Растения чувствуют боль

– О том, что берёт тебя на место Ани. Думаю, что это была самая короткая стажировка в мире. Но тут, конечно, дело не конкретно в тебе, просто работы очень много. А искать человека, естественно, не хочется и некогда, ведь уже есть ты. Так что, как говорится, добро пожаловать на борт.

Я был так ошеломлён, что даже не заметил, как мы с ним дошли до кафетерия. Мы взяли кофе и булочки и расположились за столиком.

Я не знал, что и сказать. Но, сделав пару глотков кофе, всё-таки пришёл в себя.

– Так я должен буду продолжать проект Ани?

– Вряд ли. Проекты не принято передавать. Тем более Аня уже далеко ушла. Даже слишком далеко. И тема эта совсем не для новичка. Я думаю, Антон даст тебе что-нибудь простое для начала.

– А ты не мог бы рассказать мне, как устроена наша работа? Понимаю, что тебе недосуг меня учить, но хотелось бы сразу взяться за дело, когда Антон даст мне тему, а не разочаровывать его глупыми вопросами.

– Да уж… – Макс глубоко вздохнул, – придётся мне провести тебе вводный инструктаж. Но не потому, что я хочу этого, а потому что Антон всё равно толком ничего не объясняет. Он думает – все должны понимать его без слов. Но я только введу тебя в курс дела, дам некий минимум, который необходим для начала работы. Остальное найдёшь сам.

– Я внимательно слушаю.

– В целом у нашего издательского дома довольно много проектов. Большинство из них строго профильные: новости, различные тематические направления, тренды. Всё, что привлекает внимание в формате каналов, пабликов, подкастов, блогов, сайтов, газет, видео. Всё это формирует «обойму» – то, что работает, у нас говорят «стреляет», в информационном пространстве. Но наше подразделение как бы обособлено, мы другого профиля. Мы одно из немногих экспериментальных подразделений. Постоянной темы у нас ни у кого нет. Здесь работают четыре контент-мейкера-райтера, каждый из которых ведёт своё направление, а предоставляет материалы во все остальные проекты издательского дома, то есть в «обойму». Но для них это как бы непрофильные темы, вернее, мы стараемся делать их околопрофильными. Поясню на примере. Аня вела веганство, при этом у нас в «обойме» есть выделенный отдел, который на постоянке ведёт паблики, каналы, сайты про веганство, делает рекламу и всякое такое. Но Аня работала не для них, а для остальных. Например, она писала материал про веганство в древности для исторического направления и скидывала туда. Или веганство при беременности в паблик для беременных. Это называется «подпитка», когда мы узконаправленный контент разбавляем как бы сторонним, замаскированным, а потом смотрим реакцию потребителей на это вкрапление. Кому больше понравилась добавка про веганство: читателям журналов про авто или про теории заговоров? Так решается, в каком направлении двигаться дальше. Но считаем и подбиваем статистику уже не мы, а аналитический центр, он и предоставляет итоговые отчёты. Это очень важная информация. «Подпитки» позволяют, с одной стороны, разнообразить контент, а с другой – собрать ценные сведения, чтобы понять, кому что больше нравится. Потому что все строго ориентированные потоки рано или поздно выходят на плато зрительского внимания, то есть упираются в потолок, иногда даже умирают. Подобные «подпитки» нужны ещё и для того, чтобы переориентировать зрителей из умирающих направлений в новые, а не терять их. Более того, с помощью такого вброса, если повезёт, можно начать новый тренд, но это случается редко. Для читателей это выглядит просто как модное веянье: что-то вдруг совершенно в разных местах все заговорили про отдых на каких-то островах или постят каких-то экзотических зверушек, или всё чаще мелькают фотографии в стиле «сепия», или отовсюду лезет тема национальных костюмов, самодельного алкоголя или ещё чего-то, на первый взгляд не относящегося к каналу про дайвинг или e-коммерцию. А это всё наша работа. Но при этом трендовиками мы не считаемся, в издательском доме существуют подразделения, которые конкретно заняты только модными направлениями: изменение климата, осознанность, инклюзивность, нейронки, майнинг. Появляется какой-то тренд – эти ребята берут его в работу. Можно сказать, что наше отличие от них в том, что мы сами пытаемся посеять такие микротренды для исследовательских целей и понимания издательского дома, в какую сторону ему двигаться дальше. На самом деле и веганство тоже было трендом, и мы им в чистом виде заниматься не должны были, но трендовики сказали, что этим люди уже наелись. Антон вдруг решил поспорить с ними, плюс Ане была интересна эта тема. В общем, она вела её с полгода, и результаты были действительно впечатляющими. Я видел аналитику – ей удалось оживить немало направлений. Ну, проще говоря, в пабликах про пивоварение тема веганства точно не зайдёт, в пабликах про экологию – точно зайдёт, а вот что-то между, например, «комиксы» или «роскошная жизнь» – тут надо поморщить лоб, тут можно и поэкспериментировать. Для этого как раз и нужны мы – экспериментаторы.

