Когнитивно-поведенческая терапия. Практическое пособие для специалистов

Рационализация и интеллектуализация

Некоторые клиенты вместо автоматических дисфункциональных мыслей, приведших их к избыточным реакциям, называют рационализирующие мысли, которыми они пытались успокоить себя в стрессовой для них ситуации («У меня всё будет хорошо», «На самом деле это не так уж важно», «Мне это не очень-то было и нужно» и т.д.). Подобного рода псевдоуспокаивающие псевдорациональные мысли в действительности возникают у клиента после первоначальных эмоционально заряженных автоматических мыслей и, естественно, не являются теми исходными когнициями, вызвавшими избыточные негативные эмоции. В этой связи терапевту важно добиться от клиента не рационального, а иррационального (эмоционального) ответа на вопрос о его автоматических мыслях в конкретной ситуации: «Постарайтесь сейчас не думать, а просто почувствовать и отреагировать». Терапевту следует направлять клиента на обнаружение именно дисфункциональных автоматических мыслей, даже если клиент на вопрос о его автоматических мыслях отвечает убедительной альтернативной контрмыслью: «Вы могли бы использовать эту разумную мысль в качестве альтернативы, поэтому мы её запомним. Однако эта мысль – не то, что приходило к вам в голову в этой ситуации. Постарайтесь вспомнить, какие мысли возникли в вашем сознании в этой ситуации, которые привели вас к этим негативным эмоциям». Часть клиентов на вопрос терапевта об их автоматических мыслях вместо называния этих мыслей могут отвечать интеллектуализирующими утверждениями: «Это вопрос искренних отношений», «Это про страх разлуки», «Это про непринятие» и т. п. В таком случае терапевту следует более подробно расспросить клиента о триггерной для него ситуации, чтобы выявить исходные аутентичные автоматические мысли.

Перфекционизм

Довольно часто клиенты избыточно переживают о точности выявления и изложения своих автоматических мыслей терапевту, поскольку им кажется, что если терапевт не знает все их мысли в мельчайших подробностях, то он окажет им некачественную помощь. Подобного рода когнитивный перфекционизм заставляет клиентов неоправданно долго раздумывать над вопросом терапевта об их автоматических мыслях, крайне тщательно рассказывать терапевту обо всех своих мыслях (что нередко только мешает продуктивной терапевтической работе), а также назойливо исправлять терапевта, когда он резюмирует высказанные клиентом автоматические мысли. Заметив такой паттерн, терапевт может попросить клиента не излагать подробно все свои автоматические мысли, а обрисовать их более общо. Если после этой просьбы клиент начинает напрягаться, терапевту стоит узнать причину его напряжения. И если она заключается в страхе быть не до конца понятным терапевтом, то терапевту важно донести до клиента, что он будет услышан и понят и что если терапевту будет необходимо, он обязательно уточнит непонятные ему детали: «Сейчас я бы хотел получить общую картину о ваших мыслях, а не подробное описание каждой вашей мысли. Если вы не опишете мне все свои мысли в мельчайших деталях, я всё равно вас услышу. Насколько вы в это верите? Можем ли мы проверить это в конце сегодняшней сессии?»

