Маска

– А что это там виднеется? – Григорий острым глазом заприметил остатки старого сооружения, метрах в 150-ти от самого дома.

– Это все, что осталось от имения помещика Ярышкина – кирпичные ворота…в Ад! – шучу, конечно!

– В каждой шутке есть доля шутки, как говорят! Что же стало с самим особняком?

– Время его скушало! – ну, а если по правде сказать, – его развалили местные крестьяне сразу после трагической смерти главы семейства, больше ста лет назад. Точно эту историю не знает никто: все сочиняют, кто во что горазд…А истина…"где-то рядом"– он хохотнул коротко и отрывисто, парни же недоуменно переглянулись, не поняв юмора.

– Пошли в дом, "сталкеры". Дед, выходи, гостей принимай!

Скрипучая дверь с висящими на ней лохмотьями старой краски, медленно отворилась, криво повиснув на ржавых петлях, и на пороге показался дед Степан. Он имел очень низкий рост от сильно скрючившейся спины, бледное лицо, изрезанное вдоль и поперек глубокими морщинами и настолько загрязненную одежду, словно его только что вытащили из выгребной ямы.

– О! Ходячий остеохондроз в запущенной форме собственной персоной! – дед Степан! – Мишка шутил в медицинских традициях черного юмора. Он дружелюбно похлопал старика по спине. В ответ Степан широко заулыбался, обнажая совершенно пустые дистофичные десны.

"Странно! – шутка явно злая, но звучит задорно из Мишкиных уст!"– констатировал Разумовский, – дед даже не обиделся! Престранная семейка!"

– Гриша, все нормально: дед у нас правильный и в доску свой! Современный такой чувак, – врач в некоторой степени!

– Интересно, Степан, вы по какой специальности врачуете, врачевали то есть?

– Он травник, можно сказать, фитотерапевт! Много людей в свое время вылечил! – опередил Мишка Степана с ответом.

"М-да, вылечил так, что все исчезли с лица земли!"– в сознании Григория всплыл запустелый облик деревни и практически полное отсутствие в нем живой энергии.

Женька и Сашка, несколько ошарашенные неожиданно авангардистской сценой встречи внука и деда, стояли в нерешительности в сторонке, видимо, сожалея, что вляпались в бредовую затею погостить у "древнегреческого" деда.

– Твои пацаны немного оробели: вишь ты, неподалеку тусуются, нас, чудаков, видно чураются! Давайте сюда! – позвал их Степан на удивление бодрым голосом. "Пацаны" и Григорий несмело побрели в дом, слегка замявшись при входе от резко ударившего в нос влажного воздуха, насыщенного смесью подгнившего сена, табака и еще какой-то кислятины. А перед взорами развернулась не менее "очаровательная" сюрреалистическая картина быта: довольно просторная комната – темная и запыленная, оборудованная деревянными стеллажами под разные склянки с мутным содержимым, делилась на две части при помощи драной занавески. Из отгороженной части доносились хриплые пьяные голоса двух мужчин, явно игнорирующих прибывших гостей.

В самом отдаленном углу располагался грязный прибор, по очертаниям напоминающий то ли телевизор, то ли монитор компьютера. Внимание гостей подверглось серьезному испытанию: предмет ли получше рассмотреть, то ли ждать знакомства с уже присутствующими пьяными. Дед Степан понял поведение растерявшихся людей и пояснил, что к чему, указав на темный, непонятно чем оборудованный угол.

– Это – Вася, мой «комп»! – верный друг и окно в большой мир. Даже «инет» имеется благодаря Мишухе – он мне 3g-модем установил.

Парни впали в настоящий ступор от услышанного: они ожидали увидеть чего угодно – от скелета в шкафу до настоящего привидения, но только не это: старый "замшелый" дед демонстрировал блестящую продвинутость в современном пространстве.

– А вот здесь отдыхает настоящая местная интеллигенция! – дед отогнул сальную занавеску, из-за которой на прибывших уставились две испитые и подбитые физиономии со взлохмаченными шевелюрами. Мишка обоим пожал руки в знак приветствия, – очевидно, они состояли в знакомстве.

–Чем сегодня пробавляетесь? – обратился он к пьяницам.

– Как всегда, Мишух, – гимнастикой для ума!

– Что, новый способ изобрели? – вроде, средства обычные! – он указал на стол с расставленными гранеными стаканами, бутылкой явно паленой водки да открытой жестяной банкой с оранжевыми кильками, – классический набор "бича"! Так как же проводится гимнастика?

