Гейм Овер

– Артём Владимирович, прокомментируйте вашу позицию в отношении погибших детей.

– Чувствуете ли вы свою вину в этом?

– Как вы отреагировали на высказывания несчастной матери?

– Вас назвали убийцей, согласны ли вы с таким жёстким высказыванием?

– Слышали ли вы о подобных случаях заграницей? Случайность ли это?

Терпеливо промолчав и не дрогнув ни одним мускулом, мне удалось добраться до входа. Дав распоряжение закрыть все двери и никого не впускать, я поднялся к своему кабинету. Все нервно бегали кто куда, создавая ненормальную обстановку. Некоторые даже не соизволили поздороваться со мной. Закипая от бешенства, я заорал на весь этаж:

– Хватит! Чтобы я больше не видел никакой паники. Кому очень страшно, пусть идёт домой и сосёт соску. Здесь мне ещё бардака не хватало… И сделайте мне кто-нибудь кофе, наконец.

Громко хлопнув дверью, я прошёл к столу и тут же заметил несколько газет.

«Как современные онлайн-игры убивают человека».

«Виртуальная реальность или как не умереть во время игры».

«Трагический случай Егора Румянова заставляет задуматься…».

Можно подумать я кого-нибудь заставляю зависать перед компьютером и требую круглосуточного онлайна. Я всего лишь делаю своё дело и делаю его на отлично. А психи уже не моя забота, пусть об этом подумают наши благородные медики, профессора и психологи. Есть спрос, на который всегда рождается предложение. Так что моей вины здесь нет.

Мои мысли прервал зашедший Олег, неся в руках чашку с горячим кофе.

– Артём Владимирович, – шутливо произнёс он, – прошу вас, ваш кофе.

Неуместный приступ радости вызвал во мне еще большее раздражение.

– А где Лилька?

– Да она так напугана твоим злобным видом, что попросила меня занести твой кофе.

Нажав на громкую связь, я чётко выговорил:

– Лилия, зайдите ко мне.

В дверях тут же появилась перепуганная секретарша, с нервно бегающими красными глазами.

– Вы уволены. Можете собираться.

– Тём, ты…

Я лишь поднял руку, чтобы он замолчал и стал дожидаться реакции своей амёбной секретарши.

– Артём Владимирович, извините меня, прошу вас, – сразу очнулась она. – Я готова поклясться, что этого больше не повториться, – пошли уже в ход и слёзы.

– Мне не нужны сотрудники, которые бояться меня и тем более даже не соблаговолят здороваться, – хладнокровно произнёс я, усаживаясь за стол и поднося крепкий кофе к губам.

– Умоляю вас, – жалобно запищала она. – Я виновата, знаю. У меня просто сегодня всё из рук валиться. Артём Владимирович, я только сегодня узнала, что… беременна. Извините, господи, прошу вас.

– Вот и поберегите своё здоровье, прощайте.

Вся в слезах, она тут же выбежала за дверь, оставив меня, наконец, со своими делами.

– По-моему, ты перегибаешь палку…

– Она никогда мне не нравилась, да и с её беременностью, все равно бы она тут не задержалась. И хватит ныть! – опять наступил я на грабли ярости. – Сейчас некогда распускать сопли и впадать в жалость. Меня никто не щадит. Дай опровержение репортёрам, что, мол, мы за психов не отвечаем и обязанность следить за подростками, целиком и полностью лежит на плечах их родителей. Всё. Оставь меня.

– Премия, – цинично сухо добавил Олег.

– Я помню. Зайди в бухгалтерию через час.

Он быстро испарился и, скорее всего, затаил обиду, но мне плевать. Близкими друзьями мы никогда с ним не были, а если ему вдруг показалось, что мы напарники, то это его проблемы. Он такой же подчинённый, как и все остальные.

Допив кофе, я уволил половину своей охраны, маркетолога и пару программистов. Затем, просматривая почту, мои глаза чуть не выпрыгнули из орбит, так как пришло несколько тысяч писем с разных стран. Большинство от фанатов, со словами поддержки и пожеланиями дальнейших успехов. Но попадались и такие, где вся компания, а в частности и я сам, покрывались ушатами помоев и ругани. В чём меня только не обвиняли: и что я коварный жлоб, наживающийся на невинных душах, убийца и подстрекатель-антисемит, и что министры по культуре и образованию должны меня чуть ли не расстрелять, за подобные игры.

