Человеческие истории. Родом из детства

Тогда?.. Смысл в поиске?.. То есть смысл в „процессе“, в „действии“, в „жизни“. А не в статичном ответе.

А люди всё пытаются универсальные ответы себе найти…

Но ведь если есть „вечная философия“ с ее „предельными вопросами“ – должны быть и „предельные ответы“… Должны ли быть?..

Черт возьми! Как разобраться в этой полисемантике и отсутствии атомарных смыслов?

Постоянно напевать себе под нос „Let it be, let it be“?.. И пытаться каждую минуту быть открытым этому миру?.. Как понять?..»

В одной из умных книжек он как-то прочитал: «Понимание – это способность найти в чужом что-то свое… или найти самого себя новым в чужом».

«Так что теперь получается? Ищи в этом мире что-то свое… и себя нового?..

Тише. Тише. Успокойся! – похлопал он себя по щекам. – Куда тебя понесло на задворки вселенной? Отпуск уже совсем скоро. Соберись! У тебя же клиент на подходе».

* * *

– Я чувствую, что я одна, – произнесла она.

– И?

– Но в то же время я понимаю (и я согласилась с тобой в прошлый раз), что это моя жизнь и моя игра.

– Ну… – запротестовал было он. – Мы говорили немного не об этом, а…

– А я хочу гармонии. Я хочу любви, – перебила она его.

– Что тебе мешает это иметь? – пошел он за ней.

– Он! – рассерженно произнесла она, энергично стукнув своим маленьким кулачком по коленке. – Он мешает и все портит!

– Как?

– Ну, постоянно обижается.

– Понятно, – улыбнулся он. – В твоей игре есть еще кто-то, и с этим приходится считаться?

Она ушла в себя. Видно было, что вопрос попал в цель и теперь Правда боролась со Злостью.

«Хорошо, – подумал он, – продолжим в твоей терминологии».

– А может, игра не твоя? – спросил он, как только она вопросительно подняла на него глаза.

– Как не моя? – растерялась она.

– У него есть основания для обиды?

Она вроде собралась ответить, но он ее перебил:

– Только честно! Ты ведь для этого здесь?

Улыбнувшись, она вновь ушла в себя. По тому, как сжимались ее губы, было видно, что в ней шла борьба. Но, похоже, в этот раз она пошла за Правдой, а не за Оправданиями.

– Да, кажется, у него действительно есть для этого причины. Наверное, я слишком ревнивая. Но, он…

– Прости, – перебил он ее, – мы сейчас не его обсуждаем. Мы сейчас о тебе говорим.

– Да, – сдалась она.

– И что ты делаешь, когда он обижается?

– Я злюсь!

– Это то, что ты чувствуешь. А что ты делаешь? Как ты это выражаешь?

– Я обижаюсь в ответ. Объявляю ему бойкот, – расстроенно произнесла она.

– Кто придумал эти правила в твоей игре?

– Я.

– Кто по ним играет?

– Тоже я.

– Кого это не устраивает?

– Меня… В первую очередь меня.

– Что думаешь теперь с этим делать?

– Буду менять правила… Иначе это действительно не моя игра.

– Что именно ты будешь менять?

– Надо научиться договариваться. Надо научиться просить прощения… – И, чуть подумав, добавила: – Но это будет непросто…

– Что же тебе может помешать?

«Обида. Гордость. Еще сотня каких-то причин», – мысленно ответил он за нее.

– Только я. Но как просить прощения? Это совершенно не мое… Я не умею…

Они стояли на развилке. Можно было пойти по нескольким направлениям.

Чуть задумавшись, он сказал:

– Давай, как у нас говорится, сместим фокус… Как не попадать в такие ситуации, чтобы потом не извиняться?