– А вот как, – отозвался один из алкашей, – Накатим по стаканчику и …бац-бац друг друга по по мозгам-то! – они глядишь, и скрипеть начинают потихоньку и шевелиться. Такая, брат, не хитрая гимнастика. Присоединяйтесь!

Ребята отшатнулись и брезгливо поморщились: перспектива составить кампанию падшим людям их не устраивала. Григорий ото всего увиденного испытывал легкий озноб и дурноту: в его голове пыталась поместиться диковинная смесь позапрошлого века, элементы хай-тэка и глубокого запустения. Захотелось выскочить наружу, обильно блевануть на заросли сорняков и бежать прочь… но примесь природной гордости, вперемежку с любознательностью и исследовательскими чувствами помогли сдержать рвотный позыв и сохранить любезный внешний вид.

– Познакомьтесь, это местные аборигены и профессиональные пьяницы: Николай Алексеевич и Олег Петрович! – старик нарушил неприятно повисшую тишину, (при этом каждый из них приподнялся со своего места и склонил голову), – В прошлом, – оба учителя – образованные люди, опустившиеся на самое дно, – место, указанное им современным государством!

Комично смотрелись две горделивые растрепанные головушки, видимо, довольные презентацией деда.

– С ними есть о чем потолковать, – продолжил дед, – не то, что с депутатскими физиономиями, которых мы видим по "ящику " и которые шпарят шаблонным набором фраз! – эти друзья и пофилософствовать горазды, и видят глубоко, пока не сильно "датые". Но что касается своей житухи, дел, – настоящие овощи, инвалиды! Я бы даже каждому при жизни памятник своеобразный поставил в виде заумных тыковок или кочанов капусты!

Речь Степана вызвала некоторое оживление и большую расслабленность – все постепенно привыкали к экстравагантной ситуации.

"Здесь принято все мысли выражать вслух, – отметил для себя Григорий, – что бы все это значило? Зачем нам изнанка эта нужна?" Срабатывали стереотипы его сознания: находиться в состоянии захлопнутости, недосягаемости.

– Парни, вы не смущайтесь! Присаживайтесь к столу, присоединяйтесь к честной компании!– пригласил их Мишка. Те неохотно повиновались.

– Степаныч, может, нам свалить? – поинтересовался один из "бичей". – Мы не вписываемся в формат такого аристократического общества! – они собрались было уйти, но дед с Мишкой убедили их остаться (к разочарованию вновь прибывших гостей).

"Ничего не поделаешь, – придется присутствовать при всем местном безобразии и постараться взглянуть другим – философским взглядом!"– заключил для себя Разумовский и отправился с Михаилом разгружать привезенные сумки с закусками и пластиковой посудой.

– А ты, единорог, – обратился Степан к ушибленному Женьке, – погоди немножко! – сейчас рог будем устранять. Он аккуратно оттеснил его из общего круга и отвел в небольшой закуток, скрытый от взоров остальных. Женька, не взирая на всю странность своего положения и жуткую антисанитарию, не стал отбрыкиваться от помощи деда, представленного бывшим травником, ведь "бывших" специалистов, по его мнению, не бывает.

Вскоре на столе появилась свежая бумажная скатерть, (Мишка предусмотрел), к жалкой кильке присоединились вкусные домашние и качественные магазинные продукты. Середину стола – самое почетное его место, заняла пара красивых, квадратной формы бутылок водки, сверкающих своими гранями и серебристыми ярлычками.

"Аборигены", глядя на это фантастическое великолепие, тайно сглатывали слюнки, но хранили горделивые позы и глубокомысленное молчание.

Потихоньку, не дожидаясь появления Женьки и деда, Григорий стал разливать алкоголь в стаканчики. Веселое бульканье жидкости в совокупности с изящными ловкими движениями рук, запросто загипнотизировали присутствующих, – воцарилась необыкновенная торжественная тишина, нарушаемая лишь жужжанием крупной мухи, бьющейся об окно. Молодому парню Сашке подумалось в этот миг: "вот она – настоящая романтика – пребывать в медвежьем углу, который и с навигатором не сыщешь! Ощущения потрясающие, словно оказались в параллельном мире, или в прошлой эпохе, а, может, попали в реальность компьютерной игры? Супер!"

Вскоре вернулись лекарь и больной, вызвав удивленные возгласы у всех, кроме Мишки: Женька, явно пораженный внезапным исцелением, потирал лоб, с которого бесследно исчезла "выдающаяся" поднадкостничная гематома, (не секрет, что обычно рассасывается она постепенно, день за днём радуя окружающих чередованием всех цветов радуги!)

