Египтянка: Боги Рима

Словно камень с плеч! Всему нашлось логичное объяснение, ничего страшного с ребятами не случилось. Но не успела я порадоваться, как Шарлатан добавил:

– Красиво, правда? Тем не менее, нам не удалось связаться ни с одним из счастливчиков напрямую. Ни с ними, ни с их якобы начальниками. Вообще пустота. Следы грамотно подчищены, не за что зацепиться. Был человек и нет человека. Родственники знают ещё меньше, чем мы. Кое-кто из них спокоен, а кое-кто встревожен и пытается докопаться до правды. Жена Кормака, Лариса, уверяет, что он бы не бросил её беременную даже за все деньги мира. Семья для него всегда была на первом месте.

Что-то жаркое солнце вдруг перестало греть, по коже прошёлся озноб. Блин, как же это не хорошо. А хуже всего полная неопределённость.

– А ЗвёздныйЛорд? С ним всё в порядке?

– Агась. По крайней мере, на данный момент. Играет в ВЦ, ходит в спортивный бар по средам и пятницам, смотрит футбол, болеет за «Пари Сен-Жермен». За ним наблюдает одна моя сладкая подружка с опасным именем и хорошо поставленным хуком справа, – на этих словах он непроизвольно потёр челюсть. – Вы двое у «Машинити» на карандаше, хрен знает зачем, но мы выясним. Чувствую, что это именно та ниточка, за которую можно утянуть их на дно.

– Чем вам мешает «Машинити»? Ну правда. Мне они тоже не шибко нравятся, особенно если следят за мной так же, как ты, но ведь это не повод желать банкротства столь крупному концерну. На нём держится пятая часть экономики страны.

Шарлатан приобнял меня рукой, покровительственно похлопав по плечу.

– О-о, ты не знаешь и тысячной доли их истинного влияния, летнее дитя. «Машинити» проникли во все сферы жизни социума и потихоньку закручивают гайки. Половина всей внутренней политики России уже у них под колпаком. Это им, а не государству, принадлежит система аккаунтов и закон «О безопасности в соцсети», позволяющий в два клика отследить каждого зарегистрированного. Они продвинули скандальную программу «Полезный гражданин» и «Фармацевтический закон номер хрен-его-знает-какой», разрешившие эксперименты на всех заключённых, а не только от семи до пожизненного. Ну и по традиции все несогласные – пшик! – исчезают в неизвестном направлении. По закрытой статистике за последний год две трети пропавших без вести в России так или иначе были связаны с концерном. Это я ещё молчу о военном секторе, том, который даёт пятую часть экономики страны.

Жуть какая. Всё это действительно сделали «Машинити»? Разве может же одна корпорация контролировать столько сфер разом?

– Ты говоришь какие-то слишком уж пугающие вещи, Шарлатан.

– Не веришь? Понимаю. Куда тебе вникать в такие тонкости, девочка, выросшая на тридцать шестом этаже в центре города. Если хорошо тебе, это не значит, что хорошо всем остальным.

– А вот не надо, – я сбросила его руку со своего плеча, – не надо ставить мне в вину то, что я родилась в благополучной семье. Мои родители, а до них бабушки с дедушками спины ломали, чтобы их дети не жили в трущобах и занимались тем, чего сами захотят. Почему я должна отвергать их труды? Всё честно.

– Просто посмотри по сторонам как-нибудь. – Шарлатан достал из кармана плаща стебелёк тимьяна и принялся его жевать. – Мир далеко не радужное место.

Я раздражённо фыркнула. Меньше всего нуждаюсь в нотациях неохакера. Сама не дура и не идеалистка в розовых очках, но в восемнадцать лет не преступление видеть вокруг свет, а не кучи мусора.

– Так значит вы, SPB.RU, позиционируете себя защитниками граждан России? Действуете исключительно из альтруистических побуждений, ничего не желая взамен?

– Почему нет? – Шарлатан неопределённо хмыкнул. – Каждый из нас развлекается, как умеет, страна свободная. Пока что.

– Хочешь сказать, тебе не всё равно, что «Машинити» сделают с ней и её гражданами? – я посмотрела на него с изумлением.

– Типа того. Никому не говори, ладушки?

Не могу отделаться от мысли, будто тут где-то подвох. Это же Шарлатан, он ничего не делает без личной выгоды!

– В моём аккаунте тоже поэтому копаешься? Не параллельно, что со мной будет?

– Так сильно удивлена?

– Честно признаться, есть такое. Мы с тобой далеко не с первого раза нашли общий язык, большую часть игры вообще провели в контрах. С чего бы тебя интересовало будущее случайной девчонки? Я бы ради тебя не стала даже заморачиваться.

Шарлатан выплюнул тимьян, на его лице расплылась широкая ухмылка:

– Стала. Я тебе нравлюсь, иначе послала бы меня сразу после суда в Мемфисе или в любой другой момент из десятка идеально подходящих. Но нет, ты предпочла ругаться со мной, лишь бы я был рядом.

