970

970
Ольга Волкова

С первых минут жизни, с первым вдохом просыпается маленькое счастье, зародившееся в утробе матери девять месяцев назад. А если всего лишь шесть месяцев назад? А если малыш не смог сделать свой первый вдох? А если с первых минут его жизни началось не счастье, а ужас, боль и страдание? А если? Тогда начинается борьба, война со смертью и с самим собой. И маленькое счастье все же проснется, если мама будет рядом, не отпустит, сохранит и сбережет.

Ольга Волкова

970

Глава 1

Однажды мне приснился сон. Аэропорт. Зал прибытия, переполненный встречающими людьми и репортерами. Многие держат в руках цветы в ожидании родных и близких. Нервное перешептывание, взгляды на табло прибытия – рейс 970 прибыл. И, наконец, открывается дверь в конце зала прилетов, из которой друг за другом выходят молодые парни и девушки в спортивной форме. Журналисты ринулись к прибывшим спортсменам, расталкивая друг друга локтями. Щелкают камеры, выкрикиваются многочисленные голоса-вопросы. Репортеры обступают высокого молодого человека с надписью «РОССИЯ» на спортивной форме. Красивый белокурый парень с веселыми серыми глазами, слегка уставшими от долгого перелета, улыбнулся широкой белозубой улыбкой, взял в руку золотую олимпийскую медаль, висевшую у него на груди, и сказал:

– Эту медаль я посвящаю своей маме!

Это был мой сын.

***

Эта правдивая история окутана мистикой с самого начала и по сей день. Для меня до сих пор остается загадкой причина случившегося и, полагаясь на внутреннюю интуицию, я предпочла всю невероятность этой истории списать на божественный промысел.

К восьми годам счастливой семейной жизни, имея прекрасного сына и чудесную дочь, мы с мужем задумались о третьем ребенке. Не то, чтобы серьезно задумались, а скорее шутили по этому поводу.

– А что, если я снова забеременею?

– Будем рожать, – уверенно отвечал муж.

Ну, конечно! Не ему же рожать. А перед этим носить, а после кормить. У мужчин все просто.

– Зато дети больше любят матерей, – утешал он меня.

Сомнительное утешение. Я с детьми нахожусь почти круглосуточно. Отвожу в школу и на разные кружки, кормлю, помогаю делать уроки, лечу, выслушиваю их проблемы, утешаю. А между этим – воспитываю, ругаю, наказываю…

А папа приходит вечером, как праздник. У него нет сил на воспитание. И дети бегут к нему обниматься, расталкивая друг друга локтями. Спрашивается, кого они больше любят?

***

Нет, об аборте речи не шло. Никогда! В юности мне казалось, что, если вдруг случится нежелательная беременность, я, наверное, сделаю аборт. Полной уверенности у меня в этом не было, потому что никогда с этим не сталкивалась.

Когда я уже была беременной старшим сыном, на первом УЗИ, на сроке, на котором врачи еще не отказываются делать аборт, я увидела своего ребенка на мониторе. Маленького, но уже сформировавшегося человечка с пальчиками, глазками, носиком и признаками пола.

Со слезами счастья на глазах я поняла, что никогда в жизни не сделаю аборт, даже под страхом смертной казни. Поэтому к вопросу о третьем ребенке я подошла со всей серьезностью и ответственностью. Как, в прочем, к рождению и первого, и второго.

Еще до свадьбы мы с мужем четко знали, чего хотим от нашего брака. Наравне с любовью, благополучием и крепкой семьей, мы мечтали о детях.

Через год после свадьбы у нас родился сын. А еще через три года – лапочка дочка. Нас называли «королевской» семьей. Казалось бы, о чем еще мечтать? Снова переживать все «прелести» беременности, родов и бессонных ночей мне совершенно не хотелось. Но я не могла избавиться от странного ощущения, преследовавшего меня уже несколько лет.

***

Почти сразу после рождения первенца, я почувствовала присутствие еще одного ребенка рядом с собой. На ментальном уровне. Это похоже на то, когда ты в комнате совсем один, а тебе кажется, что с тобой рядом еще кто-то. Мне не было страшно, я четко знала, что это мой будущий ребенок, и это однозначно мальчик. Знала, как «дважды два-четыре». Поэтому, когда я забеременела второй раз, я была убеждена, что будет сын.