Мне стало смешно. Как же всё-таки они глупы. Я уже давным-давно заслужил общественное уважение во многих странах, а им всё кажется, что если они выльют всю свою грязь на меня, то я сразу в панике испугаюсь. Да я уже и не сомневаюсь, что из всех этих писем нет и половины правды, всё подстава. Завистники не спят и проявили активность по полной. Это даже забавно… стоило только удвоить свой доход, как тут же выросли стены и разного рода прощелыги. Но ничего, чем труднее сейчас, тем сильнее я буду потом…

Неожиданно передо мной появилась… Мари. Сначала мне показалось, что она привидение, так как цвет её бледной кожи пугал и завораживал одновременно. Но через мгновение, я понял, что она очень даже реальна и видимо я так крепко задумался, что и не заметил её прихода.

– Здравствуй, дорогая, – сделал я подобие улыбки, больше из необходимости.

Мари стала медленно приближаться к столу, слегка неуверенным шагом. В её, явно заплаканных глазах, читался испуг и какая-то нервозность, но, в общем, она выглядела более чем привлекательно. Чёрное облегающее платье едва прикрывало стройные ножки, скользнув взглядом дальше к груди, я уже наверняка видел – платье, единственное, что разделяет её с миром. Острое желание обладать этим телом взяло верх надо мной, и я уже забыл обо всём, что я наговорил ей в субботу. В конце концов, плевать, если ей так хочется, то…

Обойдя мой стол, она вдруг опустилась передо мной на колени и, предвкушая всё самое интересное, я фактически был готов забыть о своей жалости к ней. Но Мари лишь уткнулась головой в мою коленку и судорожно затряслась, начав настоящую истерику.

– Я чуть не сошла с ума, вчера. Я звонила, приходила домой, писала смс, а в ответ только изнурительная тишина. Не могу так больше. Тёма, прошу тебя… позволь мне быть с тобой рядом. Я буду делать всё, что только прикажешь, всё, что угодно. Мне абсолютно безразлично, когда ты будешь возвращаться домой, и с кем будешь проводить свободное время. Если ты не хочешь детей, их никогда не будет, только позволь мне быть рядом, умоляю тебя.

– Мари, встань немедленно…

– Нет, – перебила она, – выслушай меня… Я просто не смогу жить без тебя, – захлебываясь от слёз, произнесла она, подняв на меня свои обезумевшие глаза. – Я люблю тебя, очень, очень сильно люблю и готова пойти на всё ради тебя.

Почувствовав резкий приступ тошноты, я вскочил со стула и попытался отойти от неё, но вцепившись в меня мёртвой хваткой, Мари лишь начала волочиться за мной словно жалкая собачонка.

– Я уже сказал тебе, мне не нужна ничья любовь, ты слышишь меня? – заорал я, совсем взбесившись. – Да, отцепись же ты!

– Нет! Умоляю, тебя, – воскликнула она, упав лицом на пол. – Я готова быть твоей вечной служанкой, только позволь быть с тобой. Тёма, я люблю тебя… люблю безумно.

– Не называй меня так, – с отвращением посмотрел я на её распростёртое тело, которое буквально несколько минут назад с такой же силой желал. – И не будь полной дурой. Хватит уже пресмыкаться. Мне не нужна твоя любовь и это заходит уже слишком далеко. Быстро встань и уходи. Завтра же, я найду тебе подходящего мужа. Совсем с катушек съехала, – шёпотом проговорил я, соображая, что с ней дальше делать и главное, как выпроводить отсюда.

– Я никогда не смогу жить с другим мужчиной, – спокойно ровно ответила Мари, медленно поднимаясь на ноги.

Обрадовавшись этой разительной перемене настроения, надо было как можно скорее пользоваться подходящей ситуацией.

– Как хочешь, – дружелюбно начал я, взяв её под руку, действуя другой тактикой. – Тогда, я отправлю тебя учиться в штаты, хочешь? Что если мы сделаем из тебя супер звезду, а? Мари у тебя есть совершенно всё, что нужно для этого, – заговаривал я её всяким бредом, лишь бы она только успокоилась и ушла домой. – Мы можем это обсудить вместе. Если не нравятся штаты, отправим тебя в Европу…

Заколебавшись, она сжала мою руку, прижимаясь ко мне всем телом.