Веселый Роджер

«Вик, спроси у Софии, пожалуйста, какая фирма ей нравится больше: «Диор» или «Мак»? Просьба купить хорошей косметики слишком расплывчата, может, все же можно ограничиться сертификатом в «Рив Гош»?» – от Веры.

Я отправляю ей номер жены отца, выключаю сотовый и захожу в студию. Сегодня у меня персональная съемка Милы в образе русалки. Помните эту соблазнительную ундину? На ней лишь белые тонкие ленты и много прозрачной летящей ткани от пояса и ниже. Удивительно, но ее соски напряжены все два часа, лед тихонечко тает сам по себе, никому не нужный, забытый.

Раз уж на этой неделе я спец по плохим решениям, почему бы не привезти домой Милу? Она так смотрит, будто не против. Девица примет предложенные правила игры – не сомневаюсь, «своих» дам я вычисляю быстро, на раз. Делать это, правда, не хочется, ведь я не сплю с теми, кого фотографирую. Нарушать собственные правила опасно, но… Сегодня среда, а это означает, что уже третий день подряд я способен думать только о предстоящей поездке, вернее о девушке, которую пригласил. Дни и ночи напролет этим занимаюсь. Уговариваю себя, что это я так жалею Веру (ага, полный сострадания кретин), других занятий будто не существует. Я ведь позвал ее на юг только потому, что хочу как следует взбодрить, не так ли? И Сочи с его палящим солнцем, экзотическими сочными пальмами и глянцевым морем легко сделает всю работу. Мне же нужен здравый рассудок и хорошо бы пустые яйца.

У Милы пластичное тело и нулевой размер груди с крупными сосками. Это возбуждает, смотрится приятно, но я с завидным упорством думаю о совсем другой женской груди, фотографии которой лежат на тщательно запароленной виртуальной флешке. Все же мама где-то допустила ошибку, воспитывая нас с Артёмом, – электронные фотографии пьяненькой Веры я не удалил и не собираюсь.

* * *

Первые теплые выходные за столько времени, а приходится покидать столицу. Город шумит, гудит, торопится, люди движутся в привычном едином ритме, курят на ходу, прижимают трубку к уху плечом, обсуждая грядущие вылазки на природу в предвкушении долгожданного отдыха. Все мои знакомые, коллеги и родственники куда-то уезжают. Подозреваю, Москва вымрет на субботу-воскресенье, встанет в несколько чудовищных пробок на выездах из города, но я этого не узнаю. Жалею ли? Пока не решил.

Заезжаю за Верой в восемь. По глупости не догадываюсь подняться в квартиру – чемодан она выволакивает из подъезда сама. Надеюсь, в нем не только косметика для Софии. Я помогаю закинуть его в багажник, Вера тут же устраивается впереди, выключает «Нежить» и включает радио. Наглая.

Вера румяная, яркая, но скованная. Волосы лежат идеальными крупными волнами, макияж сдержанный, но безупречный – из-за специфики работы я немного разбираюсь. Вера очень красивая, тонкая и эффектная. Не домашняя. Должно быть, именно такой ее и полюбил Артём, и я чувствую, что понимаю почему. Она выглядит как молоденькая, мечтательная женщина, но смотрит серьезно, будто вся девчачья сахарная чушь ее не волнует вовсе, будто ей не нужны уступки в пользу слабого пола. Она хочет быть на равных в проблемах, готовая волочить на себе половину трудностей. Но в то же время я помню, что в сексе Вера безропотно отдает всю инициативу, покорна, ведома. Признает за мужчиной право доминировать, и это дико заводит. Хочется владеть ей в постели. Вы понимаете, о чем я, да же?

– Как ты умудряешься сочетать костюмы с кедами? На тебе это смотрится даже нормально, не по-деревенски.

Я усмехаюсь, так как этого вопроса ожидал меньше всего.

– Нет, серьезно, я выросла в маленьком городишке, где считается привычным надеть спортивные штаны и туфли на каблуках. Или строгий костюм и сандалии. И это всегда смотрится убого и ужасно. А на тебе – нормально.

– Да ладно, я вполне согласен с эпитетами: убого и ужасно. Туфли мне жмут, не люблю их. А костюмы люблю.

– Прямо все туфли жмут?

– Все, что мерил.

– Может, ты просто не знаешь свой размер?

– Я не буду ходить в туфлях.

– А если вздумаешь жениться? В ЗАГС пускают в кедах?

– Мне кажется, сейчас в ЗАГС пускают даже в носках. В любом случае у меня никогда не будет пышной свадьбы. В свое время я на стольких побывал с камерой в руках, что сейчас тихо их ненавижу.

– А если невесте захочется шикарное платье и пир горой?

– Я ж раздолбай, жениться не в моем стиле, Вера. – И про себя добавляю: «Потому что вряд ли женщина, любящая находиться в центре внимания, согласится связать жизнь с припадочным наркоманом, о котором стыдно кому рассказать, не то что хвастаться в соцсетях на весь мир».

– Стоит приплюсовать к твоему списку правил.

– Если записать все мои заскоки, боюсь, получится трехтомник. Ни одна даже самая умная и читающая дама его не осилит.

Вера берет из кармашка между сиденьями пилку для ногтей, вертит в руках. Ее ногти острижены под корень, не накрашены. Полагаю, это издержки профессии. У нас одинаковый маникюр.

– Врач сказал, что ВИЧ не передается через пилки. Можно?

