Веселый Роджер

Нет, удержаться невозможно. Я двигаюсь к отцу, и мы оба смотрим на экран, на котором испуганная, красная, как пальто Алисы, Вера быстро поправляет влажные волосы, запахивает плотнее халатик. По-видимому, она только из душа.

Отец смотрит то на меня, то на экран, его брови ползут вверх вместе с уголками губ.

– Вера, это мой отец, Станислав Иванович. Правда, до того как прикончил бутылку водки, он выглядел представительнее.

Отец поспешно вытирает салфеткой губы и усы, расправляет плечи – потеха, да и только.

– Приятно познакомиться, – машет ему Вера, улыбаясь так широко, что это уже ненормально.

– Просто Стас, – с энтузиазмом кивает он. – Соня, иди сюда! Тут Витина девушка звонит!

Какое счастье, что папа знать ничего не желает о личной жизни детей второго маминого мужа, то есть об Артёминой. Остается только надеяться, что София не смотрела мамину страницу в «Одноклассниках» и не вспомнит девицу, которую обнимает Кустов своими длинными, загребущими ручищами на всех фотографиях.

София появляется как ведьма, из воздуха. Мгновенно материализуется между нами, наклоняется и впивается хищным взглядом в телефон. От ее быстрого шага ветром обдало, без шуток.

– Какая хорошенькая! Я София, вторая мама Вика, – представляется она, и я усмехаюсь, качая головой.

Вторая мама старше меня на семь лет. Она частенько подшучивает надо мной по этому поводу, наигранно-показательно строит глазки при отце, чтобы позлить его. Мне нравится наше с ней общение, оно балансирует на грани флирта, но никогда за десять лет мы не то что не переступали черту – даже не коснулись ее.

С Софией легко, весело и комфортно. Она подписана на все группы, паблики и страницы в соцсетях «ФотоПиратов», всегда лайкает фотографии, пишет комментарии и шутит, что я должен ей фотосессию ню, когда ей исполнится пятьдесят. Честно говоря, с нетерпением жду этого времени, так как выглядит моя вторая мама просто отлично, несмотря на наличие двоих детей и профессию – домохозяйка. Секси-мамочка у меня, если хотите это услышать прямым текстом.

– Очень приятно с вами познакомиться! – все еще машет Вера, как в детском саду на утреннике. – Надеюсь, не отвлекаю вас от ужина. А то Вик так и не написал, как долетел. Я волновалась.

– А почему ты не взял ее с собой? – удивляется отец. – Вера, у вас там, в холодной Москве, все серое и унылое, ненавижу этот город. Повеситься хочется, как только прилетаю по делам. Благо сейчас это редко происходит. А приезжай-ка к нам! У нас море, солнышко, плюс двадцать пять. Прямо сейчас, а? Соня, посмотришь билеты?

– Я бы с удовольствием, спасибо большое за приглашение, – говорит Вера бодро, но глаза у нее по пять рублей. Интересно, как выкрутится? – Но я работаю посменно. Отпуск нужно планировать заранее.

– Вера повар, – вставляю я украдкой, но отец меня аккуратно отпихивает в сторону, полностью завладевая телефоном.

А София занимает мое место рядом со своим мужем. Следующие несколько минут они болтают с Верой, рассказывая, как отвратительна Москва, и убеждая, что девушке просто необходимо побывать на юге как можно скорее. Комната у них свободная есть, и прямо сейчас они ее приготовят.

Я допиваю второй бокал вина, чувствуя себя старой девой на выданье. А отец прям светится от счастья. Кажется, он совсем забыл, что родной сын прилетел в гости, ему интересна только Вера.

Что тут сказать, цепляет Вера Беловых, умеет же.

И тут, слушая ее быстрый, мягкий голос из колонок телефона, я понимаю, что соскучился. Эта мысль как громом поражает, и я быстро осушаю еще один бокал вина. Нужно найти себе бабу на вечер, отвлечься, не думать об этой девушке. Нельзя о ней так много думать. Что я творю?!

– Вера, а ты Витина модель? – с энтузиазмом спрашивает София. – Лицо кажется знакомым. Я могла тебя видеть в соцсетях «ФотоПиратов»?

Тут я быстро подключаюсь, заглядывая в телефон:

– Модель, еще какая модель. На моем фотоаппарате столько ее фотографий, на целый альбом хватит.

Вера сначала смертельно бледнеет, как будто вся кровь в ее жилах вдруг испарилась, а через секунду вспыхивает и закрывает лицо ладонями, обреченно качает головой. У нее такая тонкая белая кожа, что краска заливает лицо мгновенно, выдавая любую сильную эмоцию с потрохами. Не разобрался еще, это раздражает или кажется милым, но скорее второе.

