Веселый Роджер

Малые транквилизаторы, подобранные мне врачом, практически не обладают седативным действием, а тревожное состояние прогоняют на раз. Отличная вещь, выдается по рецепту, легальным способом по-другому не достать. Проблема в том, что, зараза, вызывают привыкание, поэтому, дабы не сторчаться, приходится частенько включать мозг. Иначе, единожды вкусив счастье посредством таблеток, то и дело тянет их глотать по поводу и без.

Вот и сейчас, после разговора с Артёмом, так и хочется закинуться, но я этого делать не стану. Лучше покурю, послушаю музыку, подумаю о чем-нибудь приятном.

Достаю мобильный, листаю в нем фотографии Веры с задранной майкой, сделанные украдкой в тот странный день, когда она прибежала в мой дом вымокшая и расстроенная. Смелая. Да, именно такой она мне показалась в мокром белье, с грязными разводами по лицу и телу, и это выбило опору из-под ног. Захотелось творить с ней разные вещи, проверить границы этой самой смелости. Так сильно захотелось, что не получилось отказаться от этих желаний за столько времени. Это пугает, потому что отказываться я умею очень хорошо. Я спец в деле обламывания себя.

У меня очень хороший врач, с которым мы здорово общаемся уже восемь лет. Однажды, после очередных новомодных курсов в Штатах, он решил с помощью гипноза победить мою психотравму. И действительно, достучаться до истоков проблемы у него получилось. А потом я едва не подох от болевого шока прямо на его дорогущем индийском ковре, у покрытого лаком стола из цельного дерева. Причем боль пришла сама по себе, без какой-либо физической причины, потому что все, что могло зажить – давно зажило, что могло истлеть – развеяно по ветру. С тех пор мы не экспериментируем, а просто следим за тем, чтобы я не увеличивал дозировку. Периодически меняем препараты, чтобы не подсел окончательно.

Любите секс, друзья, он прекрасен!

Барабаню пальцами по ноге в такт музыке.

Ради него хочется жить, дышать, просыпаться утром. Любите свою работу или хобби. Если вы достаточно смелы, чтобы привязаться к кому-то надолго, полюбите женщину. Вкусная еда, хорошая музыка, спорт – все это поможет радоваться жизни без психотропов. Мне помогает, по крайней мере.

Пожалуй, стоит заехать на объект и посмотреть, как идет ремонт в отеле, курирование которого мне передали полностью, хотя изначально шла речь только о спа-комплексе.

С Маратом Эльдаровичем кипит война не на жизнь, а на смерть. Он то и дело присылает мне фотографии золотых гобеленов, малахитового цвета обоев и картин в резных рамах. Я же каждый раз все это мягко отметаю, терпеливо объясняя, что международный бизнес-отель должен быть обязательно выдержан в строгих тонах, определенном, принятом во всем мире стиле. Мы работаем на конкретную аудиторию, точнее бизнесменов, прилетающих к нам по делам, и богатство-шелка-ковры – это худшее, чем можно их встретить. Но бесполезно! В холле, прямо напротив конференц-зала, все же будет фонтан и статуя обнаженной девицы с ангелочками и кувшином. Отстоять удалось только отсутствие позолоты.

А вечером я заеду за Верой и снова отвезу ее к себе домой. У меня есть неделя, чтобы продвинуться с ней дальше поцелуев. Пожалуй, не стоит терять зря время. К черту транки.

Глава 11

Вера

Виктор Белов ведет себя как джентльмен. Кто бы мог подумать, что этот невозможный мужчина, в гардеробе которого из обуви только пять пар кедов разного цвета, не сделает ни одного действия, которое бы могло как-то обидеть или испугать Веру. Он с ней нянчится, не иначе.

Как они провели вчерашний вечер? Купили две бутылки шампанского, сели на кровать. Вера в его длинной зеленой майке, без лифчика, в одних крошечных трусиках, он – в спортивном костюме «Найк» с доверху застегнутой молнией. Вик откинулся на спинку кровати, удобно раскинув ноги, она между них, на коленях.

– Сегодня я собираюсь поступать подло, – объявил он, подмигнув. – Мы будем пить либо пока ты не разрешишь раздеть себя, либо пока не закончится выпивка. – С громким праздничным хлопком Вик открыл первую бутылку, сделал глоток. – Неплохо, но я знаю способ, чтобы улучшить этот вкус. Попробуй шампунь, Вера. Только не проглатывай. А теперь иди ко мне.

Он поцеловал ее, приоткрывая губы своими и выпивая сладкое шампанское прямо из ее рта. Первый раз получилось неудачно, они пролили половину на одежду, темное постельное. Вера поспешила оценить зону поражения.

– К черту простыню, не отвлекайся. Хочу еще.

Вик смотрел на нее, касаясь кончиками пальцев щеки. Его зеленые глаза горели предвкушением, губы были влажными, соблазнительными, дерзкими. На все готовыми – Вера это знала. С ним рамок нет, он безбашенный. Ей хотелось как-то назвать этот взгляд, слова вертелись на языке, но лучшее, наиболее точное определение пока выбрать не получалось. Так на нее мужчины еще не смотрели.