Наделение мыслей особым значением

Некоторые клиенты избегают выявлять и сообщать свои мысли терапевту в силу того, что наделяют их особым значением и придают им специфический смысл. Так, клиенты могут считать свои конкретные дисфункциональные автоматические мысли, например, проявлением слабости, признаком интеллектуальной несостоятельности или свидетельством моральной дефектности. Особые опасения у клиентов могут вызывать навязчивые мысли (обсессии), которые часто интерпретируются ими как предвестники или симптомы психической патологии. В этой связи такие люди зачастую вынуждены носить «маску», под которой скрывают свои переживания и страдания, чтобы хотя бы внешне создавать ощущение спокойствия и благополучия. Помимо этого, клиенты с обсессивно-компульсивным расстройством часто боятся того, что если кто-то узнает об их мыслях, то их могут посчитать сумасшедшими и упрятать в «психушку», лишить родительских прав или возбудить против них уголовное дело. Такие люди могут бояться говорить о своих навязчивых мыслях терапевту также из-за веры в то, что одно упоминание этих мыслей может как-то негативно повлиять на реальность или привести к каким-то «ужасным» последствиям в будущем. Если терапевт подозревает, что клиент избегает озвучивать свои мысли по причине того, что придаёт им особое значение, он может спросить клиента: «Вам кажется, что в ваших мыслях есть что-то плохое, ненормальное или постыдное?» Естественно, что после обнаружения искажённых представлений клиента о тех или иных автоматических (или навязчивых) мыслях, терапевту важно нормализовать наличие таких мыслей, прояснив ему, что странные, отталкивающие и жестокие мысли и образы возникают у подавляющего большинства людей, а также совместно с клиентом поработать над изменением значения, которое он придаёт этим мыслям или образам.

Страх осуждения со стороны терапевта

Весьма нередко клиенты могут избегать озвучивания своих автоматических мыслей, поскольку боятся критики и осуждения со стороны терапевта как авторитетной для них фигуры. Клиенты могут иметь следующие искажённые представления по поводу высказывания своих автоматических мыслей терапевту:

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он сочтёт меня ненормальным психом»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он подумает, что я ужасный человек»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он подумает, что я глупый и слабый»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он придёт к выводу, что я безнадёжен»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он осудит меня и откажется от меня»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он упечёт меня в ментовку или психушку»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он получит надо мной некоторую власть»;

– «Если я расскажу терапевту о своих мыслях, он сможет негативно повлиять на меня».

Если терапевт подозревает наличие у клиента подобных предположений, он может прямо озвучить свою гипотезу клиенту: «Вы переживаете, что если поделитесь со мной своими мыслями, то я на это как-то негативно отреагирую или буду думать о вас плохо?» Если клиент подтверждает свои опасения, терапевту важно положительно подкрепить то, что клиент не побоялся озвучить их, и поработать над исправлением этих опасений.

Страх «невыносимости» эмоций

Избегание обсуждения автоматических мыслей и связанных с ними ситуаций (равно как и избегание самого распознавания этих когниций) также может объясняться тревогой по поводу вызываемых этими мыслями болезненных эмоций (подавленности, гнева или той же тревоги). В свою очередь, вторичная тревога по поводу первичных эмоций вызывается мыслями о «невыносимости» этих эмоций: «Если я буду обсуждать эти мысли, то эмоции захлестнут меня, и я этого не вынесу (умру, сойду с ума, потеряю контроль)». Терапевту крайне важно донести до клиента дисфункциональность стратегии избегания, которая препятствует решению проблем, и поработать над изменением лежащих в основе этой стратегии искажённых представлений (нередко такую работу важно проводить в первую очередь, чтобы клиент смог выявить и озвучить свои негативные автоматические мысли). Для выявления неадаптивных представлений о «невыносимости» отрицательных эмоций терапевт может использовать следующие вопросы: «Что, как вам кажется, случится, если вы расскажете об этом?», «Есть ли у вас какой-то образ?», «Что для вас самое страшное в этом?» С целью изменения иррациональных верований о «невыносимости» той или иной эмоции, мешающих клиенту озвучивать (порождающие эти эмоции) мысли, терапевт может попросить его вспомнить ситуации, когда он фокусировался на своих негативных мыслях и эмоциях (в том числе при обсуждении неприятных тем на прошлых сессиях), и проанализировать, приводило ли это к тому, чего клиент боится (возможно, выяснится, что это способствовало даже улучшению эмоционального состояния). Терапевт также может использовать принципы экспозиции[17 - Экспозиция – метод преодоления страхов, заключающийся в осознанном и целенаправленном погружении человека в пугающие условия с целью привыкания к ним, что ведёт к постепенному угасанию страха.], прося клиента лишь частично озвучить беспокоящую его ситуацию и связанные с ней мысли, или предлагая клиенту всего на несколько минут погружаться в эти мысли и эмоции, чтобы постепенно тренировать более высокую переносимость такого эмоционального дискомфорта.