Женька подсел к Григорию и шепнул ему на ухо, не справившись с высокой степенью удивления.

– Он мне ко лбу какую-то хрень слизистую приложил с небольшими цветными кусочками органического происхождения. Меня замутило жутко – так это рвотные массы напоминало, и по запаху в том числе!

– Это настоящее чудо! – шепотом же прокомментировал собеседник, – надо бы поинтересоваться у старика что он использовал!

– Я спросил, но он отказался от всяческих объяснений, ссылаясь на семейную тайну.

–Ну, довольно, друзья, обсуждать дедкино целительское искусство! – воскликнул Михаил, угадав ход мыслей перешептывающихся, – пора переключаться на "гвоздь программы"! Он постучал ножиком по бутылке со спиртным, привлекая внимание собравшихся.

Притихшие на время "аборигены" с затаенным любопытством наблюдали за приехавшими, ожидая, когда они хлебнув горячительного, адаптируются к местным условиям, и можно будет от души «налакаться» божественного напитка и расслабиться наконец.

4-я глава

Отдельные реплики и высказывания, неловкие и по началу бессмысленные, плавно перетекли в разговоры "за жизнь", тревожившую каждого сидящего за столом, да и не только…Владимир и Олег отлично держали марку бывших интеллигентов, осторожно вмешиваясь в беседу городских и очень кстати уточняя то или иное суждение. Они показали себя людьми рассудительными, знающими, уверенно подтвердив тем самым презентацию, сделанную Степаном.

– Я думаю, мужики, – вы уж меня простите, коли что не так, что трезвые люди соображают несколько иначе: у них словно тормоза в мозгах срабатывают, – они многое "не догоняют", – предположил Николай, – а тут, как "жахнешь", так и начинаешь испытывать единение со всем окружающим миром, лучше чувствуешь и проникаешься во все! Кажется порою, что каждая пылинка, травинка там, тоже со своей особенной душой что ли. Вот сейчас, к примеру, явились вы, ребята, – гордые и надменные, прям чистоплюи, господи прости, настоящие. А как опрокинули по рюмочке, так и в людей преобразились!

Сашка с Женькой разразились хохотом, Григорий улыбнулся – в некотором смысле высказывание справедливое – и впрямь он ощущал себя естественным, более настоящим, чем обычно. Мишка же вступил в дискуссию, хотя и сам уже был "готов" к тому времени.

– Знаешь, Коль, и мы, и вы – люди, безусловно! Только уровни сознания рознятся: пьяный погружается на более архаичную ступень сознания, где ему открываются забытые в древности еще человеческие чувства, способности и восприятие! – выдал он не слишком разборчивым языком, спотыкаясь и делая смешные ударения на отдельных словах, что еще пуще развеселило окружающих, даже дед захихикал беззубым ртом очень презабавно. Все понимали, что сейчас вообще никакого различия быть не может: все в разной степени опьянения, а стало быть, равны!

–Точно, Михаил! – поддержал его второй "бич"– Олег, видимо не замечая реакцию остальных, -Ты очень правильно понимаешь этот процесс эээ становления человека и его уровни, как там…бытия и сознания! – последняя фраза завершилась громким смехом и аплодисментами молодых парней.

– И все же, господа! – быстро успокоившийся от смеха Григорий громким голосом осадил ржавших парней, – и все же, ежели кушать этот наркотик постоянно и беспробудно, то настолько впадешь в открытое для мира состояние, что потом станешь перед ним же и бессильным, беспомощным. Он окинул красноречивым взором Олега и Николая, и по Михаилу прошелся заодно, правда, никто не обиделся: то ли уже ничего не соображали, то ли все согласились с его утверждением. – В общем, защита души настолько ослабеет, что не сможет устоять перед всякой чуждой энергией, сущностями пакостными! Душа пьющего – дырявая как решето! – берегите душу! – последняя фраза прозвучала особенно эффектно. Позже Григорий припомнит свою риторическую речь и поймет, что уязвимым и готовым к атаке "разными сущностями" оказался именно он, -"воистину гениальная ошибка!"

– Вот, за это мы и опрокинем по следующему стаканчику! – широко и глупо улыбаясь, Мишка разливал водку. Лицо его расслабилось: мимические мышцы провисли, обнажая значительную асимметрию лица: правя, более ломаная бровь, уползла значительно выше левой; примерно такая же оказия случилась с глазами и носогубной складкой. "Ну, и демон же он, пьяный: ничего подобного раньше не замечал!"– Григорий заметил Мишкину метаморфозу.