– Звучит круто, – я был впечатлён, – это действительно очень интересная работа.

– И очень ответственная. Если твои «подпитки» будут постоянно ухудшать просмотры, это никому не понравится. Фраза о том, что отрицательный результат эксперимента тоже результат, здесь не подходит.

– А какие у остальных темы?

– Что ведёт Вера, я, честно говоря, не помню. А Лера – закаты. Это может показаться странным, но поверь мне, контекст темы, то есть та обёртка, в которую ты обернёшь тему, не менее важна, чем сама тема. Например, какие великие события происходили на фоне закатов. Викторина, отличите ли вы закат от восхода? Можно много чего придумать.

– А у тебя что?

– У меня непростая тема – оскопление.

– Ничего себе!

– Да, с этим приходится работать аккуратно. Но там, где оно заходит – аналитики бывают шокированы результатом. Это сложная вещь, и её доверили мне. Может, хотя формально мы вчетвером равны, но всё-таки я иногда пользуюсь положением старшего.

– Да, я уже видел, – ответил я, вспоминая его поведение сегодня.

«Вот бы научиться быть таким же, как Макс, – думал я. – Уверен, у него с нашими девушками разговоры выходят совсем не так, как у меня. Интересно, а какую тему дадут мне?»

IV

– Дождевые черви.

– Что? – переспросил я Антона.

– Дождевые черви, – повторил он, – наверняка видел, такие розовые, вылезают после дождя и шныряют туда-сюда по дорогам. Никто и не знает, откуда они берутся и куда уползают потом. Разве что раздавишь его – останется след, и червяк уже никуда не уползёт.

– Окей, – немного смутился я.

– Ты ведь уже в целом понимаешь, как у нас здесь всё устроено? – спросил Антон, явно рассчитывая на положительный ответ.

– В общих чертах, – сказал я, скорее выдавая желаемое за действительное.

– Ну, вот и отлично! – подытожил он так, что мне оставалось только встать и направиться в свой кабинет.

Наступил второй день моей работы на новом месте, а у меня уже появилась и собственная тема: «Дождевые черви». Я, конечно, рассчитывал на несколько другое, что-то более серьёзное, актуальное что ли. VR-технологии, опасные вирусы, «жидкое общество». Но, видимо, как сказал Макс, для трендовых тем есть отдельные люди, а мы – экспериментальный цех. Опять же, не ясно насколько масштабными должны быть эксперименты: какого объёма материал и куда его готовить? На компьютере Ани, наверняка, остались её тексты, но я не знал пароля от учётной записи, да и как-то стыдно было подглядывать. Мне снова захотелось обратиться за помощью к Максу, но я понимал, что пора выходить из роли новичка и принимать на себя статус коллеги, а значит, идти к нему надо уже с материалом.