Откладывание выявления автоматических мыслей

Как и в любом правиле бывают исключения, так и не всегда терапевту следует призывать клиента к выявлению и озвучиванию своих автоматических мыслей. Это особенно актуально, когда обсуждение автоматических мыслей вызывает у клиента негативные представления о самом себе, терапевте или процессе психотерапии. В этом случае терапевту лучше снизить важность выявления автоматический мыслей в конкретной ситуации и вернуться к этому процессу несколько позже. Однако если избегание выявления автоматических мыслей входит у клиента в привычку, терапевту важно выяснить наличие у клиента практических трудностей или искажённых представлений по поводу психотерапии (а также помочь в решении первых и изменении вторых).

ГЛАВА 10. ТЕХНИКИ ВЫЯВЛЕНИЯ ЭМОЦИЙ

Вспомогательные вопросы для выявления дисфункциональных эмоций

Основные вопросы для выявления дисфункциональных эмоций, которые в конкретной ситуации испытал клиент, звучат так: «Какую эмоцию или эмоции вы испытывали в этой ситуации?», «Какие эмоции вы испытываете по поводу этого события?», «Как сильно они были выражены в процентах?» При выявлении эмоций клиента терапевту важно следить за задаваемыми им вопросами, чтобы невольно не обесценить когнитивную модель, поскольку вопросы из серии «Какую эмоцию вызывало у вас это событие?» или «Как это заставило вас себя чувствовать?» дезавуируют ответственность клиента за его выбор мыслей, породивших неадаптивные эмоции (и, как следствие, поведение). Вопросы, сопоставляющие триггерное событие и нездоровую отрицательную эмоцию, но при этом акцентирующие роль мышления в формировании неуместных эмоциональных реакций, могут быть следующими: «Какую эмоцию вы испытали, когда это случилось?», «Какую эмоцию вы чувствовали по поводу этой ситуации?», «Какими были ваши эмоции в этой ситуации?» При этом важно прояснять для клиента, что эмоция – это то, что можно назвать одним словом: тревога, гнев, обида, подавленность, вина, стыд, ревность, зависть (именно этими восемью эмоциями исчерпывается весь спектр нездоровых человеческих эмоций).

Тонкости и нюансы выявления дисфункциональных эмоций

Как правило, в контексте конкретной ситуации человек испытывает несколько эмоций, однако какая-то одна может быть наиболее выраженной и болезненной для него. Так или иначе, если для описания эмоции клиенту требуется несколько слов, значит он описывает мысль, вызвавшую ту или иную эмоцию, а не саму эмоцию. Помогая выявлять эмоции, испытанные клиентом в конкретной ситуации, терапевт может высказывать свои предположения по поводу клиентских эмоций в виде гипотез, но не рассказывать ему «с высоты своего опыта» о том, как он на самом деле себя чувствовал. При этом терапевту важно быть готовым отказаться от своих предположений по поводу эмоций клиента при получении достаточных данных в пользу ошибочности этих предположений. Подсказкой для правильного определения эмоции клиента в конкретной ситуации могут быть его поведенческие реакции: избегающая модель поведения обычно вызывается тревогой; агрессивные действия, как правило, выступают следствием гнева и обиды (а также нередко – ревности и зависти); пассивное поведение может указывать на эмоции депрессивного спектра; наконец, вина и стыд могут приводить к самоуничижительному и даже самоповреждающему поведению.

