Слова. Том VI. О молитве

– Геронда, что Вы имеете в виду, говоря про «следственные действия»? Просто исповедовать Богу свои прегрешения недостаточно?

– Да что он там будет исповедовать, если и сам не знает, в чём провинился? Конечно, сначала нужны «следственные действия» над самим собой: допрос, осмотр места преступления, экспертиза… Ну а если уж он всё равно ничего не находит, то пусть сделает два-три земных поклона, встанет на колени и скажет: «Боже мой, в чём-то я наверняка согрешил. Просвети меня – в чём именно?» Как только он так скажет, смирение тут же рассеет туман искушения, и он увидит причину происходящего. Я хочу сказать, что, видя смирение человека, Бог посылает ему Свою благодать. А просвещённый благодатью человек ясно видит, в чём он согрешил, и получает возможность исправиться.

– Геронда, а что помогает удерживать постоянную связь с Богом?

– Очень помогает мир души. Когда душа в порядке, молитва движется сама. Поэтому непозволительно держать в себе зло на кого бы то ни было. Если же ты всё-таки приняла недобрый помысел против кого-то, то исповедай его матушке игуменье. Прогоняй и всякие другие недобрые помыслы, вытесняя их помыслами добрыми. Ведь благие помыслы расчищают дорогу молитве – и тогда молитва легко катится вперёд.

Часть вторая. Борьба за молитву

«Сердце человека, ощутившего великие благословения Божии, становится сильнее, разогревается и может достичь даже непрестанной молитвы».

Глава первая. О трудностях в молитве

Уныние[19 - Уныние (греч. ?????? – досл. «не-старание») обычно в современном русском языке ассоциируется с печалью, подавленностью, скукой. Однако в аскетической святоотеческой литературе эта страсть отличается от страсти печали, и более точно её можно описывать как нерадение, отсутствие мужественности, малодушное оставление подвига, желание развлечения, духовное расслабление. Внешне уныние может выражаться не только в виде бездеятельности, но и в виде весьма упорной и активной внешней деятельности при том же внутреннем окаменении. «В молитве оно немощно, в телесном же служении крепко, как железо, в рукоделии безленостно» (Лествица. Слово 13, п. 2). – Прим. пер.] делает человека ни на что не годным

Геронда, в чём разница между унынием и разленённостью?

– Уныние – это депрессия духовная, в то время как разленённость относится к душе и телу. Дай Бог, чтобы не было ни того, ни другого. Иногда недуги уныния и разленённости поражают людей, имеющих серьёзные предпосылки к духовной жизни, людей тонко устроенных и любочестных.

Человеку толстокожему лукавый не причиняет столько зла. Но если искушение сильно расстроило человека чувствительного, то потом он впадает в уныние. Чтобы найти в себе силы вновь запустить свой духовный мотор, он должен отыскать причину расстройства и духовно с ней разобраться. Смотри, такие раны нельзя оставлять незалеченными! Иначе потом всю дорогу будешь спотыкаться и падать.

Надлом душевный через какое-то время приводит к надлому телесному и делает человека ни на что не годным. При этом медицина не может понять, в чём причина болезни. Да и как её найти? Эту причину под микроскопом не разглядишь, тут виноваты духовные микробы. Знаете, сколько пришло в негодность людей любочестных и тонко чувствующих!

– Геронда, я чувствую такое изнеможение, что совсем не могу выполнять своё келейное правило[20 - Под келейным правилом подразумевается молитва по чёткам, поклоны и душеполезное чтение.]. Это у меня от усталости или от нерадения?

– Помнишь: «От мно?гих мои?х грехо?в немощству?ет те?ло, немощству?ет и душа? моя?»[21 - Стихира после молебного канона ко Пресвятой Богородице.]? У тебя не телесная усталость, а душевный надлом. Но он опасней телесной усталости. Душевно надломленный человек «развинчивается», «разбалтывается», становится похож на автомобиль, у которого кузов в порядке, а двигатель развалился.

– Геронда, а раньше я так любила молиться, класть поклоны, читать духовные книги!.. А теперь?.. Не могу даже пальцем пошевелить.

– Что ж так? Неужели сил нет? Я вот вижу, что сил у тебя полно. Несколько лет назад, когда строился монастырь, ты ведь целыми днями работала на стройке!.. И помнишь, как много тогда ты молилась, сколько поклонов клала?

– Может, геронда, всё дело в том, что я всю себя отдала работе?

