Гейм Овер

– Ушёл, сразу же после вашего разговора.

– Неужели? – удивился я, соображая, что бы это могло значить.

– Можно, совет? Я бы на твоём месте с ним не ссорился, а заключил какой-нибудь контракт, процентов на пятнадцать. Мало ли что, такие люди всегда нужны. Да и мы не можем наверняка знать, что задумал этот тип…

Недоумевающе посмотрев на своего коллегу по цеху, я брезгливо скривился.

– Ты боишься? – догадался я. – Назови хоть одну причину, по которой я должен платить ему и дальше? За что? Я создал всё это, я! Я готовился к этому почти два года, не щадя ни себя, ни свою личную жизнь. Да я лучше тебе отдам эти пятнадцать процентов, нежели этому ублюдку в сиреневом пиджаке.

– Как знаешь, – задумчиво произнёс Олег, пристально разглядывая одинокую блондинку вблизи барной стойки. – Я ещё нужен? И, кстати, с тебя премия.

– Пока ты клянчишь у меня денег, блондинку обхаживает другой, поторопись, – издевательски ухмыльнулся я, подталкивая его рукой.

Олег пулей убежал, чуть ли не подпрыгивая, словно взбесившийся в брачный сезон олень. Мимо проходящая симпатичная официантка услужливо предложила мне полный поднос, и рука автоматически потянулась за выпивкой. Поднося бокал к губам, я почувствовал вновь нарастающую боль. Немного выпив, я стал вспоминать, когда вообще в последний раз у меня что-либо болело. Но на ум, кроме как отходных дней после хорошей пьянки, ничего не приходило. Похоже, просто надо выспаться или взять пару тройку выходных дней…

– Артём, – услышал я тонкий голос, где-то совсем рядом с ухом и тут же вздрогнул от неожиданности, ощутив чьё-то дыхание.

Передо мной стояла слегка взволнованная Машка.

– Я… у тебя всё в порядке? – нерешительно спросила она, испуганно всматриваясь в мои глаза.

Внимательно посмотрев на неё, я только сейчас понял, что не безразличен этой девушке. Всё то время, что я знаю её, она всегда находилась неподалёку. Если я приходил на вечеринку с другой, она терпеливо держалась по близости, но никогда не подходила сама, проявляя хладнокровную тактичность. Если же я появлялся один, то неизменно мог рассчитывать на неё, так как она не пропускала ни одного мероприятия с моим участием.

– Конечно, разве можно быть не в порядке, рядом с такой красавицей, – рассыпался я в комплименте.

Но на этот раз, это не было самообманом или лестью, Мари действительно модельной внешности девушка, мгновенно вызывающая соответствующие желания. Высокая, стройная брюнетка со слегка неровным носом, делающим её абсолютно не похожей на всех остальных, но… насколько же она тиха и ведома. Такая же загнанная овечка, не умеющая ни отстаивать свои интересы, ни высказать личного мнения. Подобного рода люди у меня вызывают либо презрение, либо глубокую жалость, как сейчас. Ведь если я скажу ещё хоть слово, она безропотно отравиться в мою постель с мазохистским спокойствием…

– Я наблюдаю за тобой последнее время и… прости, – потупила она глазки, стыдливо опустив их.

– Продолжай, – разрешил я, поднося бокал, снова ощущая режущую боль.

– Ты уже больше недели абсолютно один и…, – опять скромно покраснела она, напоминая провинившуюся школьницу.

– И ты решила, что должна мне помочь справиться с одиночеством, так? – договорил я за неё, усмехнувшись её тайным умыслам, а сам попробовал сделать очередное движение рукой, по направлению к голове и понял, что каждый мой жест отдаёт ужасной болью.

– Мужчина вроде тебя, не должен долго находиться в напряжённом состоянии…

– Боже, Мари, ты серьёзно сейчас? – почти не веря своим ушам, спросил я, ставя фужер обратно на поднос. – Если ты не перестанешь, я подумаю, что тебя наняли мои ненавистники, чтобы следить за моей половой активностью… По-моему тебе пора замуж, могу помочь, если хочешь. У меня на примете есть парочка хороших кандидатур для тебя.

