Вы просто не знаете куда смотреть

Когда он спустился в бар, Швабра подошла вплотную, от чего Говночел испуганно дёрнулся, и демонстративно понюхала.

– Фу, – скорчила она гримасу, – пахнет братом.

– Алё, герла! Это не я, это хоботья!

– Хоть не говном, – сказала она брезгливо, отходя.

– Слы, ты чо на таком агрессиве, жаба? – коснулся её плеча панк.

Девушка резко остановилась, развернулась и зашипела ему в лицо:

– Ещё раз до меня дотронешься, я прокрадусь ночью в твою комнату, зажму пальцами нос, а когда ты откроешь рот, вставлю туда воронку и залью щёлочь для прочистки труб! И буду лить до тех пор, пока она не потечёт у тебя из задницы! Ты меня понял, уродец?

– Без бэ, дошло, сорьки, – отпрыгнул от неё панк.

– Кстати, босс, – спросила как ни в чём не бывало Швабра, – а где будет жить этот придурок? Мне чисто для справки.

– Не говори ей, чел! Она же крэйзи на всю башку, чел! Я её сцу, чел!

– Может, старую кладовку разобрать? – предложил я, не обращая внимания на его панику.

– И кто её будет разбирать?

– Да он сам и будет. Должна же от него быть какая-то польза? Эй, ты, – обратился я к панку, – ты что вообще делать умеешь?

– Я-то? На гитаре лабать могу, рили. «Панк не лечился и не учился, зато играет на гитаре – надрочился!» – спел он. – Только гитара йок. Пропил, сорьки.

– Это нам без надобности, – отказался я, – у нас приличное заведение. А что-нибудь полезное?

– Это всякое там руками? Не, чел, сорьки, я не по этой теме. Я рили творческий чел, чел. У меня группа была, «Кринжовые факеры», жгли по клубам ты не поверишь как, чел! Панк-рок, йоу! Отрывались на все! Однажды я даже ссал со сцены, прикинь? Заорал в микрофон: «Сейчас будет радуга!» – и устроил им радугу… Правда, – добавил он со вздохом, – больше нас в тот зал не звали. Да ни в какой не звали, если честно, чел. Ребята за это были на меня в большой залупе, рили. Из-за такой ерунды распалась великая группа «Кринжовые факеры»!

– Ясно, – покивал я. – Перед нами, значит, жертва косного общества, не оценившего передовой культурный перфоманс.

– Рили, чел! Ты въезжаешь, чел!

– Что же, тогда придётся поручить тебе творческую работу. Вон там, за задней дверью, мусорные баки. Они ржавые и облезлые, просто позор. Их надо очистить от ржавчины и старой краски, а потом покрасить. Скребок и краску тебе выдаст Шв… Вот эта строгая, но справедливая девушка.

– Эй, босс, что это было за «шв»? Ты как меня назвал, ну, признавайся! Шведка? Я не похожа на шведку!

– Не скажу. Покажи ему, где краска, растворитель, кисти и всё такое.

– Но, босс!

– Вперёд.

– Босс-мусоровоз!

– И рифма так себе.

Швабра надулась и ушла в подсобку. Высунувшись оттуда, прикрикнула на панка:

– Эй, ты! Чего застыл? Я, что ли, по-твоему, буду это всё таскать?

– Слы, чел, может, ну его, чел? – спросил он у меня. – Красить помойку некруто, чел.

– А как по мне, самый панк-рок, – ответил я твёрдо.

– Во я, блин, встрял… – вздохнул панк и поплёлся в подсобку.

***

Перед самым открытием снова пришёл Депутатор.

– Виски?

– Как всегда, – кивнул он, снимая фуражку.

Я налил два стакана с содовой, он заглотил их, не моргнув глазом, вернул на место фуражку и положил на стойку папку с документами.

– Надо кое-что подписать. Бюрократия… Где там ваш подопечный?

– Красит мусорные баки. Трудотерапия.

– Хорошее дело, – кивнул Депутатор. – Давно пора было их покрасить. У всей улицы крашеные, а ваши – нет. Непорядок. Ладно, я что сказать-то хотел? Судья подписал бумаги. Этот несознательный молодой человек теперь официально числится на балансе города, как отбывающий общественные работы. Я бы должен его поселить в рабочее общежитие, но атмосфера там… Алкоголь, азартные игры, нередки драки, да и приезжих не любят. Не лучшее место для юноши, вставшего, будем надеяться, на путь исправления.

– Тут есть кладовка…

– Отличная идея! – подхватил Депутатор. – Именно это я и хотел предложить! Если вы предоставите место для проживания, город вам компенсирует по стандартной ставке. Сумма небольшая, но зато не облагается налогом. Теперь по питанию. Я могу приписать его к благотворительной столовой, но, если вы будете кормить сами, то компенсация…

– Буду, – кивнул я. – Это не проблема. Но вот с одеждой…

– Да-да, понимаю. Обеспечивать его нарядами город не обязан, но два комплекта рабочей одежды выпишем. А также ботинки и перчатки.

– Щедро.

– В некотором смысле он сейчас заключённый. Благодаря вашей доброте этот молодой человек отбывает срок не за вооружённый грабёж, а за хулиганство, антиобщественное поведение и порчу имущества…

Моей доброте? Да ладно!

– …Однако я прошу вас не забывать, что он всё же наказанный обществом преступник. Тюрьмы у нас в городе нет, обходимся мерами воспитательного характера. Спасибо, что приняли участие в его судьбе. Подпишите вот тут, тут и тут.

Полицейский раскрыл и развернул ко мне папку.

– Это вы приняли в нём участие, – сказал я, подписывая. – А я отдуваюсь.

– Он напомнил мне сына. Такой же балбес. Может быть, и моему кто-то окажет услугу, не дав сорваться в последний момент. Сам я не могу взять никого на поруки, конфликт интересов, но вам ведь важна репутация? Вы хотите быть нужным городу? Не так ли, Роберт?

– С чего вы взяли? – вскинулся я.