Вера потянулась, провела языком по его подбородку, собирая остатки напитка, усмехнулась и сделала еще один большой глоток, смакуя приятный дорогой вкус. Чувствуя, как покалывают пузырьки.

– На хрен стаканы, да же, Вера? – сказал Вик, улыбаясь. – Дай теперь мне.

Она протянула ему бутылку и через несколько секунд пила, обливаясь, шампанское из его рта, пуская его язык к себе, лаская его своим. Открывалась широко, пока вкус «Мондоро» не потерялся полностью, заменившись вкусом Вика.

Ее пальцы либо сжимали бутылку, либо были стиснуты под коленями, чтобы не забыться, не запустить их в его русые волосы, не провести по плечам, сжимая, не потянуться к молнии на кофте и не дернуть ее вниз резко, чтобы прильнуть к груди следом.

Они допивали первую бутылку мокрые, липкие, пьяные, посмеиваясь и целуя лица друг друга. Ласкали без рук, лишь губами, языками, взглядами, обжигая частым дыханием. Вера ерзала на собственной пятке, забываясь. Желая большего.

– Просто положи мою руку туда, куда хочешь, – прошептал Вик ей на ухо, сжав ладонями ее бедра. Погладил, слегка надавливая. – Просто сделай это. Ты дрожишь.

Она и правда дрожала.

– Ты уже влажная, Вера?

О да, еще какая влажная.

– Я чувствую твой запах. – Он втянул через нос полную грудь воздуха и выдохнул Вере прямо в шею. – Ты влажная для меня. Это дико заводит.

Он потянулся за новой бутылкой, а Вера думала о том, что, если бы Белов сейчас повалил ее на кровать, накрыл своим телом, развел широко ее ноги, она бы даже не пискнула, не смогла бы отказать. Просто не смогла бы, и всё. Но сама? Сделать этот шаг первой? Зная, что, вероятно, носит в себе вирус?

И хотя Вера понимала, что через защиту передать его практически невозможно, риски стремятся к нулю, страх оказался сильнее. Просто каждый раз, когда она об этом думала, появлялся ступор.

Возможно, влияло воспитание: ее с детства пугали вероятностью случайно заразиться. Вера никогда не делала маникюр в салоне, не делилась своими ножничками или одеждой с подругами, к стоматологам ходила только проверенным, не позволяла себе и поцелуя с малознакомыми парнями. Слишком много лет ей вдалбливалась осторожность, через которую даже современные знания не давали переступить. Вопрос «А вдруг?» – рушил весь настрой. Знай она раньше, как глупо попадется, берегла бы себя так фанатично? Она попросила Вика не переступать установленные ею границы, и он молча кивнул. Что ж, не он один может устанавливать правила.

Тем временем Белов открыл вторую бутылку, в этот раз менее удачно. Пена хлынула из горлышка, и он недолго думая направил ее на Верину грудь, намочив и без того мокрую футболку.

– Вечер обещает быть горячим. – Вик, проводя языком по нижней губе, открыто любовался видом ее груди с торчащими сосками, обтянутой мокрой тонкой тканью. – Ты просто бомба, Вера, – восхищенно присвистнул он, вызывая ее смех. Наклонился и втянул в рот сосок, вызывая стон.

Вера выгнулась, подавая ему грудь и щипая себя, дабы не вцепиться Вику в волосы, не прижать его лицо плотнее. Это пытка какая-то! Почему ей нельзя обнять его? Что за жесткие рамки?! Она обязательно выяснит, что с ним случилось. Она должна это знать.

Вик набрал полный рот шампанского и перелил часть в ее рот, затем соскочил с кровати, налетел на стул, чуть не упав при этом.

– Твою ж мать! – выругался, стараясь не потерять равновесие. Вера смеялась, глядя на него. – Ты напоила меня.

– Ты куда? Мы не допили еще. – Она видела, как оттопыриваются его свободные штаны. Самоконтролю это не способствовало.

– Хочу кое-что сделать. – Вик взял с полки фотоаппарат, достал из чехла.

– Что? Не-ет! – запротестовала Вера, натягивая одеяло до шеи. – Ни за что на свете!

– Прекрати, ты потрясающая.

– Спятил? Я же тебе сказала, что не люблю фотографироваться. Тем более в таком виде! Перестань, Белов, мы так не договаривались!

– Всего несколько кадров.

– Никогда!

– Потом удалим. Честное слово. Ты всегда встаешь раньше, сама всё и почистишь. Вера, клянусь, только для домашнего альбома, – подмигнул он ей, – никто никогда не увидит эти фото.

– Потом все удалим?

– Если захочешь.

– Честное слово?

– Честное пиратское.

– Я не умею позировать, Белов.

– К черту позирование. Ненавижу позирование. Убери на хрен это одеяло. – Он резко сдернул с нее ткань и бросил на пол. – Ты слишком хороша, чтобы просто смотреть на тебя сейчас.