Дополнительные способы выявления дисфункциональных эмоций

При трудностях с выявлением и определением эмоций клиента терапевт также может ориентироваться на мимику, жесты, позу, тон голоса, языковые конструкции и прочие вербальные и невербальные сигналы, посылаемые клиентом при описании ситуации. Однако главным источником информации для определения эмоций являются мысли, о которых сообщает клиент в контексте описываемой им триггерной ситуации, поскольку определённые типы мыслей и убеждений (когнитивных искажений)[18 - Различные когнитивные искажения будут подробно рассмотрены в главе 12.] могут обуславливать определённую эмоциональную реакцию. При появлении трудностей с выявлением испытанных клиентом в конкретной ситуации эмоций терапевт также может прибегнуть к технике визуализации, попросив клиента закрыть глаза, детально представить описываемую им триггерную ситуацию и вызвать образ этого события, после чего озвучить эмоции, которые содержатся в этом образе. Помимо этого, терапевт может использовать моделирование, спросив клиента о том, как бы его знакомый или другой человек чувствовал себя в аналогичной ситуации. Наконец, терапевт может аккуратно использовать юмористически описывающие событие гиперболы, метафоры и аналогии.

ГЛАВА 11. ТРУДНОСТИ ПРИ ВЫЯВЛЕНИИ ЭМОЦИЙ

Вина и стыд

Некоторые клиенты могут избегать говорить о своих эмоциях в силу наличия мета-эмоции вины (вторичной вины по поводу изначальной негативной эмоции), которая становится новым событием (А?), требующим отдельного (и часто – первостепенного) рассмотрения. Вторичная вина по поводу первичной эмоции (например, гнева), вызывающаяся мыслями клиента о том, что он «не должен был злиться», зачастую препятствует раскрытию клиентом своих эмоций во время терапевтической сессии, в связи с чем может быть актуальным первостепенное изменение (реструктуризация) мыслей, связанных именно со вторичной эмоцией. Ещё одной распространённой мета-эмоцией, которую могут испытывать клиенты во время обсуждения проблемной ситуации, является стыд, побуждающий клиентов использовать такие дисфункциональные защитные (компенсаторные) стратегии, как избегание называния первичной эмоции, уход в избыточное описание триггерной ситуации (связанной с первичной эмоцией), рационализация своих неадаптивных мыслей или действий, связанных с этой эмоцией, и даже отрицание переживания этой эмоции в описываемой ситуации. Вторичный стыд по поводу первичной эмоции также вызывается требованиями человека к себе, запрещающими ему испытывать определённую эмоцию и выражать её на сессии («Я проявляю слабость», «Терапевт меня осудит» и т.п.), в связи с чем терапевту важно нормализовать любые испытываемые клиентом эмоции, заявив об их уместности, а также совместно с клиентом поработать над изменением значения, которое он придаёт своим первичным эмоциям.

