Пленница

Пленница
Павел Алексеевич Астахов

Татьяна Витальевна Устинова

Дела судебныеЯ – судья #12
Новая книга Татьяны Устиновой и Павла Астахова из авторского цикла «Дела судебные» – увлекательный остросюжетный роман, где житейские истории переплетаются с судебными делами.

«Скупой платит дважды». «Не зная брода, не суйся в воду»… Эти простые истины известны всем и каждому, но как отказаться от выгоды, когда она сама плывет в руки? Купившись на щедрое предложение, любимая сестра Лены оказывается в африканской тюрьме, и помочь ей некому. Придется строгой и неподкупной судье Елене Кузнецовой стать еще и адвокатом.

Татьяна Устинова, Павел Астахов

Пленница

© Астахов П., Устинова Т., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

К концу декабря Натка вдруг поняла, что окончательно выдохлась. Нет, разумеется, своей новой жизнью она была довольна. Даже очень. Замужество, которого она так страшилась, имело массу положительных моментов, в первую очередь, конечно, благодаря Таганцеву. Добивавшийся ее несколько лет Костя к своему статусу мужа относился крайне серьезно, а потому впервые в жизни Натка чувствовала себя за надежной мужской спиной, и это ощущение, что за тебя кто-то отвечает, несет ответственность, оказалось неожиданным, а оттого вдвойне приятным.

Настя, ради удочерения которой Натка, собственно говоря, и выходила замуж, оказалась совершенно беспроблемным ребенком, насколько это вообще возможно. Натку она обожала, Таганцева боготворила, за старшим братом Сенькой ходила хвостиком, никогда не капризничала и ела все, что дают.

Вот только вся нервотрепка, связанная с ее удочерением, судебным процессом, расследованием, выводящим «на чистую воду» непутевую Настюшкину биологическую мать, постоянные поездки в Энгельс, подготовка к свадьбе[1 - Об этом читайте в романе Татьяны Устиновой и Павла Астахова «Дочки-матери».], а потом еще и тяжелый грипп, который они в середине декабря перенесли всей семьей, привели к тому, что к Новому году Натка чувствовала себя выжатым лимоном, пропущенным через двойной отжим и еще высушенным до полного «обессочивания».

Вставать по утрам было сущей каторгой. Для того чтобы привести себя хотя бы в минимальное рабочее состояние, требовалось несколько чашек кофе, а часам к трем дня Натке казалось, что уже наступил поздний вечер, ведь больше всего на свете ей хотелось лечь в кровать, накрыться одеялом, свернуться в уютный клубочек и уснуть. И не просыпаться до весеннего солнышка. Солнышка катастрофически не хватало в Наткиной жизни. Но как говорили в одном анекдоте: «Теперь лето только за очень большие деньги!» Приходилось мечтать во сне, ибо море приходило к ней теперь только там. Потому и хотелось только в люльку!

Вместо этого требовалось соблюдать рабочие дедлайны, готовить еду на вдвое увеличившуюся семью, забирать из детского сада Настюшу, которую туда неожиданно быстро взяли, и проводить вечер, следя за тем, чтобы внимания хватало на обоих детей, да еще и на вернувшегося с работы мужа. Другими словами, моральное состояние у Натки было отличным, а вот физическое оставляло желать лучшего. Ей казалось, что она прекрасно справляется со всеми сложностями и не подает виду, как устала, а потому Натка крайне удивилась, когда в один прекрасный день Таганцев, дождавшийся, пока дети лягут спать и они останутся наедине, закрыл дверь кухни и строго сказал:

– Наташа, тебе надо отдохнуть!

– Что? – удивилась не ожидавшая ничего подобного Натка. – Что ты имеешь в виду? Пораньше лечь спать, что ли?

– Я имею в виду, что тебе нужно съездить в отпуск на недельку, чтобы отдохнуть от повседневной рутины и восстановить нервную систему после всего того, что тебе пришлось пережить за эти осень и зиму.

– Что значит мне? – снова удивилась Натка. – По-моему, мы с тобой вместе проходили через все бюрократические процедуры и суды, связанные с удочерением Настюши, а ты еще и целое расследование провел. Да и повседневная, как ты выражаешься, рутина у нас с тобой одинаковая, не говоря о том, что работа у тебя более сложная и опасная. Так что не очень понимаю, с чего это я как-то по-особенному устала и почему я должна ехать в отпуск без тебя.

– Потому что меня сейчас никто в отпуск не отпустит, да и выехать из страны с моей работой проблематично, а теплое море сейчас только за границей, к сожалению, – пояснил Таганцев спокойно.

То есть речь шла, оказывается, еще и про море. Неожиданно сны начали сбываться?