Пожимаю плечами, дескать, валяй. Она занимается маникюром, а я давлю смешки, рвущиеся наружу. Мой «Кашкай» прям ногтевой салон, не иначе. Вера поглядывает на меня и тоже улыбается. Хитрая такая. Обута в туфли на каблуках, платье короткое, поэтому коленки в тонких чулках смотрятся крайне выгодно. Она закидывает ногу на ногу, подол задирается сильнее, я вижу ее бедро, край этих самых чулок. И от понимания, что еще чуть-чуть, и я увижу рисунок, ноет внизу живота, словно я не позаботился об этом накануне.

Глава 15

Вера

Когда Вера проигрывала эту поездку в голове снова и снова, она всегда начинала разговор с Беловым вопросом: ей себя вести, будто она ему кто? Это отличная возможность хоть немного прояснить ситуацию между ними. Еще она хотела спросить, знают ли Стас с Софией, что Вера была помолвлена с Артёмом. В итоге она стоит на светлой современной кухне Беловых, проводит для «второй мамы» Вика мастер-класс по приготовлению лимонного пирога и до сих пор понятия не имеет, в качестве кого приглашена в этот дом.

Дом, кстати, очень большой и в связи с этим не слишком уютный, но ей здесь нравится. Напротив огромных окон на втором этаже она и вовсе замирает на полчаса, любуясь морем. В последний раз Вера приезжала на юг в десятом классе, уже и забыла, как здесь красиво. А солнце так ласково греет, что хочется уснуть в шезлонге на свежем воздухе, загорая и расслабляясь.

Если в Москве лето только нерешительно подкрадывается к весне, в Сочи оно хозяйничает уверенно. Город утопает в зелени, влажный свежий воздух дурманит, виды завораживают. Сочи сильно изменился с тех пор, как Вера приезжала сюда девочкой. Тогда он показался ей узким, подплавленным от жары, забитым пробками городом, в котором нет ни одной прямой улицы – либо ты, обливаясь потом, карабкаешься вверх, либо, задыхаясь от духоты, ползешь вниз. Сейчас же транспортные развязки по пути из Адлера ее поразили. Определенно, Олимпиада пошла южной столице на пользу.

– Вера, я правильно делаю? – София уже пятый раз спрашивает, верно ли взбивает яйца миксером. И честно говоря, делает это не совсем так.

– Старайся придерживаться только одного направления. Либо по часовой, либо против. Тогда белок возьмется сильнее, масса получится пышнее.

– Поняла. Слушай, я, наверное, ужасно поступаю: ты и на работе успела наготовиться по горло, а приходится еще и в гостях этим заниматься.

– Глупости, мне это в радость. Если хочешь, завтра я помогу с праздничным ужином. Обещаю, что не буду выпячиваться и займусь исключительно тем, что ты мне поручишь. Мне не сложно, честное слово.

– Ни за что! Ты же в гости приехала, чтобы отдыхать, а не вкалывать у плиты. Я хочу, чтобы твоя поездка к нам была не последней, – неловко смеется София, вновь выписывая немыслимые фигуры миксером.

Пирог не поднимется так, как следовало бы. Ладно, сойдет.

София Вере нравится. Симпатичная, добрая женщина, немного замотанная бытом, но очень гостеприимная и искренняя. Ее светлые волосы по-домашнему связаны мягкой резинкой на затылке, а из одежды – спортивные легинсы и майка. Внешний вид хозяйки позволяет почувствовать себя свободно и уверенно, можно не стараться выглядеть эффектно. Вера давно уже сама собрала волосы и сменила платье и чулки на джинсы и удобную футболку.

Она подходит ближе к Софии и украдкой говорит, понизив голос:

– Понимаешь, мне бы хотелось приготовить что-то для Вика, чтобы произвести впечатление. Пока возможности не было: в его квартире плита не работает, а ко мне он не заходит.

В глазах Софии вспыхивает восторг, она широко улыбается и кивает:

– Тогда без проблем, я поняла тебя. Вот увидишь, никуда он от нас не денется. – И хитро подмигивает.

* * *

На часах почти два ночи. Можно сделать вывод, что все Беловы – совы, а не жаворонки. Даже дети отправились по кроватям лишь ближе к одиннадцати. Сама Вера привыкла ложиться и вставать рано, поэтому валится с ног от усталости, тем более она отработала четыре смены за последние три дня, чтобы вырваться на эти выходные. Так что ее совсем не волнует необходимость снова провести ночь с Виком в одной кровати – а им постелили вместе в комнате для гостей.

Все утро Вера просто лежит и смотрит на спящего Белова, занимающего большую часть постели. Кажется, они делают вид, что прошлого неприятного инцидента не было. Как и обычно, рядом с этим мужчиной ничего не понятно, а ведет он себя так, что задать прямой вопрос никак не получается. Она пробовала раз сто, честное слово.

В обед Вик с отцом везут ее по достопримечательностям. Девочки с утра в школе, а София хлопочет на кухне. Около трех Вера к ней присоединяется, и вместе они готовят целую кучу разнообразной еды.

По пути домой нужно было заскочить в магазин, и, воспользовавшись ситуацией, Вера прикупила тонну руколы. За последние две недели она изучила, должно быть, все рецепты блюд, куда можно запихать эту странную, на любителя траву.

– А как вы познакомились? – спрашивает Стас.

За столом, помимо Веры и Беловых, еще три пары друзей семьи. Вик закусывает губу, стреляя глазами в угол скатерти, раздумывает, что ответить, но Вера его опережает:

– Он спас меня в парке от группы пьяных маньяков, отвез к себе домой. И повел себя как истинный джентльмен.

Белов давится вином и скрывает улыбку за салфеткой.