Мета-тревога

Избегание обсуждения негативных эмоций и связанных с ними ситуаций (равно как и избегание внутреннего контакта клиента со своими эмоциями) также может объясняться тревогой по поводу этих болезненных эмоциональных реакций (подавленности, тревоги, вины и т.д.), вызванной мыслями об их «невыносимости»: «Если я буду обсуждать эти эмоции на сессии с терапевтом, то они захлестнут меня, и я этого не вынесу (умру, сойду с ума, потеряю контроль)». К слову сказать, избегание эмоций в силу представлений об их «невыносимости» часто является одной из ключевых причин и важным поддерживающим фактором агорафобии[19 - Агорафобия – боязнь единоличного столкновения с местами и ситуациями, ассоциирующимися с возможностью возникновения панической атаки (чаще всего – с открытыми пространствами или общественными и многолюдными местами).], прокрастинации[20 - Прокрастинация – отказ от выполнения важных дел, их откладывание на неопределённый срок и отвлечение на второстепенные задачи (чаще всего – вследствие перфекционизма как бескомпромиссного стремления к совершенству).] и разных зависимостей. В этой связи терапевту важно донести до клиента дисфункциональность такой стратегии избегания, препятствующей решению проблем и даже усугубляющей их, и поработать над изменением лежащих в основе этой стратегии искажённых представлений (нередко такую работу важно проводить в первую очередь, чтобы клиент смог выявить и озвучить свои первичные дисфункциональные негативные эмоции). Для выявления неадаптивных представлений клиента о «невыносимости» отрицательных эмоций терапевт может использовать следующие вопросы: «Что, как вам кажется, случится, если вы расскажете об этом?», «Есть ли у вас какой-то образ?», «Что для вас самое страшное в этом?» С целью изменения иррациональных верований о «невыносимости» эмоций, мешающих клиенту озвучивать эти эмоции, терапевт может попросить его вспомнить ситуации, когда он фокусировался на своих негативных мыслях и эмоциях (в том числе при обсуждении неприятных тем на предыдущих сессиях), и проанализировать, приводило ли это к тому, по поводу чего клиент тревожится (возможно, выяснится, что это способствовало даже улучшению эмоционального состояния). Терапевт также может использовать принципы экспозиции[21 - Экспозиция – метод преодоления страхов, заключающийся в осознанном и целенаправленном погружении человека в пугающие условия с целью привыкания к ним, что ведёт к постепенному угасанию страха.], прося клиента частично озвучить беспокоящую его ситуацию и связанные с ней мысли, или предлагая клиенту всего на несколько минут погружаться в эти мысли и эмоции, чтобы постепенно тренировать более высокую переносимость эмоционального дискомфорта.

Путаница мыслей и эмоций

Помимо вышеобозначенных трудностей, связанных с тем, что клиент избегает выявления и обсуждения беспокоящих его эмоций, сложности могут возникать вследствие путаницы автоматических мыслей и эмоций. Так, описывая свои переживания, клиент может говорить: «Я чувствовал себя ужасно», «Я ощущал свою беспомощность», «Я почувствовал себя ничтожеством», «Я ощущал какой-то подвох» и т. д. Как уже замечалось ранее, когда клиент употребляет (часто сбивающие с толку) слова «чувство» и его глагольные формы («чувствовал», «чувствую» и т.д.), терапевту важно прояснить, что он имеет в виду (мысли или эмоции), и при необходимости незаметно поправить клиента: «Итак, когда вы думали, что это ужасно, какие эмоции вы испытывали?», «У вас в голове была мысль о том, что вы беспомощны. Какие эмоции вызвала эта мысль?» В некоторых случаях терапевту важно прямо указать клиенту на то, что он не «чувствовал себя ничтожеством», а чувствовал определённую эмоцию, вызванную мыслями о том, что он «ничтожество». Если клиент на вопросы терапевта о его эмоциях продолжает схожими словами описывать триггерное событие («Он очень грубо со мной общался!», «Но он даже повысил на меня голос!», «Он так сильно махал руками передо мной!»), терапевту полезно прояснить ему разницу между событиями и эмоциями, после чего снова спросить о том, какую эмоцию он чувствовал в этой ситуации. Для того чтобы клиент не смешивал мысли и эмоции, терапевту важно призывать клиента к употреблению слова «чувства» только по отношению к эмоциям, а не для описания тех или иных мыслей (интерпретаций, оценок, ожиданий и т.д.). Равным образом слово «ощущения» (как и его отглагольные формы) может быть более подходящим для обозначения телесных реакций, чем эмоциональных последствий тех или иных мыслей, возникших в конкретной ситуации.