– Мне никто не нужен, – чётко выговорила она с застывшими слезами.

– А что тебе нужно? – резко спросил я. – Или ты и дальше будешь продолжать следить за тем, сколько раз в неделю я трахаюсь и с кем? Неужели ты не видишь, что я использовал тебя, как запасной вариант? Или ты решила, что закрывая глаза на мою свободолюбивую жизнь, сможешь женить меня на себе? Да позволь мне завести хоть целый гарем или роди с десяток детей, я всё равно не женюсь, понимаешь? Мне не нужна семья, дети и всё, что с этим связано. Я другой и мне плевать на всех.

Из её глаз тут же брызнули слёзы, а моя жалость круто переросла в пренебрежение.

– Зачем ты так…, – шёпотом произнесла она. – Я верю, что ты не такой…

Полностью потеряв какой бы то ни было интерес к этой девушке, я решил поставить окончательную точку в наших «отношениях».

– Ты унижаешься сама перед собой, прежде всего. Выбери другой объект для слежки, я больше не нуждаюсь в няньке.

По полупьяным крикам, не останавливающемуся хохоту и быстроте бегающих, с полными подносами, официанток, я понял, что вечер для большинства удался, и моё присутствие или отсутствие уже почти никто не заметит. Оставаться здесь дальше было бессмысленно. Из-за головной боли я не мог толком ни выпить, ни повеселиться, да и подобное желание напрочь исчезло. Хотелось, наконец-то, уснуть и забыться долгожданным сном.

Уже выйдя на улицу, я постучался в окно своей машины. Мой водитель, проснувшись, вздрогнул, явно не ожидая увидеть своего начальника и заёрзав на сиденье, не сразу сообразил, что мне надо открыть дверь.

– Извините, Артём Владимирович, я думал вы здесь как минимум часов до трёх-четырёх, – стал он оправдываться. – Куда?

– Домой, спать.

Николай украдкой посмотрел в зеркало заднего вида, и это не ускользнуло от моих глаз. Он бесспорно удивился. По всей видимости, мне следует удивиться не меньше его…

Глава 2

Вот я снова стою посередине развилки. Впереди нет ни одной живой души, и только редкие клубы перекати-поля бегут кто куда, особо не разбирая маршрута своего пути. Вокруг нет даже ни одного деревца, как будто всё вымерло, и осталась лишь одна я. Посмотрев на дорогу, я задумалась над тем, куда же мне отправиться сейчас. Прямо как в сказке, три направления и трафарет, указывающий на них. Я подхожу ближе к нему, пытаюсь протереть застывшую пыль, чтобы разобрать надписи, но вижу едва заметные очертания непонятных силуэтов.

В замешательстве, я понимаю, что совсем одна и мне не у кого просить помощи. Стало очень страшно. Но тут появилось какое-то сияние впереди, словно кто-то издалека пытается посвятить мне фонариком, давая сигналы. Через некоторое время, это и, правда, уже напоминало сигнальный призыв. Ноги тут же понесли меня навстречу этому непонятному пока ещё знаку. Казалось, что я иду уже целую вечность, всё выше и выше в гору и вот, похоже, этот загадочный свет совсем рядом. Я наконец-то подымаюсь на самую вершину, и меня просто ослепляет от ярко бьющего белого цвета. Я оборачиваюсь назад и неожиданно для себя самой вижу стену, полностью завешанную моими фотографиями. Внимательно обращая внимание на каждую из них, я вдруг нашла маленькую девочку, в точности напоминающую меня в детстве. Она приветливо улыбалась мне и кажется, помахала рукой. Не веря своим глазам, я быстро закрыла их и открыла обратно, но всё кругом стало белым и тёплым. Ко мне тут же пришло осознание, что я… дома. Откуда-то издалека послышалась знаменитая лунная соната Бетховена и чёткое ощущение, как будто что-то ужасное держит меня мёртвой хваткой.

Открыв в испуге глаза, я поняла, что мне только что снился сон, а надо мной стоит страшная тёмная фигура и вправду вцепившаяся в мои плечи. От леденящего страха, тело полностью покрылось лёгкой испариной и застыло в оцепенении.

