– Почему ты не оформила машину на себя? – с подозрением спросила я.
– Смеешься, что ли?! – воскликнула мой конспиратор, – Как бы я объяснила сей факт Саше? Он же в момент просечет!
– Как? Не преувеличивай!
– Ничуть! Он у меня тот ещё Пинкертон!
– Подожди… То есть ты так ему ничего о клубе не сказала? Он же звонил недавно.
– Ну, не успела, чего уж… Пока все тёрки утрясли… Короче…
– В клуб попадем на арендованной, а путь отступления как продуман? – спросила Вика.
– К полуночи брат Сержика освободится и подъедет на своей тачке. И да! Лавр и Серж будут неподалёку. Они нас подстрахуют, если что.
– Лавр и Серж? Кто такие? – уточнила Вика. В глазах ее мелькнул интерес.
– Брось! Ты что, Лаврентьева не помнишь?
Вика призадумалась. И выдала:
– Тот замороженный лобстер? Рядом с камнем?
– Какой еще лобстер! И как это «рядом с камнем»? – переспросила подруга, – Он же с тобой сидел. А… ну да… Его же чуть камнем тогда не пришибло. Вернее, зашибло бы, если бы ты не подсуетилась. А почему замороженный-то?
– Заторможенный, – объяснила Вика.
– Не знаю… Никогда не замечала. Да, вполне себе активный он, Вик!
– Нет в нем активности. Одна видимость. А это не есть хорошо…
– Что ты имеешь в виду? – устало спросила я. День сегодня выдался не из легких и понимала я нашу гостью с каждой минутой все меньше.
– Аура человека рядом с камнем – слабая, – стало мне ответом.
– И в чем это, по-твоему, выражается? – попыталась я ее понять.
– Силы нет. Вижу слабость. Ненадежность. Нерешительность, – заявила Вика. Уверенно так заявила.
– Нерешительность? Так он запал на тебя, вот и тушуется! По крупняку запал, скажу я тебе! – выдала ей Машка.
– Напрасно. Не мой типаж.
– Почему?
– Труслив. Не рисковый.
– Ну ты даешь! Совсем парнишу «опустила». Прям так и труслив?! Нет, не соглашусь! Лавр далеко не трус!
– Создает видимость, – повторила Вика.
– Какую ещё видимость?
– Видимость бравого хлопца.
– Бравого хлопца? – переспросила я. И выпалила то, что вдруг вспомнилось: – «Мы сегодня – бравые хлопцы! Вооот такую рыбину словили!»
– Чегооо?! Что ты несёшь-то, Кать?! – воскликнула обескураженная Марья, – Совсем с ума сошла?!
– Я вспомнила, Маш… Так говорил дедушка Арт из леса, – негромко поделилась я тем, что внезапно всплыло в памяти.
– Какой еще Арт?! – возмутилась Марья.
– Арт… Он живет в избушке… Вернее, в большом таком доме. С резным крыльцом и занавесками на окнах. Просто называет его избушкой… Жил когда-то… На берегу Енисея.
– Господи, Катя, а Енисей то тут каким боком? Что с тобой сегодня?! Хватит нести пургу, слышишь!
– Камень, – негромко проговорила Вика.
– Что «камень»? – встрепенулась Маша, теперь уже взглянув на Вику.
– «Арт» можно перевести как «камень», – объяснила она, – Или «глыба». Если мы имеем в виду наречие определенной народности.
– Верно! – воскликнула я, обрадовавшись, что снова оказалась на одной волне с нашей гостьей. И не удержалась с вопросом: – Откуда ты знаешь?
– Она – из тех мест, Кать! Я же тебе говорила! – вклинилась Марья.
– Как давно ты вспоминаешь? – негромко спросила у меня Вика, резко сменив тему. – Так активно и бесконтрольно, я имею в виду?
Глава 51 Менталист
– С неделю примерно… Да… с прошлой пятницы, – задумчиво пробормотала я. И в сердцах посетовала: – Знаешь, все это уже становится адом!
Брови Виктории на мгновение удивленно взвились вверх, а в голосе новыми красками заиграла заинтересованность:
– Конкретнее, пожалуйста: почему адом? – спросила она, произнеся каждое слово четко и с расстановкой, словно дала установку.
А во мне вдруг взыграла радость от того, что мне подарили право высказаться… И в сердце моем, как ни странно, вспыхнула благодарность за то, что меня выслушают. Выслушают внимательно и одобрительно. И благодарность моя за это была просто огромна! Огромная и абсолютно иррациональная, если подумать. И я было задумалась: «Что за эмоциональные качели такие?», но задумалась от силы на пару мгновений – не более того. А потом… Потом поймала на себе ободряющий взгляд Виктории, отчего-то решила, что пора начинать и принялась с энтузиазмом объяснять:
– Потому что воспоминаний этих с каждым днем всё больше! – в сердцах посетовала я, – Они сыплются на меня как… Как снежные комья перед тем, как лавине сойти, понимаете… А лавина потом его под собой похоронила…
– Кого его? – участливо спросила у меня Марья.
– Героя. В фильме одном видела… Не помню, как назывался… – вздохнув, ответила я ей.
– Не зацикливайся! И не ссы – прорвемся! – тут же прилетело от нее с усмешкой.
– Ситуация ухудшается, Маш…