Путаница между эмоциями

Трудности при определении эмоций также могут быть связаны с неверным называнием клиентом своих эмоциональных реакций (например, клиент может путать гнев и тревогу, тревогу и вину, вину и стыд и т.д.). Если терапевт видит несоответствие между описываемыми клиентом и испытываемыми им (в конкретной ситуации) эмоциями, он может прямо указать на это клиенту: «Похоже, что вы всё-таки чувствовали вину, а не (только) тревогу». Так или иначе, при наличии сомнений терапевту важно не стесняться просить клиента чуть более подробно объяснить смысл, который он вкладывает в описываемую им эмоцию: «Что вы имеете в виду, когда говорите, что почувствовали вину?» Путаница между эмоциями также может обуславливаться наличием нескольких эмоций, которые клиент испытал в конкретной ситуации, а также возможными мета-эмоциями (эмоциями по поводу эмоций). В этой связи терапевту важно донести до клиента, что в контексте конкретной ситуации любой человек, как правило, испытывает сразу несколько эмоций, что избавит клиента от ложной «необходимости» называть какую-то одну «уместную» или «правильную» эмоцию и поспособствует тому, что он определит несколько испытанных им негативных эмоций.

Алекситимия

После определения всех испытанных клиентом в конкретной ситуации эмоций, терапевт помогает клиенту определить ту, над которой он хочет поработать прежде всего (причём далеко не всегда первая озвученная клиентом эмоция является наиболее актуальной для работы над ней путём изменения вызвавших её мыслей в конкретной ситуации). Также следует отметить, что некоторые клиенты вместо обозначения эмоций довольно часто описывают телесные реакции, являющиеся следствием этих избыточных отрицательных эмоций (например, слабость в ногах, дрожь в руках, напряжение в шее и т.д.). Физиологические реакции могут являться помощниками для определения эмоций: напряжённые скулы и кулаки могут говорить о гневе, зажатые плечи часто являются признаком тревоги, а тяжесть и слабость в руках и ногах нередко свидетельствуют о подавленности. Такие «подсказки» могут быть актуальным в случае клиентов с алекситимией (нехваткой словарного запаса для вербального определения испытываемых эмоций). Терапевт может помочь таким клиентам определять эмоции, выступая для них ролевой моделью («Я бы в этой ситуации чувствовал себя тревожно; могли ли вы испытывать нечто похожее?»), а также проясняя разницу между позитивными и негативными эмоциями: «Когда это случилось, вы чувствовали положительную или отрицательную эмоцию?»

Нечёткое называние эмоций

Ещё одной распространённой трудностью при выявлении эмоций является их нечёткое обозначение клиентом: «Я чувствовал себя плохо», «Я тогда очень сильно нервничал», «Я был на грани эмоционального срыва», «Я ощущал себя несчастным», «Я просто потрясён», «Я был выжат как лимон», «Я был так расстроен», «Я был растерян», «Я почувствовал себя очень плохо», «Я испытал разочарование» и т. п. Когда клиент использует такие размытые формулировки для описания своих эмоций, терапевту важно всякий раз уточнять у клиента смысл, который он вкладывает в такого рода описания («Что вы имеете в виду, когда говорите, что были потрясены?» «Какую эмоцию, вы испытывали, когда вам было плохо?»), или задавать прямой вопрос («Когда вы говорите, что были разочарованы, вы имеете в виду, что испытывали подавленность? или тревогу? или, может быть, и то и другое?»). Кроме этого, терапевту важно побуждать клиента не использовать для описания эмоций слова с отрицательными частицами (разочарование, недовольство, растерянность и т.д.) и призывать к прямому называнию эмоции («по имени»), скрывающейся за такого рода описаниями (например, за разочарованием может скрываться подавленность, обида или гнев). Многим клиентам будет полезно иметь под рукой выданный терапевтом перечень из восьми дисфункциональных эмоций (которыми исчерпывается весь спектр нездоровых человеческих эмоций) и их здоровых аналогов (таб. 23).

