В видении Бога

Рамдас – Божье дитя

Через несколько дней тот же самый санньясин подошел к Рамдасу.

– Разве вы не знаете? – спросил он. – Знаменитый Свами Акандананджи сейчас здесь. Вы видели его?

– Видеть тебя – это видеть его, – ответил Рамдас просто.

– Нет, махарадж, вы должны увидеть его. – Санньясин строго взглянул на Рамдаса. – Он всего в нескольких ярдах от ашрама, сидит в роще под деревом. Свами всегда предпочитает обитать в лесу, ему не нравится жить под крышей. Он прославленный махатма. Завтра утром он уходит отсюда, и вы упустите редкую возможность, если не увидите его сегодня.

– Для Рамдаса Бог везде. Ему не надо идти в особое место, чтобы увидеть Его, – ответил Рамдас.

– Как?! – с удивлением воскликнул санньясин. – Вы не хотите посмотреть на него? Нет, вы пойдете к нему! – добавил он решительно и, схватив Рамдаса за руку, чуть ли не потащил за собой. – Давайте-давайте, мы пойдем вместе! – Он был сильным человеком, и Рамдас не стал сопротивляться.

Спустя пять минут они очутились перед большим сборищем санньясинов, сидящих в роще из полудюжины высоких ветвистых деревьев. На возвышении под деревом сидел санньясин в набедренной повязке, остальные расположились на земле.

Рамдас направился прямо к Свами, коснулся головой его стоп и уселся перед ним на землю. Казалось, все собравшиеся внезапно замерли. Несколько минут стояла мертвая тишина, потом Свамиджи прервал неловкую паузу.

Он обратился к почитателю-мирянину, сидевшему рядом с Рамдасом:

– Спроси его, есть ли у него какие-либо сомнения.

Свамиджи говорил на хинди. Мирянин знал английский и перевел Рамдасу вопрос Свамиджи. Рамдас был все еще не силен в хинди и, конечно же, ответил по-английски:

– Рамдас – дитя Бога, и Он давным-давно устранил все сомнения своего ребенка.

Почитатель перевел на хинди слова Рамдаса.

– Тогда каково его положение? – последовал очередной вопрос от Свамиджи.

– Его положение таково, – ответил Рамдас, – что он как река Ганга, достигшая океана и слившаяся с ним, но все же продолжающая течь к нему.

Когда прозвучал этот ответ, по всему сборищу пронесся легкий смешок. Свамиджи не сказал ни слова.

Тогда последователь сам отважился осведомиться:

– Зачем же вы пришли?

Хороший вопрос!

– Рамдас пришел просто потому, что Рам притащил его сюда, – был ответ, и он с улыбкой глянул на конвоира-санньясина.

– В чем дело? – с любопытством спросил почитателя Свамиджи. Тот объяснил, и все собрание разразилось громким смехом.

Тогда Рамдас внезапно вскочил и, снова поклонившись Свамиджи, помчался в свою комнату во флигеле, где оказался меньше чем за минуту.

Свами Рамананда был доброй и простой душой. Он с великой нежностью заботился о Рамдасе, но проявлял некую бдительность, так как рассчитывал, что Рамдас останется в ашраме на долгое время. Рамдас понимал, что по доброй воле свами ни за что не разрешит ему покинуть ашрам. Рам приказывал сняться с места – но как?

Настал день, когда Рам предоставил возможность. Стояла небывалая жара. Обычно после обеда пожилые санньясины укладывались вздремнуть. Но в тот особенный день палящий зной уморил и молодых, и старых. К часу дня во флигеле раздавался разноголосый храп. Ведущим хора был Свами Рамананда.

Рамдас, как всегда полный энергии и бодрости, взял лоту из тыквы и на цыпочках медленно прокрался по двору к воротам, не замеченный санньясинами. Оказавшись на дороге, он припустил рысью, скоро перешедшей в настоящий галоп! Он пробежал с милю и пошел дальше быстрым шагом.

Глава 11. Дорога в Банду – Банда

Вода – нектар чистой любви

Рамдас понятия не имел о дальнейшей цели и шел куда глаза глядят. К вечеру ноги привели его в Карви. На рассвете он уже шагал вдоль рельсов железной дороги, прямо по насыпи из острого гранитного щебня. Одолев с милю, он подошел к переезду со шлагбаумом, где стояла будка дорожного смотрителя. Его резкий оклик остановил Рамдаса.

– Эй, что ты делаешь? Ты в своем уме? Или ты не чувствуешь, что идешь по острым камням? Дорога на Банду в двух шагах. – Он махнул рукой на проселок чуть ниже насыпи. – Спускайся туда.

Рамдас внял совету смотрителя, спустился на дорогу и пошел дальше. К полудню он достиг маленькой придорожной деревни с несколькими закусочными, стоящими на обочине. Продавец одной из них пригласил его внутрь. Рамдас вошел и сел на циновку. Первое, что ему бросилось в глаза, – изображение Кали в рамке, висящее на стене и украшенное гирляндой. В закусочной сидели несколько посетителей, потягивая из маленьких оловянных стаканчиков прозрачную светлую жидкость. Исходящий от нее сильный дух не оставлял сомнений в том, что это спиртное. Рамдас угодил в рюмочную! Здесь явно торговали и ганджей, так как один из клиентов, купив порцию зелья, набивал свою трубку.

