Чётки времени

Работала бухгалтером, экономистом по труду и заработной плате, последние тринадцать лет заместителем главного бухгалтера.

Мама создавала уют в доме, без неё он замирал. Когда она возвращалась с работы, мамины каблучки отбивали трель по асфальтовой дорожке, и звякала металлом об металл щеколда в калитке, вся ограда в тот же миг взрывалась отчаянным визгом свиней, мычанием коров, криком петуха, грохотом собачьей чашки «Кормилица пришла!»

В зимние вечера у нас дома было весело всегда: мы рукодельничали, готовили уроки, читали, обсуждали прочитанное, всей семьёй смотрели телевизор.

Мамины родители

Татаренко Василий Данилович (1912 – 17.08.1986) – участник Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Награждён Орденом Отечественной войны II степени. Сын раскулаченного богатого помещика из Малороссии. Бабушка Мария Ермолаевна Татаренко, (в девичестве – Жернова) – крестьянка.

Дедушка работал на шахте, а бабушка воспитывала детей и вела домашнее хозяйство: шила одежду, вышивала, вязала шали, шапки, варежки, носки из шерсти ангорских коз. Пекла самые вкусные на свете пироги, ватрушки, на Пасху – куличи, коврижки.

Слово «бизнес» тогда не знали, предпринимательство Советская власть «рубила на корню», но дедушка Вася умудрялся продавать на рынке плоды своего труда: овощи с огорода, фрукты с сада и бабушкины изделия: шали, варежки, носки. Он в шутку и всерьез говорил: «Покупаем только сахар и соль!».

Вспоминаю их дом: белоснежные скатерти, вышивки, подзоры на кроватях, покрывала с шитьем и кружево – все это было сотворено руками бабушки Маруси.

Однажды мои родители купили новую полированную мебель. Приехал дед. Разглядывал «харнитур», хвалил папу за дорогостоящее и нужное для семьи приобретение. Маме сделал аккуратное внушение:

– Валюша, мебель нужно накрыть скатерками, или, на худой конец салфетками, а то мало того, что дети могут порешить «дорогое имущество», так еще и в хате больно голо стало, как ровно, к побелке приготовились, поэтому все и посодрали…

Школьные годы чудесные

Учитель пения Геннадий Петрович

Он был высокого роста, играл на баяне и имел прозвище «Крокодил Гена». Говоря сегодняшним языком, «Крокодил Гена» был представителем «тульской диаспоры» в нашем поселке. Несложно догадаться о песенном репертуаре нашей школы. На «разминку» мы пели: «Ах, Тула, Тула, Тула, Ах Тула, Тула ты! Ах, Тула, Тула, Тула и с сыром пироги…». Потом «Помни про Победу эту, и смотри не забывай, как на поле Куликовом был разгромлен хан Мамай…». Завершали урок мы, как правило, песней: «Тула, Тула, люблю тебя я, Окон свет твой меня согревает, Город мой, я – частица твоя. И с тобою судьбу разделяю!». В середине урока, конечно, «проскакивали» песни и другого направления, но тема Тулы – этого главного и самого важного города в жизни «Крокодила Гены» была всегда в приоритете.

***

Наш класс на поселковом пионерском слете «грянул» песней «Тула веками оружье ковала, стала похожа сама на ружье. Слышится звон боевого металла, дремлют названия улиц ее: улица Курковая, улица Штыковая и Пороховая и Патронная, Дульная, Ствольная, Арсенальная. Улица любая – оборонная!»

После такого выступления нашу пионерскую дружину назвали «Тульским самоваром», а нас – «Тульскими пряниками». Елизавета Петровна Рябишникова, директор школы, после этого случая, видимо, сделала «Крокодилу Гене» внушение. После чего наш «оборонный» репертуар был разбавлен модной, по тому времени, геологической тематикой: «А ты пиши, мне письма мелким почерком, поскольку места мало в рюкзаке…»

Но иногда из какого-нибудь класса вдруг доносилась игра баяна и слышалась хорошо знакомая мелодия: «…Дульная, Ствольная, Арсенальная…».

Мария Яковлевна – учитель математики

С теплом и любовью вспоминаю Марию Яковлевну. Её уроки которой проходили под лозунгом: «Математика – гимнастика ума. Сделаем наш ум гибким, ловким и сильным!»

