Настроение жить

В комнате повила пауза. Иосиф Александрович долго рассматривал Ингу, а затем вдруг усмехнулся.

– Повезло тебе, да? – хозяин кабинета вдруг обратился к робко молчащей клиентке. – Валентина Игоревна, скажите, довольны ли вы работой моей сотрудницы?

Женщина молча кивнула.

– В таком случае, Инга, я могу сделать исключение из правила. Один раз. Вы понимаете? А теперь оставьте нас. Когда будет нужно, я сам провожу нашу гостью. А ваш рабочий день на сегодня окончен, верно?

Не до конца осознавшая своё счастье, Инга вылетела из кабинета, вытирая потные ладони об юбку. А внезапно оробевшая Валентина вдруг нестерпимо захотела убежать следом, но тут же одёрнула себя.

Ей стоило немалых усилий заставить себя прийти сюда, и она явно сделала это не для того, чтобы сдаться на полпути.

– Как вы сказали ваша фамилия?

Получив ответ, мужчина жестом указал на кресло, и погрузился в единственный предмет, инородно смотрящийся кабинете – тонкий ноутбук.

– Много же вам времени потребовалось, чтобы передумать, – насмешливо заметил Иосиф Александрович. Клиентка покраснела и заёрзала в кресле. – Чтобы не было недоразумений… Вы же понимаете специфику, большинство наших клиентов напрочь забывают проблему, с которой приходят… Опишите, что вы хотите вернуть.

Женщина зажмурилась на мгновение, собирая непослушные мысли.

– Я хотела стать чемпионкой Европы по аргентинскому танго!

Хозяин кабинета вызывающе-пристально осмотрел её с головы до ног, особенно разглядывая место, где уже давно потерялась талия. Валентина покраснела, но промолчала.

Иосиф Александрович ещё ненадолго заглянул в ноутбук.

– Вам сорок семь лет, верно? Замужем, трое детей. Последний раз занимались танцами ещё до свадьбы.

– Да, всё так.

– Не хотелось бы показаться грубым, но… вы же понимаете, что шансы на реализацию вашей идеи стремятся к нулю?

Женщина опустила глаза, а потом тихо ответила:

– Понимаю.

– Но тогда зачем? К нам приходят сотни людей, желающих избавиться как раз от таких вот ненужных, бесполезных и вредных мыслей – которые не могут быть воплощены в жизнь, но постоянно тревожат и нервируют. Неужели вам приелся покой?

– Иосиф Александрович, – Валентина подняла глаза, в которых вдруг появилась решимость, – всё так. Я долгие годы мучилась от того, что моя мечта не сбылась. После рождения третьего ребенка уже даже почти смирилась. Изъятие было подарком мужа мне на день рождения. Но… после него я перестала быть собой, понимаете? Да, меня больше не заводит музыка танго, я не тоскую о соревнованиях. Но с тех пор я сама не своя… будто вижу всё через серый фильтр. Я очень долго не решалась обратиться к вам снова. Но… мои дети уже выросли. Муж давно относится ко мне как… хотя это неважно. Важно то, что мне нужна эта идея. Чтобы помнить, кто я.

Хозяин кабинета молчал, глядя на свою посетительницу с возникшим внезапно интересом. После долгого раздумья ответил:

– А вы куда умнее многих. Идёмте, я вам кое-что покажу.

Подойдя к небольшой картине, Иосиф Александрович нажал что-то на стене, от чего одна из деревянных панелей обивки сдвинулась, открывая неширокий проход. Жестом приказав следовать за собой, он скрылся в проёме.

Небольшой тёмный коридор закончился огромным хранилищем. Бесконечные стеллажи от пола до потолка были заполнены изящными хрустальными флаконами с голубоватой светящейся жидкостью. Других источников света в хранилище не находилось, но всё же темно не было.

Под каждым сосудом покоилась папка с описанием содержимого. Внимательный наблюдатель заметил бы, что на многих папках название было не напечатано, а написано чернилами от руки.