Владелец заведения тоже приготовил чилам с ганджей и предложил зажженную трубку Рамдасу. Считается само собой разумеющимся, что все садху курят марихуану! Но Рамдас не знал, как обращаться с чиламом, и, доведя это до сведения хозяина, попросил извинения.

– Пустяки, я научу тебя, как курить трубку, – обнадежил его сердобольный хозяин. В два счета Рамдас усвоил урок и сделал несколько затяжек.

Через час добрый лавочник принес ему тарелку с едой. Около трех часов Рамдас покинул деревню и двинулся дальше. Когда начало смеркаться, он наткнулся на некое подобие убежища. На обочине под деревьями стояли полукругом высокие каменные скамьи. Он вскарабкался на одну из них.

Как правило, ему хватало одной трапезы в день. Вечером ему не хотелось есть. Но сейчас голод настойчиво заявлял о себе. Все дело было в гандже – Рамдас ровно ничего не почувствовал, и действие выкуренной трубки сказалось только на его аппетите. Рамдас объявил о проблеме вслух. С кем еще мог он поделиться, как не с Рамом?

Пяти минут не прошло, и Рамдас увидел, что к нему бежит подросток лет четырнадцати. Он запрыгнул на постамент Рамдаса и притиснулся к нему.

– Я хочу принести вам еду. Что вы хотите? – спросил он.

– Рис и молоко, – ответил Рамдас.

Рамдаса не удивило это предложение. Его жизнь изобиловала подобными сюрпризами. Он привык, что Рам отовсюду протягивает ему заботливую руку. Паренек убежал и появился через два часа. Он отвел Рамдаса в свой дом, и его добрая мать накормила его молоком и рисом. После еды он вернулся на свой каменный насест.

Прошла ночь, и утром он снова отправился в дорогу. К полудню неподвижный воздух пылал зноем. Рамдас шел босиком и с непокрытой головой. Страдания для него были в радость. Его полное безразличие к телесному благополучию превращало каждую эмоцию в экстаз. Так он шагал, купаясь в обжигающих солнечных лучах, пока его не нагнала деревенская подвода.

– Махарадж, сейчас самая жара, – окликнул его крестьянин, погонявший буйвола. – Слева в полях, в фарлонге от дороги – маленький ашрам садху Рамдасджи. Ступайте туда.

Свернув с дороги в указанном направлении, Рамдас шустро засеменил к ашраму. Садху оказался глубоким стариком, добрым и приветливым. Рамдас помылся у колодца, отведал нехитрой еды и прилег на часок на шаткую скамейку. Потом он отправился дальше. Закат застал его в дремучем лесу. Он всегда ощущал неизъяснимый восторг, когда оказывался ночью в джунглях один. Под первым же большим деревом он решил устроить ночлег и улегся на голую землю. Тут же на него посыпался град птичьего помета. Он выбрался на полянку и растянулся на мягкой траве.

Взошла луна, и лес озарился ее холодным светом. Пробиваясь сквозь листья и ветви, отблески лучей рисовали на земле волшебные затейливые узоры, и казалось, что лес застелен искусно вышитым узорчатым ковром. Под кронами царила прохлада, ласковый ветер овевал лицо. Ночную тишину нарушали время от времени хлопанье крыльев больших летучих мышей, снимавшихся с дерева, или далекое уханье сов, ведущих свои ночные пересуды. Пребывая в блаженстве, он бодрствовал всю ночь.

На следующий день сценарий повторился: его снова остановил на дороге возница подводы и указал дорогу в близлежащий храм. Он наставительно добавил, что Рамдасу не помешает даршан садху Камтанатха, обитающего в храме. Время было около часу пополудни. Храм находился ярдах в пятидесяти от дороги. Рамдас вошел в храм. Внутри стояла тишина, и только садху похрапывал на кровати. Рамдас, стараясь не шуметь, присел в некотором отдалении. Но садху мгновенно проснулся, и его взгляд упал на Рамдаса. Он поманил Рамдаса к себе и краем одежды вытер пот, заливавший лицо и грудь Рамдаса.

– Мне нечем тебя накормить, – улыбнулся он, – придется тебе довольствоваться одной водой. Но вечером ты получишь хорошую еду.

– Мне хватит и воды, махарадж, – рассмеялся Рамдас.

– Пойди умойся, – велел садху.

Рамдас облился колодезной водой и вернулся в храм. Садху взял его за руку и привел в алтарную комнату, уставленную пышно украшенными образами божеств, после чего усадил в узкой длинной нише. Скрывшись в глубине храма, он вернулся с плошкой дала и толстой роти. Сев рядом с Рамдасом, он раскрошил роти, смешал с гороховым карри, сделал катышек и внезапно бросил его прямо в рот Рамдасу. У Рама, поистине, свои, потрясающие способы кормления Рамдаса! Он проглотил еду, и садху стал запихивать ему в рот катышки пищи один за другим, пока он не наелся до отвала. Они вышли в переднюю комнату и сели на кровать. Садху обнял Рамдаса за шею. Он так и лучился любовью.

– Ты ведь побудешь здесь несколько дней, да? – спросил он.

– Нет, махарадж, Рамдасу нужно скоро идти, – умоляющим голосом ответил Рамдас.