– Да, проснись же ты, наконец! – проревел совсем осипший голос Оскара, от которого мне немного полегчало, но тут же захотелось спрятаться обратно под одеяло, так как вспыхнувший яркий свет не только ослеплял, но и показывал уродливое лицо этого мерзкого создания. – Вставай! – командным тоном снова выкрикнул он, резко сдёрнув с меня тёплое одеяло. – И выключи эту дрянь! – тыча крючковатым пальцем в мой мобильник, изрёк он.

Приподнявшись на локтях, я проследила, как Оскар проковылял и, наконец, вышел из моей комнаты, растворившись в непроглядной темноте. Тут же вскочив с кровати, я подбежала к двери, чтобы закрыться. И почему я забыла вчера запереть её как всегда? Теперь придётся приходить в себя целых полчаса, если не час.

Соната уже дошла до самого моего любимого момента и мне было наплевать, что кричал здесь этот коротышка, я врубила громкость на всю мощность, чтобы насладиться незыблемой музыкой. В конце концов, не обязательно спать почти под моей дверью, если ты так ненавидишь меня, мои интересы, да и вообще всех на свете.

Пытаясь выбросить из головы недавний образ, так испугавший меня, я всё же выключила будильник и задумалась над приснившимся сном. Мне крайне редко удаётся увидеть, а тем более запомнить что-то из своих снов. А здесь я чётко помнила все подробности и даже до сих пор ощущаю то смятение внутри и страх безудержного одиночества. Но в конечном итоге я нашла то, к чему стремилась. Только что это было? Тот самый белый свет, от которого веяло невероятным теплом и всеобъемлющей заботой? Мне действительно показалось, что я была… дома.

С грустью обведя глазами внутреннее пространство своей комнаты, я не могла сказать то же самое о ней, не смотря на то, что обставляла я её по собственному усмотрению и попыталась хоть как-то создать себе уют. Всё, что находится здесь, настолько чужое и далёкое от того прекрасного ощущения, что хочется разрыдаться от безысходности. Я просто вынуждена терпеть всё это, только потому, что родилась не в то время и не в том месте.

Скинув с себя остатки сна, я влезла в свои любимые тёмно-синие джинсы и чёрный облегающий свитер, заплела себе обычную косу и, закинув в сумочку пару самых наитупейших учебников на свете, стала спускаться вниз. На кухне уже царила какая-то непонятная суматоха, и я услышала пронзительный вскрик Марии Владимировны, нашей кухарки.

– Господи, Оскар Аскольдович, прошу вас, не пугайте меня больше подобным образом, – с явным испугом в голосе, умоляла она.

– Дорогая, Мария Владимировна, но что же может быть приятней, чем такая хорошая утренняя шуточка, – оживлённо воскликнул наш великий шутник. – Вы продолжайте, продолжайте, печь свои блинчики. Они у вас, сказать по правде, отменные.

Выглянув из-за двери, я видела, как этот скоморох вылазит и залазит обратно в кухонный шкаф, мешая тем самым кухарке делать свои дела и периодически пугая её своим внезапным появлением.

В этот момент я всё-таки решилась перешагнуть порог этой несчастной богадельни и, не обращая никакого внимания на Оскара, поприветствовала кухарку:

– Доброе утро, Мария Владимировна.

– Доброе, Алёночка, – как всегда мягко и добросердечно ответила она, ставя на стол огромную тарелку свежеиспечённых блинчиков.

Инстинктивно вдохнув ароматные запахи, я тут же почувствовала голод. Но прежде чем накинуться на них, я решила навести себе сладкого чаю.

– Алёна, садитесь, я всё подам. Кушайте, не хватало ещё вам опоздать на занятия.

– Спасибо, за заботу, но пока у меня есть руки и ноги я вполне могу и сама себя обслуживать, – бескомпромиссным тоном заявила я, но тут же поняла, что слишком грубо ответила и чтобы исправить ситуацию, участливо улыбнулась и принялась заваривать чай, на нас обеих. – А вам зелёный, как обычно?