«В общем, надо что-то написать про червей, – думал я, сидя за ноутбуком, – хоть это явно не для первой полосы, но всё же и отсюда можно что-то выжать в виде запоминающегося образа или навязчивой картинки, чтобы это могло потом перерасти в тренд. Взять, например, мультик „Червяк Джим“ – он был довольно популярен в своё время. Кто знает, может, благодаря мне скоро в лучших ресторанах мира будут подавать приготовленных дождевых червей, если я напишу отличный текст для кулинарного блога. Есть ведь, кстати, конфеты-червячки. На самом деле тема вполне плодотворная, а главное – конкретная».

За несколько часов сидения в интернете я подготовил материал про червей-космонавтов для наших медиа на космическую тематику и про историю футбольной команды «Хемпстерские черви», как типичную череду взлётов и падений, в которой было несколько курьёзных и достойных внимания фактов – для футбольного канала.

С этим-то я и направился к Максу. Естественно, я не хотел редактуры или вычитки, разве что уточнить объёмы материала, плюс, что с этим делать дальше. Макс, как обычно, оказался занят своей работой и отвлекаться от неё явно не хотел. На мои вопросы он только отстранённо кивал головой. Я понял, что надо спрашивать конкретнее:

– А дальше мне что с этим делать?

– Вообще все материалы должен проверять Антон, но он постоянно занят. К тому же мы с девчонками давно здесь работаем, поэтому напрямую шлём всё модераторам. Антон вмешивается, только если случаются какие-то проблемы, но это происходит редко. Но для тебя, естественно, такой поблажки нет, так что неси материал ему. И ещё: потом надо ходить ему напоминать, чтобы он прочёл, а то он отвлечётся и забудет.

– А какой объём необходимо выдавать в день?

– Это очень индивидуально, разные материалы, различная степень погружения. Когда ты выработаешь свой стиль, ты почувствуешь это. Пока что просто не сиди без дела и другим не мешай, окей?

– Намёк понял, – сказал я. – Спасибо за информацию, хорошего дня.

Я направился в кабинет Антона, чтобы отдать материал. Он тоже оказался крайне занят и только указал рукой на то место на столе, куда мне надо было положить бумаги. Я это сделал, но хотел спросить кое-что ещё:

– Антон, подскажи, пожалуйста, как тут с обедом? Я видел здесь кафетерий, когда можно ходить туда?

– Обед? – Антон поднял удивлённый взгляд на меня. – Я думал, художник должен быть голодным!

– Эээ… – замялся я.

– Ха! Шутка! Время обеда с часу до двух!

– Ясно, понятно, – поспешил ответить я. Трудно было привыкнуть к юмору этого человека.

– Но! – вдруг возразил он. – В это время там набивается огромная толпа всяких клерков, менеджеров, операторов, юристов, рекламщиков, риэлторов со всего этого здания. Чёртова прорва! И мои ребята говорят мне: «Антон, как мы можем обедать там? В компании всей этой нечисти? Мы будем ходить есть тогда, когда нам удобно, чтобы не стоять в очередях». Представляешь? Что я, по-твоему, должен был им ответить?

– Ох, даже не знаю, – сконфуженно пробормотал я, уже пожалев, что задал вопрос.

– Я думаю, мне стоит уволить всех этих наглецов за несоблюдение трудовой дисциплины! – воскликнул он, вскочив из-за стола.

Здесь я уже не на шутку перепугался и попятился к выходу. Антон рассмеялся:

– Парень, ты чего? Это наш юмор, – он подошёл ко мне и похлопал меня по плечу, – я только хотел сказать: делай это когда считаешь нужным. Ты можешь ходить туда в любое время, понимаешь? У нас свобода. Возьми с собой ноутбук и поработай в кафе, если хочешь.

– Да, конечно, понятно, – ответил я, желая поскорее уйти.

– Но при этом работа должна быть сделана, – вновь серьёзно добавил он, возвращаясь за стол, – и если я ищу тебя, я должен тебя находить. Окей?

– Я всё понял, Антон, спасибо!