Вера подглядывает сквозь пальцы, а я самодовольно улыбаюсь и киваю. Она так быстро сбежала от тогда утром, что напрочь забыла о фотографиях. Да-да, о тех самых знойных фотографиях. К слову, они получились… эмм, мгновенно_члено_вставательными. Как вам такое определение?

Через два часа после знакомства бывшей невесты Артёма с моими родителями я женщину на ночь так и не нашел. Лежу в кровати на втором этаже, слушаю, как гавкает Эни во дворе, и думаю о том, что хочу получить Веру хотя бы во сне. Пусть потом придется закинуться колесами, но оно того будет стоить.

Приснись мне, Вера.

Ответ приходит через пару секунд: «Сразу, как удалишь фотографии».

Да, я действительно отправил ей сообщение с текстом выше. Гребаный наркоман-романтик.

* * *

Ненавижу свою работу. Ненавижу Сочи, свою жизнь, море и чистый воздух. Почему я вечно должен бороться, сражаться и сопротивляться? Где-то есть же предел моей стойкости?! Посмотрите на часы и разделите со мной мое горе.

Солнце нещадно палит немногим выше линии горизонта, слепит глаза даже в рей-бэнах, черная сухая грязь липнет к новым белым кедам, а в пиджаке слишком жарко, но так как собеседник одет с иголочки, приходится держать лицо и терпеть.

На часах восемь утра. Восемь! А я уже полчаса как хожу по стройке, грязному участку, обсуждая планировку «Трахельков» с заказчиком. Чтобы продрать так рано глаза, пришлось закинуться кофе, энергетиком и помыть голову холодной водой с ментоловым шампунем. А-а-а-а! Это полный треш. Выполнено профессионалом, никогда не пытайтесь повторить.

Если бы заказчик хоть на минуту замолчал, я бы уснул стоя с открытыми глазами. Но он тараторит без остановки, а мне приходится усиленно шевелить сонными извилинами, чтобы разговор получился продуктивным. Ночью я улетаю, в следующий раз лично переговорить удастся нескоро. А мне нужно прочувствовать предстоящий проект, а также ожидания от него. Клиент всегда прав. Благо никаких жестких рамок и привязки к международному стилю в этот раз нет, будем строить, как хотим и умеем. А хотим мы эге-гей как масштабно!

Заказчик разговаривает исключительно матерно. Это тот уникальный случай, когда русский богатый и могучий отлично передается несколькими однокоренными словами. Поэтому саму беседу вам передавать не буду, скажу только, что к пониманию в итоге прийти удается.

Затем я бесконечно долго занимаюсь замерами, после чего запланирован поздний обед в одном из ресторанов. Вторая половина дня проходит в офисе, где обсуждаем подготовленные мной первые эскизы. Наброски и предложения заказчикам нравятся, и на этой радостной ноте мы спешим расстаться.

Вечером все Беловы, включая детей, катаются на велосипедах вдоль моря и олимпийских объектов, любуются видами и наслаждаются обществом друг друга.

Хитрая Вера хоть и знала, что я буду на ногах с рассветом, написала: «Белов, фотографии удали» – только после обеда. Понимала ведь, что к черту пошлю, напомни она о себе раньше.

Я решаю притормозить у моря. Стою несколько минут, опираясь на велосипед, и смотрю на шелестящую водную гладь, слушая чаек. Девочки втроем проносятся мимо, помахав. Отец останавливается рядом, молча замирает за спиной. Хорошо так на душе, приятно. Жить рядом с морем – сказочно, а южане – неважно, о какой стране мира идет речь, – люди уникальные в своей невозмутимости и любви к размеренному образу жизни, таких больше нигде не встретить.

Пишу: «Поздно. За день они собрали под две тысячи лайков, и я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Глянь соцсети».

В ответ тишина. Минута, вторая, третья проходят – от Веры ни слова, ни смайла.

Хей, кажется, я переборщил. Она и так порывалась шагнуть с подоконника, нужно быть осторожнее.

«Шутка».

«Ну ты и сволочь».

«Сама удалишь. У меня рука не поднимется», – это сообщение я пишу и стираю несколько раз, прежде чем отправить.

– Привози Веру в следующий раз, сынок, – говорит отец.

Я вздрагиваю, так как забыл, что он все еще стоит рядом.

– Привезу, пап, – обещаю, понимая, что этого не будет никогда.

Но почему бы не дать ему немного времени порадоваться за собственного ребенка? Он замечательный отец, лучший, который только может быть в нашем непростом положении.

– Кажется, Вера хорошая девушка.

Я пожимаю плечами.