– Скорее в том, что разрешила себе быть расхлябанной. Давай-ка закаляй себя, полюби подвижничество! Я вот живу с половиной лёгкого – всё остальное вырезали[22 - Преподобному старцу в ноябре 1966 года удалили верхнюю долю и часть нижней доли левого лёгкого, так как у него наблюдались бронхоэктазы. – Прим. пер.]. Но знаешь, сколько делаю земных поклонов? Э, нет, не скажу, – военная тайна! Но по секрету тебе скажу вот что: каждый день я молюсь по чёткам с поясными поклонами, и когда устаёт правая рука, совершаю крестное знамение левой. Я не хвастаюсь, а говорю тебе это по любви. Знаешь, как подвизаются люди, которые в тысячу раз немощнее тебя? А ты?.. Да тебя с таким здоровьем в десантники с радостью бы приняли! Как же ты докатилась до такой расхлябаности? Я буду молиться за тебя, но и ты сама должна стараться! Понятно тебе? Отдавай всю себя духовному деланию, тогда будет отдача и на послушаниях.

– Геронда, иногда в келье меня подкашивает уныние.

– А в келье ты чем занимаешься? Молишься, читаешь святых отцов? Или бездельничаешь? Изо всех сил старайся, чтобы твоё время не проходило впустую. Не можешь молиться – читай святых отцов, их творения, которые полезны тебе именно в этом состоянии. А если опустишь руки, то диавол может воспользоваться твоим нехорошим состоянием и «свести тебя на нет».

Не будем перерубать провод

– Геронда, сколько же народу Вы принимаете!.. Вечером на Вас от усталости лица нет, но утром ни за что не догадаешься, насколько Вы были измотаны. Све?титесь просто! Как это у Вас получается?

– Ну как?.. Просто «провод не перерубаю», и всё[23 - Преподобный имеет в виду, что он не прерывает общения с Богом, молитву.].

– Иногда, геронда, из-за послушания я пропускаю повечерие в храме. Добреду до кельи, вся такая вымотанная, и говорю: «Ой, прилягу… Ничего, буду лежать и по чёточкам молиться». Но все мои «лежебокие чётки» заканчиваются тем, что я засыпаю и остаюсь без молитвы.

– Нет, благословенная душа, как бы ты ни устала, ложиться спать без молитвы нельзя. Прочитай хотя бы Трисвятое и 50-й псалом, приложись к иконам Христа и Пресвятой Богородицы, перекрести подушку и только потом ложись. И не забудь завести будильник, чтобы подняться за час до начала полунощницы на келейное правило! К молитве надо себя понуждать. Но это понуждение должно исходить из сердца – сердце должно чувствовать, что без понуждения никак. Доброхо?тна бо да?теля лю?бит Бог[24 - 2 Кор. 9:7.].

– А когда, геронда, совсем нет ни сил, ни желания?

– Всё равно понуждай себя. Хоть по чуть-чуть, но делай какую-то духовную работу. Постарайся каждый день хоть немного времени уделить на духовные занятия: чуть-чуть почитай духовную книгу, чуть-чуть помолись. Ведь чтение святых отцов, молитва, церковное пение – это пища, которая необходима душе каждый день.

Нельзя допускать, чтобы наш день проходил совсем без молитвы. На войне было вот как: сидя по нескольку дней в окопах без всяких атак, мы время от времени постреливали в сторону противника – чтобы он не подумал, будто мы спим, и не пытался застать нас врасплох. Точно так же надо вести себя и в брани духовной. Если порой у нас заканчиваются силы и мы не можем полностью исполнять своё келейное правило, то не будем совсем «перерубать провод», постараемся оставаться с Богом на связи. Немножко поклонов, немножко молитвы по чёткам… Выпустим в сторону нашего духовного противника – тангалашки – хоть пару-тройку автоматных очередей. Ведь если совсем не стрелять, он захватит нас в плен. А как только почувствуем, что немножко отсиделись, снова начнём воевать в полную силу.

Забрасывая своё келейное правило, не делая хотя бы немного поклонов, совсем не молясь по чёткам, монах ожесточается и дичает. Работать не духовно он может, например камни таскать или даже книжки писать. А молиться – не может. Я вижу, как некоторые монахи постоянно работают, при этом совсем оставляют душеполезное чтение и молитву. «Сделаю ещё и это, – говорят они, – а потом ещё и то». Они не могут остановиться, молиться совсем прекращают и в конце концов ожесточаются, дичают, становятся как мирские люди. Видели работяг в миру? Они могут с утра до вечера под палящим солнцем тесать камни, могут днями напролёт валить лес… Но попробуй затащи их в церковь! Они там и полчаса выстоять ни в силах – хоть тройную зарплату им пообещай. Выходят из храма и стоят, курят. Сам такое видел не раз.

Не молясь, человек удаляется от Бога и становится как вол: поработает, потом поест, потом поспит, опять поест, снова поработает… И чем дальше он отходит от Бога, тем сложнее ему вернуться. Сердце охладевает, и наступает момент, когда оно совсем не может молиться. Чтобы такой человек пришёл в себя, его сердце должно умягчиться, обратиться к покаянию, прийти в сокрушение.

Расположи себя начать

– Геронда, откуда во мне берётся это нерадение?

– Нерадение-то? Наверное, оно появляется оттого, что ты просто не рада духовной жизни! Ты не радуешься духовному, потому что не испытала ещё, насколько сладка духовная жизнь.

