Мчит бурно конь – сдержать нельзя.
Забушевал и засверкал
Меч-молния, и пал разя.
Сквозь сорок буйволовых кож,
Сквозь сорок мельничных камней.
Он пополам рассек царя
И вглубь прошел на семь локтей.
«Я жив! – Мелик из тьмы вопит, —
Рази еще, – да не рассечь!»
Тогда разгневался Давид,
Вновь сыплет искры дивный меч.
«А ну, встряхнись, Мысрамелик!»
Мелик встряхнулся, и тогда
Распались половины вмиг,
Одна – сюда, одна – туда.
И вражья рать простерлась в прах.
Встал ужас, лица леденя.
Давид воззвал: «Оставьте страх,
Приблизьтесь, слушайте меня…
Жизнь ваша, пахари, темна!
Голодный, голый вы народ.
Мук ваших тысяча одна
И тысяча одна – забот.
Зачем вы взяли стрелы, лук,
Пришли – в чужих полях засесть?
У нас ведь тоже дом и плуг,
И старики, и дети есть.
Иль опостылел вам покой
И ваши сельские труды,
Иль надоело под горой
Вам сеять, жать, сбирать плоды?
Идите, люди, как пришли,
В свой Мсыр родимый сей же час.
Но, если из своей земли
Вы вновь подыметесь на нас, —
Хоть в яму брошен будь Давид,
Будь тяжким жерновом накрыт,
Как ныне, молнией-мечом
Давид Сасунский вас сразит.
Бог весть, при встрече боевой
Кто пораскается в тот час:
Мы – в грозный вышедшие бой,
Иль вы, напавшие на нас!»
notes
1
Ишхан – князь.