Ну и самомнение у парня! Умеет же он переврать ситуацию в свою пользу. Единственное, почему я на самом деле согласилась терпеть его компанию, это не уговор с пятёркой судей, а подспудное желание не быть одной. Да, я не люблю одиночество, особенно одиночество в толпе, когда рядом нет того, кто бы хоть капельку понимал тебя и твои чувства. По мне даже самый плохенький союзник, от которого одни неприятности, лучше его отсутствия. Но чтобы из этой мелочи сделать вывод, будто Шарлатан мне нравится? И в мыслях не проскочило ничего подобного… Может, только один раз. Или даже два.

– У меня альтернативы не было, ты угрожал отправкой на Элефантину, так что не обольщайся, – ответила, усмирив чувство праведного возмущения. – Не нравишься ты мне. Да и с чего бы? Вдруг тебе вообще пятьдесят лет, как моему дяде из Перми?

– Почти угадала, – Шарлатан кивнул. – Двадцать шесть. Но жизнь меня не хило помотала, поэтому выгляжу на все двадцать семь.

– Раз уж мы заговорили о твоей непростой жизни, не расскажешь, что случилось с рукой?

– Чё? Какой рукой? – наглая ухмылка сползла.

– Той, у которой половина костей титановые.

Он пристально поглядел на свою ладонь и только потом вспомнил, что она не принадлежит его настоящему телу.

– Правой-то? Ничё особого, вовремя не прикусил язык. По случаю мой тебе совет, любопытная Варвара: не нарушай субординацию в общении с вояками старше тебя по званию. Некоторые из них неадекватно реагируют.

– Что ж ты такое сказал?

– Какая теперь разница? Неправым был я и прекрасно знал об этом, тут без обид.

Не успела уточнить, чего он забыл в армии, как на весь экран выскочило сообщение:

Внимание, граждане Римской Республики! Говорит ваш консул Септимус. Вы знаете о том, что наши враги идут на Сиракузы. Полчища греков и египтян получили единственный приказ – втоптать нас в землю, разрушить и сжечь всё на своём пути: города, деревни, сады и поля. Разведка сообщила, что если мы не отстоим нашу главную крепость, то окрылённый победой неприятель с большой долей вероятности двинется дальше не на крепости Кротон и Сибарис, а сразу в Рим. Даже если это дезинформация, мы обязаны отнестись к ней серьёзно. Магистраты всех городов и поселений вблизи Аппиевой дороги должны принять охранные меры и начать эвакуацию ценностей в столицу. УЧТИТЕ! Через 5 дней вход в Рим будет закрыт для граждан и заблокирован легионами.

Почти сразу по всему потоку повозок и телег пошла волна панических настроений. Дело приняло крутой поворот. Если консул даже не пытается приукрасить мрачное будущее страны мотивирующими лозунгами, жди крупной трагедии. Она уже предрешена. Безо всяких сивилл и кассандр. Представляю, в какой ужас сейчас погрузился Регий, город штаб-квартир сразу десяти крупных легионов! Враги не пройдут мимо него при всём желании, это ж настоящий подарок. Подарок, правда, крепко защищён, но тем слаще будет его распаковывать. Затем наступит очередь полюбившегося мне Неаполя и, наконец, Рима. Столица готовится к серьёзной обороне, от исхода которой будет зависеть всё. Если Вечный город возьмут, Септимус автоматом лишится должности консула, и Республика надолго погрузится в хаос. Где римляне возьмут ещё одного толкового военачальника до конца «Эпохи завоеваний»? Да нигде. Им сперва придётся вытаскивать свою страну из кризиса и отстраивать её заново. На это понадобятся деньги, а их как раз не будет. Инфляция напрочь сожрёт золотые запасы уже на пятые сутки. Финита ля комедия, как говорится.

– В интересное время мы едем в Рим, – высказался Шарлатан. – Чует моя пятая точка, обратно полетим на крыльях смерти прямиком в некрополь под Фивами.

– Столица Кемета – Мемфис.

– Пофигу.

В чём-то он прав. Я не про «пофиг», разумеется. Битва за Рим не будет похожа на вхождение войск Гитлера в Париж. При таком раскладе мы с Пересмешником вряд ли посидим в кафе с видом на Капитолийский холм.

– Хочешь поиграть в города, Прин?

– Нет.

– Таганрог.

– Увидимся позже.

Шарлатан точно знает гарантированный способ быстро свернуть любой разговор. Он завалился спиной на настил телеги пережидать долгий и удивительно шумный переход, а я предпочла выйти из игры.

***

Гомон Аппиевой дороги и блеяние ослов всё ещё стояли в ушах, когда я, быстро сполоснувшись под прохладным душем, отправилась добывать обед.

– Ну вы и монстры! – поприветствовала Максика. Мы столкнулись с ним в дверях кухни. Он попытался незаметно прошмыгнуть мимо меня с кружкой чая в одной руке и миской печенья в другой. Безуспешно. – Знатно навели страху. Рим трепещет перед греко-египетским союзом.

– Здорово, правда? – брат тут же засиял начищенной лампой Аладдина. Раз бегство не удалось, сел за стол и подождал, пока я налью себе кофе. – Ты бы видела этот бесконечный флот, что сейчас полным ходом идёт на Сицилию! – воскликнул он. – Никогда ещё древний мир не сталкивался ни с чем подобным. Паруса от горизонта до горизонта и ветер за нас. Уже этим вечером будем брать Сиракузы.