– Костя, я, конечно, очень ценю твою заботу обо мне, но в отпуск я без тебя не собираюсь и никакое море мне не нужно. Как ты вообще себе это представляешь? А куда я детей дену на то время, пока буду валяться на морском песочке? Да и денег у нас таких нет.

– За детьми присмотрят Сизовы, им не впервой. Сеньку они любят, как родного внука, да и в Настюшке души не чают. Если купить путевку в первых числах января, то в школе как раз будут каникулы, так что Сеньку можно будет с чистой совестью отправить в деревню. Побудут с Настей на свежем воздухе. После болезни им это даже полезно. А что касается денег, то мне годовую премию должны дать. Да и недорого это выйдет, не сезон же, особенно если уезжать в первых числах января, а не до Нового года.

Натка собралась было и дальше возмущаться несвоевременным и невозможным мужниным предложением, но против воли представила себя лежащей под ярким солнцем на горячем песке, почти услышала шум волн и почувствовала, как готовность сопротивляться слабеет. Она действительно устала и знала об этом, и была благодарна мужу, что он это заметил. В конце концов, Костя прав, Сизовы обожают ее детей, повозиться с малышкой им в радость и помочь они всегда готовы. Так что не будет большого греха, если Натка попросит взять Сеньку и Натку на неделю. Конечно, если бы можно было уехать вместе с мужем, то она бы даже не думала. Но раз это невозможно, то можно рассмотреть и другие варианты. Никому не пойдет на пользу, если она свалится.

– Костя, ты у меня самый лучший муж на свете! – горячо сказала она и, вскочив с табуретки, повисла у мужа на шее. – Я тебя не заслуживаю. Давай сделаем так. Я слышала, что в России действует туристический кешбэк, по которому можно вернуть то ли двадцать, то ли сорок процентов стоимости путевки, поэтому на море я все-таки не поеду, бог с ним, с морем, летом съездим все вместе, с детьми, им тоже полезно на теплом песочке поваляться, а я пока выберу российский дом отдыха или пансионат, проведу там недельку, поваляюсь с книжкой, похожу на процедуры какие-нибудь, по зимнему лесу погуляю. А мне за это еще и часть денег вернется, так что для нашего с тобой семейного бюджета не накладно будет.

– Ты делай так, как тебе лучше, а про деньги не думай, – строго сказал Таганцев и поцеловал жену в кончик носа. – Нам всем надо, чтобы ты вернулась отдохнувшая, здоровая и полная сил. А за нас не беспокойся. Не пропадем мы тут.

Ночью Натке вновь снилось море. Синие-синие, с пенной шапкой, какая бывает после того, как пусть и не до конца, но уляжется шторм, волны набегали на песочный берег, а потом отступали, унося с собой в бесконечность мелкие ракушки, которые там, во сне, пыталась собирать Натка. Увидев подходящую, она наклонялась, чтобы подобрать ее, но набежавшая волна скрывала ракушку под бурунчиками воды, а потом забирала с собой, в открытое море. А может, надежно зарывала в слой песка, чтобы собирательница никак не могла до нее добраться.

Сквозь сон Натка пыталась понять, кем было море, другом или врагом. Но оценка никак не складывалась. Вода казалась теплой, но море яростно шипело, окатывая Натку целым фонтаном брызг, и ракушки прятало так усердно, словно не хотело делиться своими богатствами. Натка на море сердилась, потому что ракушки были ей нужны для чего-то очень важного, только она никак не могла вспомнить, для чего именно.

Проснувшись утром, она стряхнула с себя остатки сна, словно прощаясь с морем до лета. Не будет она тратить деньги на дорогостоящую заграничную поездку, отдохнет в Подмосковье. А если повезет, то найдется какой-нибудь санаторий в Сочи, Крыму или Калининграде. Тогда и морем можно будет подышать, подумаешь, не сезон.

Отправив сына в школу, дочку в садик, а мужа на службу, на работу в этот день Натка ехала в приподнятом настроении. В ее ежедневной рутине и серой московской декабрьской хмари появился просвет – предвкушение отпуска, навеянного не только сном о море, но и конкретным предложением любимого человека. На сегодня у нее было запланировано довольно много верстки, но она дала себе слово разобраться со всеми делами как можно быстрее и заскочить в турагентство.

Фирма, с которой Натка в доковидные времена отправлялась во все свои путешествия, не выдержала пандемийных ограничений и закрылась, но в соседнем с ее издательством здании недавно открылся офис какой-то туристической конторы, о чем свидетельствовала вывеска, мимо которой Натка проходила дважды в день, если не оставалась работать из дома. Пару недель назад ей даже вручили какой-то рекламный купон, завлекающий новых клиентов дополнительными скидками.

Тогда она не думала ни о каком отпуске, но мальчика-промоутера, одетого в костюм раскидистой пальмы, ей стало жалко, и купон она взяла. Да, решено, туда она и зайдет, чтобы не тратить время на дорогу. Да и лишняя скидка в их с Костей ситуации вовсе не помешает.