Таб. 23. Качественные отличия дисфункциональных и функциональных эмоций

Отсутствие выражения эмоций

Иногда клиенты во время терапевтической сессии могут не проявлять никаких эмоций и не называть их вслух, чему может быть (помимо вышеобозначенных трудностей) два объяснения – предубеждения клиента по поводу терапии и избыточное поведение самого терапевта. В первом случае клиент может полагать, что во время терапевтических сессий он «должен быть серьёзным» и «не должен проявлять никаких эмоциональных реакций». Если терапевту удалось выявить у клиента такие искажённые представления, ему важно показать некорректность таких предубеждений в отношении психотерапии. Во втором случае отсутствие эмоций у клиента может быть связано с избыточной активностью терапевта, который может чрезмерно увлекаться дидактическим преподнесением идей («чтением лекций»), задавать преимущественно закрытые вопросы (вопросы, ответ на которые предполагает «да» или «нет»), задавать слишком много вопросов, не давая клиенту время для размышлений и ответов, слишком часто менять тему разговора и т. д.

Обесценивание эмоций

Терапевту также следует избегать косвенного и тем более прямого обесценивания эмоций клиента («Ну, нашли из-за чего расстраиваться!», «Не переживайте!», «На самом деле всё не так уж и плохо!», «У вас обязательно всё получится!», «Всё будет хорошо» и т.д.). Такие фразы могут укрепить искажённые мысли клиента о том, что он не должен чувствовать тех или иных эмоций, что их можно устранить без работы с мыслями или что он «какой-то не такой». Иными словами, такого рода фразы терапевта транслируют клиенту буквально следующее: «Твои эмоции ничего не значат, поэтому возьми себя в руки и перестань страдать!», «Я как специалист лучше понимаю, что такое негативные эмоции, поэтому ты ошибаешься в оценке степени болезненности своих эмоций». Помимо этого, эти некорректные фразы нередко приводят к тому, что клиент начинает с ещё большим напором доказывать терапевту обратное: «Вы не понимаете, как это ужасно!»

ГЛАВА 12. КОГНИТИВНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ

Специфика когнитивных искажений

Существуют несколько наиболее часто встречающихся когнитивных искажений, которые способствуют возникновению различных избыточных негативных эмоций – тревоги, гнева, обиды, подавленности, вины, стыда, зависти, ревности и прочих. При этом не стоит трактовать термин «искажение» как свидетельство «плохости» или «дефектности». Искажения присутствуют в мышлении всех людей на планете, и для того чтобы более адекватно воспринимать реальность и не вступать с ней в конфронтацию, важно обращать внимание на эти ошибки мышления и учиться их исправлять. Ниже подробно изложены основные когнитивные искажения и обозначены альтернативные стратегии мышления, на которые важно ориентироваться для регулярной формулировки и тренировки новых (реалистичных, рациональных, полезных) мыслей. Важно подчеркнуть, что, как замечает Д. В. Ковпак, клинической формой когнитивных искажений являются убеждения, представляющие собой своего рода универсалии[22 - Универсалии – общие для многих субъектов или объектов свойства и характеристики.], поскольку убеждения имеются у всех людей на планете. При этом убеждения как клинические формы когнитивных искажений являются своего рода фабриками по производству автоматических мыслей. Говоря иначе, автоматические мысли могут произрастать, скажем, из убеждения катастрофизации («В этот раз я точно умру от тревоги!»), низкой переносимости фрустрации («Я не выдержу визита к стоматологу!»), сверхобобщения («У меня никогда ничего не получается») и других. Таким образом, избыточные невротические эмоции (и их телесные и поведенческие проявления) возникают не из-за самой реальности, а из-за ошибочных суждений человека о реальности. Действительно, дисфункциональные убеждения (или, проще, когнитивные искажения), заслоняют от человека реальность, будто покрывало Майя, и приводят к ошибкам, заблуждениям, иллюзиям, которые человек всегда может осознать и найти способ взглянуть на вещи иначе – более реалистично и рационально. Далее детально раскрываются основные дисфункциональные убеждения (когнитивные искажения), в которых (к слову сказать) присутствуют некоторые пересечения, а также рассматриваются альтернативные способы мышления.

Избирательная фильтрация (селективное абстрагирование)