Человеческие истории. Родом из детства

Тихо лектор читал.
И студент все внимал.

Тихо отправлялся на покой.
Тихо жил он в суете мирской.
Тихо тихую любил
И ее боготворил.

Тихо жизнь его летела.
С каждым днем она тускнела.
С каждым днем все тише жил
И ее боготворил.

Оба тихо глохли в тишине.
Думая, что в вышине,
Думая, что любят
И никто их не осудит.

Их никто не осудил.
Их никто не похвалил.
И не вспомнили о них,
Как не вспомнят о чужих.

Тихо жизнь их прошла,
Не оставив и следа???…

«А тут, Николай, действительно есть над чем подумать, с чем поработать, не все так просто. Проблема вырисовывается все четче, – обрадовался Дмитрий. – Как смог, конечно, но ведь смог же».

Теперь ему становилось понятно, что тревожит его клиента. Разрозненные кусочки потихоньку начинали складываться в более-менее единую картинку. Он перечитал стихотворение несколько раз. До четверга у него было время все хорошо обдумать. Но фронт работы становился понятен. В длинный темный коридор, в котором он находился до этого, казалось, начал проникать свет, и он стал различать множество дверей вокруг себя. Главное сейчас было не повести клиента за своими умозаключениями, а, держа их в уме, все-таки дать раскрыться ему самому.

Следующие сессии прошли на ура. Они смогли сдвинуться с мертвой точки.

Николай был так доволен и развил такую кипучую деятельность, что им пришлось договориться еще на серию встреч. Хотя они и сократили их сначала до двух, а потом и до одной в месяц. Дмитрий не мог нарадоваться той стремительно разворачивающейся перемене своего клиента от его «Тихо» к его «Громко». Они часто вспоминали «задание со стихом». Сделать то, что до этого не делал. Сделать не как обычно, по-другому. Выйти за свои привычные рамки. Не пойти против своей модели поведения, а просто дополнить ее.

* * *

С их первой сессии прошло уже десять месяцев. Как-то, проверяя вечером почту, Дмитрий среди прочего увидел письмо с темой «Громко». И стояло штук двадцать восклицательных знаков. Письмо было от Николая.

К письму прикреплялся пэдээфовский файл с рекламной брошюрой «Международная IT-конференция. Город Прага, Чехия».

От России спикером выступал Николай: «Развитие систем безопасности в условиях ограниченной нормативно-законодательной базы».

Залы, рассчитанные не менее чем на пятьсот делегатов, сцена, микрофоны, съемки, дискуссионные сессии, круглые столы.

«Да, это действительно громко, – радовался Дмитрий, – теперь, Николай, тебя обязательно услышат…

Надо будет позвонить, поздравить его с громкими успехами.

А сейчас пора пойти проверить переговорную комнату. Через пятнадцать минут должен подъехать очередной попутчик…»

Прощение

Занимаешься терапией, консультируешь, рассказываешь, как «надо», оцениваешь людей, проводишь собеседования, нанимаешь, тренируешь, выстраиваешь процессы, учишь чему-то, к тебе приходят за советом, приходят поговорить, выговориться… Ты эксперт.

А потом приезжаешь домой. Стоишь у окна, смотришь на паутинки трещин на тротуаре. Болтаешь бессмысленно ложкой в остывающей чашке.

Что в твоей голове? О чем ты думаешь?

«Господи, а кто поможет мне? Кто даст ответы на мои вопросы?»

Дз-з-з-з-зинь – прервал тишину телефон.

– Да, слушаю.

– Привет, это я, – прозвучало в трубке. – Всё в силе? Мы ведь встречаемся завтра? У меня накопилось столько вопросов! У-у-у-у-у-у!

– Да, конечно, в то же время, – ответил он, словно пробуждаясь от глубокого сна.

– Ну и славненько. До завтра.

Она не признавала никаких границ и условностей между клиентом и консультантом. Это была самая молодая его клиентка, дочка одной старой знакомой. Называла его другом и «дельным советчиком». На сессии выносила буквально каждую мелочь. Могла прийти с вопросом «Должна ли современная женщина ориентироваться в ведущих домах моды и их брендах?» или «Допустимо ли делать мужчинам комплименты?», «Чем увлечься: рисованием или фотографией?» и т. д. и т. п. Она была рада пофилософствовать практически на любую тему. Ее интересовало все, но ничего глубоко…

Он только отстраненно улыбнулся ее непосредственности. Взгляд оставался расфокусированным. Он опять начал уходить в размышления:

Тебе кажется,
что у меня есть советы
На все твои запросы.
Что я
знаю ответы
На все твои вопросы.
Что я, возможно, помогу
Преодолеть твои
торосы.
А правда только в том,
Что я и сам частенько не знаю.
Что я порой, вот
точно так же убегая,
Печаль свою в свои же слезы пеленая,
Все жду и жду, когда же
жизнь придет иная…

Мысли скакали, расплывались и ускользали. Голова гудела. Сделав последний глоток, он отправился спать.

На следующий день, ожидая ее, он вновь погрузился в раздумья.

«У нее накопилось столько вопросов… А на каждый ли вопрос есть ответ?..» Вроде как его учили не советовать, не наставлять. «Задавайте вопросы! Задавайте правильные, сутевые вопросы!» – в голове эхом отзывались голоса учителей.

«…Если есть вопрос, на него должен быть и ответ? Есть ли вопросы, на которые нет ответов? Правомерен ли вопрос, на который нет ответа? К чему он тогда ведет?

Вроде как тогда он должен вести к поиску смыслов… И что получается? В поиске смыслов нет ответов, то есть этого же смысла и нет?!