Но Валентина не читала названия. Она удивлялась своим ощущениям. Многие флаконы при её приближении начинали пульсировать и едва слышно звенеть. Ей становилось то тепло, то радостно, то грустно. Она недоумённо посмотрела на владельца этой необычной коллекции, а он улыбнулся ей в ответ.

– Это – моя гордость. Здесь тысячи идей, которые их владельцы посчитали ненужными. Ненужными настолько, что готовы были заплатить, лишь бы с ними расстаться. Очень редко кто-то понимал, как он был неправ, и еще реже люди понимали, в чем именно они ошибались.

Мне нравится ваша решительность. Вообще-то я не возвращаю идеи, мы обязаны вернуть лишь деньги. Но я уже понял, зачем вы сюда пришли. И хочу сделать вам подарок. Вы можете вернуть свою идею, если сможете услышать её зов – или взять любую другую. Здесь много куда более подходящих вам, которые ещё не поздно реализовать.

Валентина смотрела на него, как зачарованная. Ей показалось, или его морщины стали не такими глубокими? С трудом отведя взгляд, она сосредоточила внимание на полках.

Многообразие идей поражало. От простеньких «похудеть к лету», «выучить английский» и «прыгнуть с парашютом» до замысловатых «открыть древнюю пещеру», «поплавать с китовой акулой», «найти клад». Валентина вздрогнула, прочитав надписи «воспитать великого хоккеиста», «сделать из дочери талантливую балерину».

Были и совсем гадкие идеи. Они отличались по виду, были не голубоватыми, а мутно-тёмными, и не пульсировали, а наоборот, будто поглощали энергию вокруг себя: «развести сына с невесткой», «вынудить соседей переехать».

Почему люди избавлялись от таких идей, она понять вполне могла. Но всё же, большинство полок занимали прекрасные мечты, которые могли сделать любую жизнь в разы насыщенней и счастливее. Даже просто проходя мимо них, Валентина чувствовала, как сердце начинает биться быстрее, а внутри разрастается приятное волнение.

Услышав сзади деликатное покашливание, она вздрогнула и засуетилась.

Где же ей искать?

Немного пометавшись среди бесконечных стеллажей, она заставила себя остановиться. Закрыла глаза, прислушалась.

И пошла навстречу горько-сладкому ощущению, давно забытому, но такому родному.

Вот оно!

Флакон внешне ничем не отличался от остальных. Но даже не читая надпись на папке, она была точно уверена: это – её. Протянув руку, она вдруг замешкалась.

Хозяин коллекции сказал, что она может взять любую идею. Например, совсем радом стояли «Научиться готовить 100 разных тортов» и «Посетить 50 музеев». У них не было горьковатого оттенка, и это были вполне реализуемые для неё вещи.

Может, не стоить мучить себя недостижимыми мечтаниями?

– Любезная, я не хотел бы вас торопить, но у меня ещё осталась работа, которая не терпит отлагательств…

Валентина спешно схватила флакон.

– Да-да, я готова!

– Вам нужно выпить содержимое. Лучше это сделать в спокойной обстановке, – добавил Иосиф Александрович, особенно акцентируя последнюю фразу.

– Спасибо большое! Знаете, меня не нужно провожать, я помню дорогу.

Валентина направилась к выходу, нежно прижимая к груди драгоценный сосуд. Разглядев надпись на папке, Иосиф Александрович улыбнулся.

И не удержался от соблазна еще немного побродить среди стеллажей. Менялись времена, технологии извлечения, идеи… Неизменным оставалось одно: энергия. Её здесь было столько, что он может никогда не бояться немощи, болезней, смерти, ни тем более скуки. Он прислушивался к звенящим напевам приятных мечтаний, зажмуриваясь от удовольствия.

А затем, с сожалением вздохнув, прихватил осиротевшую папку и вернулся в кабинет.

Полчаса – и в проект договора с клиентами, а также во все основные инструкции был добавлен пункт:

«Изъятые идеи обмену и возврату не подлежат».