Вслед за тенью. Книга вторая

– Ну… Он такой… Неприступный… Высокомерный… Мрачный… С неподвижным лицом и острым взглядом… У меня же кадр с ним есть! – встрепенулась я, – Сейчас… Маш, где мой рюкзак?

– Да вон же он, бедолага унылый! – с усмешкой откликнулась подруга.

– Где? – уточнила я, оглядев комнату рассеянным взглядом.

– На порожке прикорнул, глянь! – распорядилась она. И продолжила: – Ты, мать, его за неделю так ушатала, что он еле до хаты… то есть до родных пенатов дополз. Сил хватило за поребрик заступить и вырубиться!

– И где ты, интересно, таких манер нахваталась?.. Папа – при должности, мама – сама интеллигентность, дед – военный пенсионер, бабуля – вообще божий одуванчик, если судить по видео, где она курочку с ананасами запекает… – чуть слышно бурчала я, бредя за рюкзаком чуть ли не на полусогнутых.

– Так и быть, расколюсь… эммм… поведаю тебе как-нибудь по случаю, – услышала я в ответ. И заявлено это было с ее фирменной коварной ухмылкой. В том, что она имелась на губах подруги, я ничуть не сомневалась – спиной почувствовала! Марья всегда так ухмылялась, стоило ей в сотый раз заставить меня сгорать от любопытства по поводу ее сленга. Похоже, практиковалась она в нем не день и не два…

– Я его и сегодня встретила. В кофейне, – поделилась я, обернувшись к девочкам.

– Кадр свежий? – уточнила Вика. – Сегодня в кофейне снимок сделала? При ярком освещении?

– Нет… – растерянно пробормотала я, сжимая в руках кофр с камерой, которую достала из рюкзака, но так и не расчехлила. – Не до того было… Да и потом… не думаю, что он согласился бы позировать… Он и тогда, в сквере, желанием не блистал. Не любит он фотографироваться…

– Ну, не стой изваянием, Кать! Подойди, покажи кадр! – распорядилась Маша. И вдруг воскликнула: – Подожди, так вы обе о Каменнолицем твоем щас толкуете, что ли? Ведь это его ты в пятницу щёлкнула?

– Похоже на то, – пробормотала я, сражаясь с чехлом и выуживая из него камеру.

– То есть и ты и Вика с ним знакомы, так?

– Похоже на то, – снова пробормотала я, вытянув, наконец, из чехла свою подружку-фотокамеру и принявшись искать нужный кадр.

– Не факт, что мы сейчас говорим об одном и том же человеке, – предположила Виктория. Предположила с некоторой опаской, как мне показалось.

– Вот, взгляни! – Я протянула гостье фотокамеру с кадром на экране. – Этот человек ко мне в сквере подошел.

Она аккуратно взяла мой агрегат и всмотрелась в лицо на экране.

– Что может тебя и Вику связывать с Каменнолицым? – прошептала мне Марья, пока Вика всматривалась в кадр, – Вот чую: есть кто-то третий. Связующее звено, так сказать.

– Не знаю, Маш… – тихо ответила я, – Логика в твоих словах явно есть… Но я никак не могу ухватить ее за хвост… Чувствую, что должна вспомнить что-то важное, но никак не могу…

– Не может она… – чуть слышно разочарованно пробурчала подруга, – А где ж твоя хваленая память, а?

– Не знаю, – вздохнув, шепотом посетовала я.

– Вышел из тени, значит… – задумчиво проговорила Вика, вернув мне камеру.

– Из тени?.. – переспросила я.

– Десять лет жил – не тужил… На связь не выходил… Почему сейчас? В чем цель активации? – рассуждала наша гостья вслух, будто ведя беседу сама с собой.

– Все-таки чудная ты, Вик! Будто не о человеке говоришь, а о машине, – усмехнулась Марья и повторила за гостьей: – «цель активации», блин.

– А цель у него есть! – подала я голос, – Я бы назвала ее целью всей его жизни.

– И в чем же она, по-твоему? – уточнила обладательница оливковых глаз.

– Он хочет испортить нам жизнь, – ответила я, пожав плечами. И приземлилась на свой стул. Ноги почти не держали меня от усталости.

– Кому «нам»? – уточнила Виктория.

– Нам с дедушкой.

– Зачем?

– Он мстит за… «своих девочек». Он так сказал.

– Каких девочек? – засыпала меня вопросами Виктория. Засыпала так настойчиво, что Марья предпочла не встревать.

– Он мстит за дочь и внучку.

– Почему именно вам? И что с ними случилось?

– Там что-то… непонятное… Я точно не знаю… Тяжелые роды… В общем… их не стало… Обеих… И Каменнолицый… То есть Жаров винит в этом мою семью… Маму и деда. И меня… Наверное…

– Это твое предположение или утверждение? – продолжала допрашивать меня Вика.

– Утверждение. Я собственными ушами это слышала.

– Вы беседовали?

– Да. В кофейне… Правда, не совсем об этом…

– А о чем?

– Он ищет папу. Спрашивал у меня: знаю ли я, где он.

– Решился вступить в прямой контакт, значит…

– Да, – подтвердила я слова Виктории, – Зашел в кофейню и направился прямо ко мне. Сел за столик. Без разрешения… А про вендетту я услышала в прошлые выходные. В «Империале». Мы там отдыхали. Там Каменнолицый… То есть Жаров обсуждал это с Предсказательницей.

– Кто такая? – удивленно вскинула брови гостья – похоже, ещё один мой дознаватель.

– Видимо, его жена. Она все время рядом с ним.

– Почему ты назвала ее предсказательницей?

– Потому что она… предсказала мне встречу… с одним человеком.

– С Орловым же, да? – встряла в мой допрос Марья. Я молча кивнула ей в ответ. Кивнула и услышала Викино задумчивое:

– Интересно…

– Так Катькин Каменнолицый и есть твой мозгоклюй, Виктория? – уточнила Маша.