Перья

Я рассматривала светлые стены дома, усеянные настолько блестящим стеклом, будто его начищали ежедневно.

– Значит, тюрьма заставила твоего дядю создать это место?

– Нет, Перышко, несправедливость заставила. Тюрьма просто дала ему инструменты.

Я прикусила губу.

– Раздумываешь, насколько мы с дядей ужасные люди?

– На самом деле я думаю о том, какой ты хороший рассказчик, Джаред. Ты заставил меня почувствовать к твоей семье что-то, кроме страха и неприязни.

Глаза мужчины заблестели.

– Осторожнее, Перышко.

Я скрестила ноги.

– В каком смысле?

– Я могу тебе действительно понравиться.

Я крепко сжала колени.

– Из-за хорошей истории ты не станешь более приятным человеком. Однако если ты позволишь мне уй…

– Иди, – он указал подбородком в сторону своей спальни. – Сигнализации нет.

– Ты солгал?

– Да.

– Почему?

– Потому что это я. Я лгу. Шантажирую. Вымогаю деньги. И иногда убиваю. Я плохой, очень плохой человек, Перышко.

– Зачем ты заставил меня почувствовать себя твоей пленницей?

Взгляд Джареда пробежался по оранжевым волосам, которые я перебирала в руках.

– Потому что это весело.

Я отпустила волосы и положила руки на плотную подушку.

– Весело? – прохрипела я, искренне уязвленная тем, что он получил удовольствие от моего страха.

Когда мои волосы рассыпались по лопаткам, я заставила себя подняться. Жестокость его прощальных слов сделала мои движения резкими.

Джаред наблюдал за мной тяжелым взглядом, что разозлило меня еще сильнее.

– Счастливой жизни, Джаред Адлер.

Он ничего не сказал, даже не попрощался. Даже не сказал «скатертью дорога».

Я остановилась на пороге между его балконом и спальней.

– Хоть часть этой истории была правдой?

– Может, да, – он снова взглянул на небо. – А может, и нет.

Боже. Этот мужчина невыносим. Почему он никогда не может дать прямой ответ? Когда я повернулась к выходу, он сказал:

– Увидимся позже, Перышко.

Я взглянула через плечо на его расслабленную фигуру.

– Мы больше не увидимся.

Хотя Джаред не отводил взгляда от темно-синего небосвода, я заметила, как приподнялись уголки его губ.

Какая наглость. Он думает, что я вернусь.

Почему и он, и Тристан были уверены в своей неотразимости?

После сегодняшней ночи ничто и никто – ни альтруизм, ни Селеста – не смогли бы затащить меня обратно в этот дом.

Глава 17

Первым же делом после того как забрала свою сумку и вышла из дома Джареда, я набрала в Интернете «скаковая лошадь Le Dеmon». Как только результаты загрузились, засигналила машина.

Я подпрыгнула, чуть не выронив телефон.

Седовласый водитель, с которым мы уже встречались вчера, обошел седан и открыл заднюю дверцу.

– Месье Адлер настаивает, чтобы я довез вас до дома.

Я сглотнула. У меня не было сомнений, что Джаред попросит своего водителя подвезти меня. В чем я сомневалась, так это в пункте назначения. Бьюсь об заклад, Джаред приказал ему вывезти меня из города… Или даже из страны.

– Пожалуйста, поблагодарите месье Адлера за его щедрость, но я лучше пройдусь пешком.

– Мадемуазель, сейчас середина ночи.

Это показалось мне уморительным. Водитель предупреждал меня об опасностях, которые могут таиться на темных улицах. Разве он не знал, на кого работает?

Я развернулась и помчалась по затемненной аркаде, постоянно оглядываясь через плечо. И услышала, как захлопнулась дверца машины. Вспыхнули красным задние фары, но машина не тронулась с места. Наверняка водитель передавал мой отказ Джареду. Я ускорилась и перешла через дорогу. Когда я оглянулась, седан уже исчез.

Как только площадь Вогезов осталась позади, я вернулась к экрану телефона и нажала на первую статью: «Исаак Адлер и его ценный жеребец».

Я прокрутила страницу вниз, пока не наткнулась на фотографию молодого мужчины – ненамного старше Джареда – с густыми неконтролируемыми каштановыми кудрями и блестящими голубыми глазами. Так это и был его печально известный дядя?