Когда за месяц до родов, врач сообщила нам, что у нас будет девочка, мы были крайне удивлены и, безусловно, обрадованы, так как для полного счастья нам не хватало маленькой доченьки. Не успела я оправиться после родов, как поймала себя на мысли, что прежнее ощущение присутствия второго сына не покинуло меня. Это было странно, потому что я наивно решила, что уже «отстрелялась». Но видимо у Бога были другие планы на мое материнство.

Заботы о двух маленьких детях и хлопоты по дому не оставляли мне сил концентрировать свое внимание на этом странном ощущении. Но когда дети подрасли и появилась возможность выдохнуть, это чувство овладело мной с еще большей силой.

Доходило до обсурда. Приезжая куда – либо на машине, открывая дверь и выпуская сына и дочь из автомобиля, я подсознательно ждала, когда за ними выйдет третий. Задумавшись о чем – то, я не торопилась закрывать дверь, и даже спрашивала удивленно смотревших на меня детей:

– А где…?

– Кто? – недоумевали мои дети, хлопая глазами.

Думая, что моя «прохудившаяся крыша» едет исключительно от усталости, я гнала прочь непонятные ощущения ровно до следующего подобного случая.

Или, например, фотографируя мужа в обнимку с нашими детьми, я не могла избавиться от чувства, что на фотографии не хватает еще кого – то. И этот, кто – то точно не я.

Бред, подумаете вы. Но, уверяю, и не такое бывает.

Не сказать, что я была измучена этим самым ощущением, или страшилась его, но со временем я начала анализировать, и пришла к мысли, а что, если действительно?

– Что ты думаешь на счет третьего ребенка? – спрашивала я мужа.

– Я непротив, если ты хочешь.

– Но это ведь дополнительные расходы, тебе придется больше работать, – тревожилась я.

– Это ерунда, подумай лучше о себе. Дети отнимают все твое время. Ты не сойдешь с ума, если к ним присоединится еще и третий?

Глава 2

Это была правда. После рождения старшего сына мы решили, что работать мне ни к чему, а лучше посвятить себя полноценному воспитанию ребенка.

Сдувая пылинки со своего, тогда еще единственного ребенка, я и помыслить не могла, что когда-нибудь отдам его в детский сад. Зачем? Ему и со мной хорошо!

Но когда мы отправились в гости к моей двоюродной сестре, которая жила в Америке и на тот момент имела сына старше нашего мальчика на год, мы обнаружили, с каким удовольствием общается наш тихий, спокойный ребенок со своим троюродным братом. К тому же, он начал говорить несложные слова на английском языке, несмотря на то что к своим полутора годам почти не говорил совсем.

– Возвращаемся в Россию и идем в детский сад, – категорично заявил мой муж.

Все мои протесты не увенчались успехом, и я была вынуждена согласиться, в глубине души понимая, что общение со сверстниками необходимо ребенку.

Устроиться в садик не составило большого труда, и это удивительно, потому что мы даже не стояли в очереди на сад. Тем не менее, мы попали в один из лучших садов в нашем районе.

Однажды, прийдя в детский сад в дневное время, я стала свидетелем крайне неприятной картины. Мой мальчик мирно играл с другими детьми, как вдруг тучная воспитательница, которой вдруг понадобилось посадить детей на стулья, закричала на них зычным голосом. Все дети, побросав игрушки, заторопились выполнить приказание, а мой малыш вздрогнул, испугавшись, и заплакал.

Фурией я влетела в группу. Выссказав воспитательнице все, что я по этому поводу думаю, я схватила своего ребенка и была такова. В этот же день я обнаружила, что мой и без того плохо говоривший сын, начал заикаться. Надо ли говорить, что в этом саду, в котором, как мне казалось, чуть неугробили моего ребенка, мы больше не появлялись.

***

Наверняка многие скажут, что моя чрезмерная мнительность была не уместна, но надо знать меня. Малейшее прикосновение рукой, словом или даже взглядом к моему ребенку ввергает меня в жуткий гнев и, как говорится, «забрало падает» и я вам уже не завидую. Скажу вам больше, с годами это не проходит.

Конечно же, я понеслась к логопеду, который поспешил успокоить меня тем, что двухлетнего ребенка рано лечить от заикания. Молодая неопытная мать, я поверила. Но через год заикание не прошло, и я повела сына к другому логопеду.