужик с бегающими глазками стоял на веранде, переминался с ноги на ногу и теребил в руках шапку.

– Что у тебя? – выглянул к нему генерал.

– Барин, – поклонился мужичок, – этот сукин сын браслетку на руке под рукавом носит, потому и в доме не нашли. Пошёл я, стало быть, на станцию, а там этот Илья стоит, газетку читает. Я недалече наблюдаю. Рукав у него задрался, а там браслетка женская на руке. Как вы и говорили: золотая с зелёными камушками.

– Вот как!

– Я вот что… Мы подкараулим его где-нибудь в тихом месте и отнимем цацку. Ну, вроде как ограбление. Что скажете?

Николай Григорьевич задумчиво наблюдал как дворник посыпает речным песком дорожку.

– Хорошо… Только аккуратно, слышишь? Не покалечь и не пришиби.

– Не сумлевайтесь, барин.

Илью подкараулили у реки, когда он пришёл в сумерках проверить жерлицы. Он постоял немного, наслаждаясь речной прохладой, не замечая, как сзади приблизились две бесшумные тени. Сунули лицом в песок, заломили назад руки… Илья захрипел и повалился на берег, выгибаясь в конвульсиях.

– Это чего с ним?

– Падучая у него…Чего смотришь, снимай браслетку и дёру!

– Она? – Грубые пальцы с трудом расстегнули замочек.

– Она-она, уходим!

Илье было уютно лежать на нагретом за день песке, будто дома на перине. В голове лёгкость и пустота. А ведь что-то было такое…такое неприятное.

Он поморщился, с трудом сел, отряхнулся, и сердце ухнуло: не почувствовалось на запястье привычной тяжести браслета.

Илья тонко заскулил, ощупывал себя, и как слепец шарил руками по песку.

– Божена, Боженочка… Сейчас я тебя найду, потерпи, родная. Сейчас, сейчас… – скулил он.

И тут вспомнил всё. И закричал страшно, дико, отчаянно:

– Бо-же-на!!!

***

Генерал через остеклённые двери вышел в сад, где в тени на скамье отдыхала Божена. Поодаль гуляла няня с малышкой. Майечка хныкала и тянула руки к матери: Божена не любила возиться с детьми.

– У меня для тебя сюрприз, Божественная моя!

– Вот как? Надеюсь, приятный? – улыбнулась Божена.