Сорванная маска

– Хорошо, – кивнула Леонора. – Марианна, дитя мое, расскажите нам подробно, что случилось в гостинице.

– Мы ехали в Антес, я хотела заночевать в городе, но мы не успели до закрытия ворот, потому что я слишком долго сидела у чудотворного камня, – принцесса смутилась. – Пришлось остановиться в гостинице за чертой Антеса.

– Почему вы не представились привратникам и не потребовали, чтобы вам открыли? – спросил Артур. – Не хотели привлекать к себе внимания?

– Да. И гостиница оказалась вполне приличной. Там, правда, уже были постояльцы, но для меня нашлась комната. Я отправила стражников ночевать на конюшню, а мне пришлось делить обеденный зал с другими гостями. Но я села подальше от них, в другом торце длинного-длинного стола.

– Что за гости, сколько их было?

– Двое мужчин, их я хорошо разглядела во время драки. И еще две фигуры были у стены, совсем в темноте, их я почти не видела. Вдруг раздались крики, ржание и выстрелы с конюшни, потом тут же ворвались люди в сером, которые, оказалось, давно следили за моей каретой.

– Потому что вы взяли с собой обычную городскую стражу. Не дворцовую, – Стел нахмурился. – Ни один из моих стражников не проворонил бы слежки. Никогда.

Принцесса опустила взгляд.

– Я не хотела привлекать к себе внимания и не стала говорить вам о поездке.

– Рассказывайте дальше, Марианна, – вмешалась королева.

– Они… они начали измываться. Хотели снять с меня сетку с волос и все кольца, но один из гостей приказал им оставить меня в покое и убираться.

– Прямо-таки приказал? – не удержался от усмешки Артур.

– Да. Началась свалка. Пока он дрался с грабителями, второй помог мне добраться до лестницы. Я хотела посмотреть, но он чуть ли не силой заставил меня закрыться в комнате.

– Что это были за люди? Как они выглядели? Были вооружены? Чем?

– Двух в полумраке я не разглядела.

– А другие двое? Они что, вдвоем перебили всю шайку?

– Да. Хозяин сразу юркнул в сторону. Те двое… Тот, который мне помогал пробраться к лестнице, явно простолюдин. Огромный. Лет тридцать, наверное. Лицо в старых оспинах. Настоящий силач. Второй, я уверена, человек благородной крови.

– Который приказал им убираться? – снова усмехнулся Артур.

На лице принцессы вдруг появилась улыбка.

– Да. Он постарше первого. Тоже высокий, но не такой огромный. Очень стройный, светловолосый. Быстрый как молния. Ни одного лишнего движения, – Марианна снова улыбнулась, но вдруг заметила выражение лица Артура. – Я что-то не то сказала? – холодно уточнила она.

– Высокий, стройный, светловолосый, быстрый как молния? – сквозь зубы повторил Стел. – Постарше тридцати?

– Да, да. У него еще было блестящее серебряное украшение на шее, я не разглядела, какое.

– Клинок верности.

Королева Леонора, которая до этой минуты молча слушала рассказ дочери, вдруг подняла голову.

– Стел, вы уверены, что это он?

– Почти уверен, ваше величество.

– Но почему в Антесе? Это же вообще не по пути! Значит, это не он.

– Кто еще, кроме Рихарда Верта, может почти в одиночку угрожать шайке разбойников?

– Верт? – растерянно выдохнула принцесса. – Меня… меня спас от ограбления Рихард Верт?

– И наверняка – не только от ограбления.

Марианна вспыхнула:

– Они не посмели бы!

Никто ей не ответил.

– Что он делает в Антесе? – повторила свой вопрос королева. – Если это он, конечно?

– Это он, – уверенно ответил Артур. – Я, может, и засомневался бы, но второй, по описанию ее высочества, явно Феликс.

– Но что им там делать?

Стел несколько мгновений помолчал, потом спросил:

– Вы же слышали о Козьей тропе, ваше величество?

– Вы хотите сказать, что Даниэль Нортер – сумасшедший?

– Нортер – нет.

Принцесса, обрадовавшись, что разговор перешел на другую тему, молча слушала и старалась не напоминать о себе. Но едва Марианна услышала про Козью тропу, лицо ее изменилось. Островерхие горы, где находился грот Небесного суда, были архипелагом из трех небольших островов, и из века в век на эти острова добирались только по морю – другой дороги не существовало. Только в старых легендах, в древних северных песнях говорилось о Козьей тропе – единственном месте, где будто бы можно было перебраться с большой земли, с территории Истарала, на архипелаг. Длинный узкий мыс со стороны Истарала выдавался далеко в море, почти касаясь другого длинного и узкого мыса – со стороны архипелага. И там, и там были отвесные скалы, а наверху, на высоте птичьего полета, между скалами Истарала и скалами Островерхих гор был зажат огромный валун. Видно, когда-то, много столетий назад, он покатился с одной из сторон и застрял навсегда между отвесными каменными стенами. Застрял прочно – так прочно, что небольшие суда, которые могли проскользнуть между скал, проходили внизу под валуном без особого страха. Козья тропа, о которой говорилось в преданиях, шла вверх по скалам через этот камень, и по нему, по валуну, будто бы можно было перебраться из Истарала на Островерхие горы.

Рыбаки, постоянно сновавшие внизу на своих лодках, не раз видели, как по валуну скачут горные козы, поэтому и тропу, о которой ходили легенды, прозвали Козьей.

– Им там не пройти, – покачала головой Леонора. – Я слышала про людей, которые пытались там пробраться. Ходят даже слухи, что кому-то это и удавалось. Но с отрядом, с лошадьми?

– Значит, они пойдут пешком. А насчет отряда – будь я на месте Верта, я отговорил бы принца от лишнего сопровождения, – ответил Артур Стел. – Верт и его приятель Феликс вдвоем стоят целого отряда.

– Вы правда верите в то, что говорите? – усмехнулась Леонора.

– Верт ловок и вынослив, это вы и без меня знаете. Его приятель Феликс, может быть, не такой верткий, но силен, как бык, и не вижу причин, почему бы крепкому сильному мужчине не подняться по скалам. А Даниэлю Нортеру, если я не ошибаюсь, должно быть двадцать семь или двадцать восемь лет, значит, он в самом расцвете сил. И к тому же он с детства знал, какое путешествие ему предстоит, поэтому наверняка к нему готовился.

Командир стражи в упор взглянул на королеву.

– Я возьму дюжину своих людей и остановлю их.

– Подожди, Артур, – донеслось вдруг из дальнего угла.

Генрих Стел, канцлер Истарала, так долго молчал, стоя у темной стены, что о его присутствии все успели забыть.