Вслед за тенью. Книга первая

«Потребует удалить кадр? Отнимет камеру? Разобьёт её?» – в страхе гадала я, через объектив камеры глядя прямо в глаза незнакомцу.

Но прохожий не стал подходить ближе. Остановился неподалеку и продолжил играть со мной в гляделки. Молча. Не знаю, сколько мы простояли друг напротив друга, но чем дольше он на меня смотрел, тем глубже я увязала в каком-то невидимом болоте. Вязком. Неуютном.

Чувствительный фокус камеры улавливал все нюансы, и я заметила, что прищур глаз моего визави стал резче, радужка – почти свинцовой, а губы сжались в тонкую ниточку.

«Я недоволен», – всем своим видом безмолвно декларировал он.

Мне явно давали понять, что не позволят больше сделать ни кадра. Пальцы совсем озябли. Тонкие, любимые перчатки, в которых так удобно было держать аппарат, больше не защищали от стужи.

«В рюкзаке должны быть варежки», – мелькнула успокаивающая мысль и тут же растворилась в окутавшем голову мареве.

Стало тихо и как-то тоскливо. Словно колесо времени сначала замедлило ход, а после и вовсе решило остановиться. Перед глазами вдруг возник океан. Бескрайний. Темно синий. Неспокойный.

Я ощутила, как стою на берегу, у самой кромки. Щеки обдает мощным бризом. Похоже, начинается шторм. На глазах растут и вспениваются волны. Сорвавшийся ветер гонит их к берегу. Кажется, меня вот-вот смоет волной, но этого не происходит. Волны обрушиваются на берег в шаге от меня и тотчас просачиваются в песок. Поэтому ноги остаются сухими. И только шум прибоя неистово бьёт в уши.

В мгновение ока шторм стихает. Я всматриваюсь в горизонт и замечаю странное видение. В мою сторону плывёт нечто, очень смахивающее на фотографии, которые я недавно распечатывала для выставки. Одна, две, три… Их стремительно становится больше. Они приближаются и медленно проплывают перед глазами. Теперь я могу их рассмотреть. И вижу на них лица своих родных. Некоторые «картинки» кажутся мне «живыми». Словно короткие видеоролики, они показывают кадры из фильма о прошлом моей семьи.

Наблюдать всё это настолько необычно, что мой разум пытается бунтовать. Хочется пошевелиться, или хотя бы моргнуть, чтобы остановить «воспроизведение», но почему-то я не в состоянии этого сделать. Я могу лишь смотреть, как образы проплывают перед глазами и уносятся вдаль. Смотреть пассивно. Как сторонний наблюдатель, у которого нет возможности что-то изменить.

Вот появляется перед глазами далёкий, почти забытый облик мамы, за ним парит нечёткий образ отца, следом – лицо деда… В следующем «кадре» я вижу себя. Мне почти семь. Я играю с котёнком, которого подарил папа. Вот мы всей семьёй за праздничным столом отмечаем Новый Год. А вот блондин играет с папой в шахматы. Кто это? Не помню…

Мне становится жаль, что тех счастливых дней не повторить. До слёз жаль. И я чувствую, как они холодят щёки.

– Не надо, – то ли шепчу, то ли мысленно прошу я.

Неожиданно «проекция» гаснет. Я ощущаю долгожданную свободу. Будто нить притяжения, совсем недавно сковывавшая всё тело, неожиданно оборвалась. Я резко втягиваю носом воздух и словно оживаю.

В голове как-то сразу прояснилось. Перед глазами снова появился хорошо знакомый сквер. В уши хлынул шум улицы. Но вот камеры перед моими глазами не оказалось. Она теперь болталась на ремне у груди.

«Когда я успела её опустить?» – пыталась вспомнить я.

Но вспомнить не получилось…

Мужчина всё так же стоял напротив, но больше не обращал на меня внимания. Он неуклюже покачивался, опираясь на массивную трость, скользившую по промёрзшей тротуарной плитке.

«Почему я раньше её не заметила? Странно…», – мысленно недоумевала я.

Блестящая посеребрённая помощница, с агрессивно выпирающим на рукоятке клювом орла, видимо, совсем промёрзла. Она продолжала упорно скользить и тянула хозяина за собой. Он опасно накренился и выставил вперёд мелко подрагивающую в колене ногу.

Я ринулась было на помощь, но вспышка недовольства в стальных глубинах его усталых глаз меня остановила. Застыв на месте, я безмолвно наблюдала за неуклюжими попытками прохожего устоять.

Он чудом не упал. Тростью нащупал участок тротуара без наледи и бросил на меня ещё один предупреждающий взгляд, словно отдал немой приказ: «Не приближайся!»

Я медленно кивнула, соглашаясь с немым указанием.

Мужчине наконец удалось найти точку опоры. Он распрямился во весь свой недюжинный рост, повернулся ко мне спиной и, чуть прихрамывая, пошёл прочь.

Я смотрела ему вслед: на статную осанку с горделиво расправленными плечами, на прямую, как шпала, спину, на то, как прихрамывая, он старается не сильно опираться на трость, чтобы не показать своей слабости или из опасения снова потерять равновесие. И видела, каких усилий ему это стоит.

«Что же могло его настолько выбить из сил?» – задумалась было я, но звонок Маши меня отвлёк.

– Ты уже в общаге?

– Нет… В сквере. Тут такое…

– Что с голосом? Сонный какой-то. Промёрзла что ли?

– Есть немного… Я такое лицо в кадр поймала, Маш. Странный тип…

– Странный? Ты меня пугаешь! Он еще рядом?

– Уже ушёл… Он чуть не упал… Хотела помочь, но он меня остановил.

– И правильно сделал! Сознательный, значит, попался.

– Почему сознательный?

– Потому что понимает, что девочкам опасно подходить близко к странным типам! А что сказал?

– Ничего… Взглядом остановил.

– Как это взглядом?

– Не знаю…

– Что-то мне всё это совсем не нравится. Быстро в общагу, слышишь! И чтоб выпила сладкого чая с лимоном!

– Лучше кофе…

– Ну, кофе, так кофе. Главное – горячего, поняла.

– Поняла …

– Вот же, вечно ты попадаешь в передряги! Что за привычка бродить по городу как неприкаянная? Заканчивай с этим!

– Да ладно, брось! Что со мной может случиться в центре столицы?

– Ладно, об этом после. Время, Катюш! Рискуешь опоздать!

– Не волнуйся, уже бегу.

Вновь почувствовав себя хозяйкой собственного тела, я сорвалась с места и понеслась, желая как можно быстрее оказаться подальше от места, ставшего вдруг таким неуютным.

«Это был обычный прохожий…» – твердила я как мантру, подбегая к пешеходному переходу. Но это не помогало успокоиться. Потому что для обычного прохожего мне уделили слишком много внимания.

Каким непростым выдался день: утром – цыганка со своими предсказаниями, вечером – человек с каменным лицом. И чем дольше я над всем этим думала, тем меньше это казалось мне простым совпадением.

Глава 5 Не потерять самообладания