Человеческие истории. Родом из детства

– А это вообще возможно?

– А тебе это важно?

– Начинается… – она закатила глаза.

– Предложи свой вариант, – невозмутимо ответил он, пожав плечами.

– Ну, видимо, надо не ссориться и не обижаться, не ругаться, быть внимательными друг к другу.

– Что для этого нужно?

– Для этого нужно не злиться и не гневаться почем зря.

– А для этого нужно?.. – он постарался скрыть улыбку.

– Ну, видимо, надо не бояться, – ответила она после долгого раздумья.

Он ликовал. Предыдущие встречи не прошли даром. Она учится. Видеть страх за злостью и раздражением – это уже прогресс.

– А для этого нужно?.. – продолжил он.

– Я так понимаю, нужно не ждать… – рассеянно произнесла она.

Он с улыбкой смотрел на нее. Он молчал. В ее же глазах застыл немой вопрос.

– А как тогда? – не выдержала она – Как жить-то, зачем, для чего – если не ждать, не надеяться? Зачем тогда?

– Это ведь не последняя наша встреча… На чем мы можем завершить сегодня?

– На прощении, – чуть подумав, сказала она. И, уже совсем не сдерживая эмоции, выпалила: – Но как? Ведь если только я увижу, что я ему нужна, что я ему важна, что я что-то значу в его жизни, что он любит меня, я все сделаю для нас, чтобы все было хорошо.

– Смотри, что я слышу: если он, если он, если он… А ты? Где ты? Я повторю свой вопрос твоими словами: может, игра не твоя? – провоцировал он ее.

– Нет, моя, – сердито отвечала она. – Я понимаю, о чем ты. Я понимаю, что нужно делать, что менять.

Уже прощаясь, она спросила:

– Скажи мне, пожалуйста, только без всяких своих штучек, без «Что ты думаешь по поводу этого?» и «Как тебе видится эта ситуация со стороны?», – передразнивала она его.

– Ты же сама знаешь, что это будет неправильно. Мое мнение – это мое мнение. Какая разница, что думает кто-то? – постарался как можно серьезнее ответить он.

– Да-да-да. Это я все знаю, – она не сдавалась. – Но смотри, я все равно уезжаю на месяц, и мы пропустим две наших встречи. А у тебя будет отпуск, будет свободное время. Если бы ты сказал… написал мне свои мысли по этому поводу. Я бы очень внимательно подумала над этим. Может, через месяц вернулась бы с новыми осознаниями. Пусть это будет в какой-нибудь необычной форме, чтобы не нарушать эти твои консультантские правила.

Она была мастером выкручиваться и обволакивать одновременно.

– Хорошо, – сдался он. – Я подумаю…

Позже, проверяя почту, она нашла письмо от него… «В какой-нибудь необычной форме»:

Он молчал и курил, тихо глядя в окно.
Он тебя не простил. Он забыл про добро.
В нем застряла обида темно-черствым комком.
Он тебя убивает мертвым взглядом в стекло.

Зла на него ты не держи,
Просто пойми и задержи.
Не отпусти, к сердцу прижми.
Словами своими ты лед растопи.

Скажи ему, что он герой.
Скажи ему, что ты одна
И без него дорога тяжела.

Скажи ему, что оба были вы не правы.
Что оба были скоры на расправы.
Что зря трепали нервы для забавы.

Что слишком заигрались вы.
Что закопались в ворохе листвы.
Но, пропустив момент разрыва тетивы,
Не скажешь ты с покорностью: «Увы».

Что ты найдешь на чувства буйные управы.
И как бы ни были обиды те лукавы,
Ты не позволишь ревности отравы
Найти мосты для переправы.

P.S.
И вот когда окажешься совсем «гола»,
И чувствами своими перед ним нага,
И стены гордости своей сожжешь дотла,
Обиду отпустив, хоть та была и тяжела,
Узреть огонь его ты сможешь очага
И там прочесть, насколько ты ему нужна.
Насколько ты ему важна…

«Ух, ты! – был ее ответ на следующий день. – Мы, кстати, уже неделю без ссор. Точнее, девятый день. Это рекорд! Даже скучно как-то…»

Он свернул окно с письмом. Они стояли на развилке. Можно было пойти по нескольким направлениям…

Мадина

Она села напротив меня, положила ногу на ногу. Черные лакированные сапоги, закрывавшие колени, плотно облегали стройные ноги, тоненькая шпилька, казалось, была не менее двадцати сантиметров. Длинные черные волосы. Глубокий вырез на груди украшен массивным золотым кулоном… Не переставая жевать жвачку, она глубоко вздохнула, нарочито небрежно слегка одернула короткое платье, что-то стряхнула с колен и, откинувшись на спинку стула, устремила взор куда-то поверх моего левого плеча.

Хотя время было раннее, складывалось ощущение, что она только что выпорхнула из самой гущи танцпола какого-нибудь VIP-клуба.

Ее звали Мадина. Редкое, красивое имя. По крайней мере я слышал его второй раз в жизни.