Она вбегала в класс на перемене и умудрялась еще до начала звонка начать урок. На парты раскладывала карточки с заданиями, на доске выписывала условия задач, примеры. Звенел звонок и математическое соревнование начиналось. Она требовала, чтобы ученики непременно выбегали к доске, не тратя «драгоценное» время на «вальяжное» передвижение. Решали примеры на скорость. Если кто-то не укладывался в отведенные секунды, то садился на место, получал штрафную «желтую карточку» и дополнительное задание к домашней работе.

Ученики, словно «математические спортсмены» друг за другом бегали к доске: на скорость решали задачи, примеры, возвращались за парту. Промедление для Марии Яковлевны было «подобно смерти». Она расценивала его как «кражу» драгоценного времени и награждала нерадивого «жёлтой карточкой» с примером или уравнением. Три «желтые карточки» по степени вины равнялись «красной карточке», несчастный обладатель которой получал дом дополнительную задачу. За первые двадцать минут урока Мария Яковлевна умудрялась опросить весь класс, поставить оценки и приступить к объяснению нового материала.

«Желтую» карточку можно было заработать, если не сумеешь повторить последнюю фразу «Марьи». Она принципиально не ставила двоек. Считала её «отсутствием всех присутствий» и давала шанс на исправление. Добивалась знания различными способами: вводила решение по карточкам, «отработки», «солидарную ответственность».

Мария Яковлевна была воодушевлена своим предметом, любила свою профессию. Это редкий дар. Но нам, по молодости и скудоумию, этот удивительный человек виделся «сухим», «бездушным», «нетворческим». Нам казалось, что она не интересуется ничем, кроме цифр, бесконечностей, логарифмов и интегралов.

***

Пролетели годы. Десятый класс. Последний урок математики. Мария Яковлевна входит в аудиторию и непривычно тихо усаживается за учительский стол. Просит нас поделиться своими планами на будущее. Все по очереди стали рассказывать. Дошла очередь до меня. Я сказала, что поеду учиться на экономиста.

– Очень жаль, – неожиданно произнесла Мария Яковлевна.

– Почему же? – удивилась я. До этого момента полагая, что одобрит мой выбор. Но ошиблась.

– Попробуй поступить во ВГИК, или ГИТИС! Театр, волшебный мир кино – это прекрасно! Если не получится, тогда со спокойным сердцем можно посвятить свою жизнь другой профессии, – неожиданно пояснила она логику своих рассуждений.

– Мария Яковлевна! Вы мечтали стать актрисой? – не поверив своим ушам, спросила я.

– Да. Поступала три раза на актёрский факультет. Не взяли…, – ответила «сухая» математичка. Улыбнулась своим далёким воспоминаниям и обратилась к следующему ученику…

Студенчество

Спортлото-82

Студенческие годы быстро проходят и навсегда остаются в памяти. Это время, когда молодёжь познаёт профессию, вырабатывает навыки отстаивать точку зрения и следовать своим убеждениям.

Мои годы учёбы в институте пришлись на время «кульминации эпохи кремлёвских старцев». В 1982 году умер Брежнев. К власти пришёл Андропов. У руля страны он пробыл недолго, всего 15 месяцев. Запомнился непримиримым борцом с тунеядцами и прогульщиками.

На предприятиях, в учебных заведениях ужесточились дисциплинарные меры. Проводились милицейские рейды, дежурили народные дружины – вылавливали бездельников.

***

Стояли последние тёплые дни сентября 1983 года. По-летнему грело солнце и манило на улицу.

В аудитории было нестерпимо душно.

– Оля! Мы с тобой, наверное, слишком "правильные": учимся, учимся, учимся… Позади первый курс! Чем он запомнился? Ничем. Институт, читальный зал, дом. Всё! Неужели, это наши лучшие годы?.. – с досадой произнесла моя подруга Таня и печально уставилась в окно.

– Что не так? – удивилась я. Для меня, для бывшего деревенского жителя городских развлечений было более чем достаточно: катки, кино, театры, студенческие фестивали.

– Это скучно и обыденно! Во всём этом нет нужной молодёжной энергии и куража! – вынесла суровый приговор подруга нашему досугу.

– Что предлагаешь?..– с недоумением спросила я.

– Давай сбежим с занятий! – запальчиво произнесла Таня.

Глаза у неё засияли, на лице появилась лукавая улыбка.

Идея мне не понравилась:

– Так просто, без уважительной причины, пропустить учебный день?

– Пропустить! – уверила констатировала она.

– Для чего тебе понадобилась это сумасбродство? – спрашиваю.

– Это не сумасбродство, а приобщение к «вольному» студенчеству! – гордо заявила Таня.

– Неужели, чтобы почувствовать свободу, нужно обязательно нарушать порядок? – недоумевала я.