Выполняя необходимые по работе действия, мыслями Натка была далеко от декабрьской Москвы. До Нового года всего неделя, елка наряжена, подарки куплены, меню составлено. Уже решено, что из-за маленькой Насти отмечать праздник они будут дома, даже в деревню не поедут, а старшая сестра Натки, Лена, придет к ним с Таганцевым в гости. Правда, у Лены был теперь кавалер, бизнесмен Виталий Миронов, вот только отмечать вместе Новый год он почему-то Лену не звал, отчего сестра пребывала в ужасном настроении. Таком мрачном, что Сашка, которая собиралась уехать на турбазу вместе со своим другом Фомой Гороховым и тусить там в молодежной компании, пообещала загадать желание под бой курантов вместе с семьей, а уехать только потом. В конце концов, Новый год – семейный праздник!

Все было решено, и Натка позволила мыслям свободно дрейфовать в сторону предвкушаемого теперь отпуска. Она то представляла, как окажется в заснеженном зимнем лесу, где с тяжелых дрожащих еловых лап падает на лицо мягкий снег, скрипит под ногами хрусткий, ослепительно-белый наст, а мороз рисует узоры на стеклах, то воображала себя стоящей на пирсе, уходящем в Балтийское море, вдыхающей соленый морской воздух, то грезила о солнце и двенадцати градусах тепла в Сочи, где можно сидеть в подогреваемом открытом бассейне.

Однако из-за искусителя Таганцева мысли то и дело сворачивали в сторону обжигающего ступни пляжного песка и набегающих морских волн из ночного сна, но Натка быстро спохватывалась и строго велела себе не мечтать о несбыточном. Нет у них сейчас такой финансовой возможности, чтобы отправиться на заграничный пляж, да и морального права нежиться у моря в одиночестве у нее, Натальи Кузнецовой, не имеется. Каждый раз, доходя в своих внутренних рассуждениях до этой точки, Натка вздыхала и выныривала из запретных мечтаний.

Служебные дела она закончила к четырем часам. На то, чтобы заскочить в турагентство и гарантированно не опоздать в садик за Настей, оставалось около часа.

– Можно я убегу пораньше? – Натка заглянула в кабинет начальника, который увлеченно разговаривал с кем-то по телефону.

До уха Натки донеслись слова о преимуществах гусей из супермаркета перед фермерскими, которые еще дополнительно нуждались в ощипывании и разделке. Что ж, совесть ее чиста, ведь мысли начальника тоже крайне далеки от работы.

– Что? Иди, конечно. – Начальник развернулся в кресле и замахал рукой, подтверждая смысл сказанного. – Ну и что, что магазинный гусь в два раза дороже, зато жене с ним возиться не надо.

Последние слова предназначались явно не Наталье, поэтому она ретировалась из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Всему офису информация про гусиные преимущества была не нужна. Натянув пуховик и схватив сумку, Натка выскочила из офиса и чуть ли не бегом рванула к соседним дверям «в туристический рай».

Зайдя в офис туркомпании «Лайк-отдых», Натка даже застыла от неожиданности. Народу там было, как пчел в улье. Кажется, такая планировка служебного пространства называлась «open office».

Менеджеры, сидящие практически плечо к плечу, звонили одновременно по десятку телефонов, перекрикивая друг друга. Щелканье клавиш компьютеров создавало беспрестанный «клекот», как будто стая птиц вела бесконечный спор о чем-то важном на своем непонятном языке.

– Кому горящий Крым? – выкрикнула какая-то девушка с малиновыми волосами и пирсингом в носу. – Поезд завтра, новогодний ужин включен в стоимость тура, поют «стрелки» или «белки».

Нет, новогодний ужин у Натки был «включен» совсем в другом месте и отправляться в путешествие раньше второго января она точно не планировала, и никакие «белки-стрелки» ей были не нужны.

– Давай мне, – тут же отозвался худосочный парень в рваных, несмотря на зиму, джинсах и толстом свитере крупной вязки, очень модном и стильном. – Думаю, что найду клиента, кому удастся это продать. Ялта или Евпатория?

– Коктебель!

– Скидывай, я тоже в рассылку включу, – отозвалась полная дама, которая, похоже, здесь была самой старшей из всех менеджеров.

Даже старше Натки. Для себя она решила, что, пожалуй, обратится за консультацией именно к ней, остальных хипстеров она побаивалась, справедливо полагая, что они вряд ли поймут ее скромные запросы на бюджетный и спокойный отдых без каких-то изысков.

– Горящий Вьетнам, вылет завтра, – снова раздался звонкий голос девушки с малиновыми волосами. – И еще Казань, заезд третьего января.

Пожалуй, про Казань Натка хотела бы услышать подробнее.