– Геронда, допустим, период нерадения заканчивается. Как правильно возвращаться к нормальной духовной жизни – сразу или постепенно? Можно ли восстанавливать своё правило понемногу: первый день – совсем немного молитвы Иисусовой, второй – чуть побольше, дальше – ещё чуть прибавить?..

– Сначала нужно захотеть положить начало. А потом немного понудить себя и претворить это желание в дело. Даже если человек истощён, то, немного понудив себя, он чувствует, как у него появляются силы и он может дальше духовно работать. Это малое понуждение себя имеет огромный вес в очах Божиих. Когда Бог видит наше доброе расположение, Он Сам вмешивается. А когда Он вмешивается, спасает нас именно оно – Божественное вмешательство.

– Геронда, а у меня иногда выдаётся свободное время, но ничем духовным заниматься не хочется.

– Бывает и такое. Называется – «пропал аппетит». Тут-то и надо немного понудить себя к духовному. Ведь когда человек захворал, у него обычно аппетит пропадает. Но больной через силу заставляет себя есть. С аппетитом, без аппетита – всё равно заставляет. Сперва что-нибудь лёгкое, потому что желудок слаб для сытной пищи, потом чуть покалорийней… Так аппетит постепенно возвращается. Ведь если совсем ничего не есть, то и на ноги никогда не встанешь. Так и ты – не запускай себя духовно! Если махнёшь на себя рукой и совсем не будешь питаться, ты себя разрушишь. Корми себя с ложечки лёгкой духовной пищей, пока постепенно не придёшь в себя. Чтобы начать, нужно постараться – совсем чуть-чуть.

– И правда, геронда, вот ведь в чём мои трудности – именно начать у меня не получается! Не могу заставить себя встать на правило.

– Да… Масло у тебя в моторе загустело. Но ты начни с малого: немножко поклонов, немножко святых отцов, немножко молитвы по чёткам. Так твоё сердце потихоньку разогреется. Говори себе: «Что ж, положу сегодня хотя бы пять земных поклонов». Сама увидишь: когда твой мотор заведётся и наберёт обороты, его уж и захочешь – не остановишь.

Будем давать душе ту пищу, которая ей по вкусу

– Геронда, а с чего начать, если у меня нет «аппетита» к духовной пище?

– С той духовной пищи, которая кажется тебе повкуснее, – так проснётся аппетит и к остальному. Накрой духовный стол, расставь разнообразные духовные блюда, сядь и погляди на них: что разбудит твой духовный аппетит? Хочешь почитать несколько страниц святых отцов? Немного помолиться по чёткам? Спеть молебный канон? Почитать Псалтирь или сделать несколько земных поклонов? Что, совсем ничего не хочется? А по лбу поварёшкой не хочешь?

– А с рукоделия, геронда, можно начать?

– Можно. Но не забывай при рукоделии творить молитву Иисусову.

– Геронда, а нет ли здесь другой опасности: делая то, что мне нравится, я следую своей воле?

– Сейчас объясню. В духовном делании нужно питать душу тем, что для неё вкусно и чего она требует. Так душа услаждается, питается и побуждается к большему духовному деланию. Ведь когда мы болеем и организм наш чего-то требует, то мы к нему прислушиваемся. В детстве, когда у меня было малокровие, я постоянно просил у родителей лимонов. А родители не знали, можно ли мне их есть в таком количестве, и не давали, ожидая совета врача. И что же? Врач приехал, осмотрел меня и вдруг говорит: «Вы ребёнку лимонов побольше давайте!» Видишь как: моему организму не хватало витаминов, которые есть в лимоне, и он сам их требовал.

– Геронда, когда меня бороло нерадение, то, чтобы его победить, я составила распорядок духовной жизни и старалась ему следовать.

– Распорядок – дело хорошее. Но сначала должно заработать сердце. Потом можно составлять и распорядки.

– А может, геронда, Вы сами напишете мне распорядок духовной жизни?

– Отчего ж не написать? Вот, держи: «Занимайся таким духовным деланием, какое нравится тебе самой». Не надо с тревогой и чувством вины загонять себя в узкие рамки. Прислушайся к себе: какая конкретно пища необходима твоей душе? Вот и питай её этим. Петь захотелось – пой. Читать потянуло – садись читай. Почувствовала тягу к Иисусовой молитве – молись. Можешь и любым другим душеполезным делом заняться, главное – не загоняй себя в угол. Надеюсь, ты поняла, что я имею в виду. Но всё то, о чём мы сейчас говорим, в первую очередь относится к началу духовного пути, пока твоя душа не ощутила сладость духовной жизни. Потом ты встанешь на духовные рельсы, и они сами будут направлять тебя к станции назначения. Так что не переживай. Благодатью Божией, твой внутренний двигатель заведётся и духовный локомотив помчится вперед.