Осквернитель

Я машинально хлебнул вина, озадаченно сделал второй глоток и подошел к столу взглянуть на пыльную этикетку бутылки. Выцветшими чернилами на ней было выведено «Вельмский пламень» и год – девятьсот сороковой от Великого Собора.

Вино стоило целое состояние.

И только тогда я осознал, что это не шутка или некий изощренный розыгрыш, что Паре и в самом деле отправляется на покой.

Но как так? Ведь столько лет под его руководством…

Малькольм встал у окна и глухо произнес:

– Герцог Гастре был той единственной осью, вокруг которой крутилась вся государственная махина. Не стало его, и все полетело прямиком в Бездну! Умер один-единственный человек, а будто конец света наступил!

Я молча отпил вина и перебивать Паре не стал. Тому явно требовалось выговориться, да и бутылка эта совершенно точно была не первой.

– Знаешь, Себастьян, канцлер превыше всего ставил равновесие и стабильность, все эти годы он пестовал и лелеял свое детище, пресловутую систему сдержек и противовесов, но она рассыпалась будто карточный домик, стоило лишь ему испустить дух! – Глава королевской тайной службы отвернулся от окна и прошелся по кабинету. – Стервятники сцепились друг с другом, не успело еще толком остыть тело!

– И какой теперь расклад?

– Дерьмовый, – откровенно сознался Малькольм. – Дерьмовый теперь расклад, Себастьян. Хуже не бывает. – Он тяжело вздохнул и вдруг спросил: – Ты в курсе, что старшая дочь кронпринца Иоанна замужем за первенцем герцога Мора?

– В курсе.

– Эту свадьбу устроил канцлер. Он видел Мора преемником на своем посту, знаешь ли. Не успел…

– И что теперь герцог Мор?

– Вчера советник его величества по особым вопросам отплыл в Арлон. Сегодня он станет бывшим советником его величества и в столицу больше не вернется. Если только на монаршие похороны.

– Или юбилей, – хмыкнул я. – Смотря что случится раньше.

– Или так, – кивнул Малькольм.

– И какие ожидаются перестановки?

– Советником по особым вопросам назначат герцога Арно. Канцлером станет принц Августин. – Паре тихонько рассмеялся, осушил бокал и наполнил его вновь. – Внучатый племянник и кузен его величества сумели договориться меж собой, кто бы мог подумать? Поверь: когда эти двое начнут делить трон, дело кончится большой кровью.

– Принц Августин решится оспорить право кронпринца Иоанна на престолонаследие? – усомнился я.

– Любое право уравновешивается поддержкой армии, – скривился Паре. – К тому же пьянки и гулянки до добра не доводят; я вовсе не удивлюсь, если этот распутник не переживет своего венценосного дядюшку.

– И тогда возможен переворот?

– Тогда возможно все. А тот факт, что старшая сестра герцога Арно тоже не обделена правами на престол, еще более запутает и без того непростую ситуацию. Кое-кто непременно сделает ставку именно на нее.

«Кое-кто», – мысленно хмыкнул я. Случись смута, и герцог Мор приложит все усилия, чтобы водрузить корону на голову супруги своего старшего отпрыска.

– Ладно, не будем об этом, я тебя не затем вызвал, – вздохнул Паре. – Уже точно известно, что новый советник его величества по особым вопросам назначит главой тайной службы своего человека.

– Кого?

– Некоего Готье из Пурпурной палаты. Он раньше в Охранке политический сыск курировал.

– Но как же так? Разве можно отдавать тайную службу в подчинение дилетанту?!

– Можно! – невесело рассмеялся Паре. – Ланс с Норвеймом как сцепились из-за Руга, так до сих пор и воюют. Уже ни одной деревни целой не осталось, а все никак остановиться не могут. Да и Драгарну не до нас; у них там переворот за переворотом, еще и на ведьм охота началась. Чернокнижников сотнями на костер отправляют, куда там «Пламенной длани»! – Малькольм промочил горло и покачал головой: – Чувство опасности притупилось, реальная картина никого не интересует. Дошло до того, что эти недалекие болваны всерьез начали полагать мою должность синекурой! Да еще новый его преосвященство, чтоб ему пусто было, корчит из себя святошу и вставляет палки в колеса. Полностью хотел сотрудничество свернуть, представляешь? Еле отговорили.

– И что же теперь будет? – решил я прояснить собственные перспективы. – Что будет со мной?

– Ничего, – просто ответил глава королевской тайной службы. – Про тебя никто ничего не знает. Никаких претензий, но и поддержки тоже никакой. Дальше ты сам по себе, в одиночном плавании. Насчет Берты и ее подопечного не волнуйся, о них информацией располагает лишь орден Изгоняющих.

– А фонд? – подался я вперед. – Как быть с деньгами?

Малькольм неопределенно пожал плечами:

– Фонд специальных операций – мое личное детище, никакой необходимости в этих отчислениях больше нет.

– А бумаги? Если новый глава службы вздумает устроить ревизию, он не отыщет следы денег?

– Не отыщет, – уверил меня Паре. – Да и чего тебе волноваться? В крайнем случае продолжишь сотрудничество на прежних условиях.

– Подумаю над этим, – кивнул я.

В свете предстоящих трат избавление от «десятины» пришлось как нельзя более кстати, но с другой стороны – операционные риски возрастали многократно. Теперь никто не прикроет от надзорной коллегии, теперь придется полагаться лишь на собственные связи.

А сотрудничать с Готье… ну, не знаю, не знаю…

Не показался мне этот тип открытым к сотрудничеству. Такой умеет только брать.

– Мой тебе совет, – неожиданно произнес Малькольм Паре, – либо ищи нового покровителя, либо выходи из игры. Быть простым бандитом – это не твое. Не для того мы все это затеяли.

– Не для того, – согласился я. – Но и просто бросить все уже не смогу.

– Мое дело – предупредить, – пожал плечами мой бывший патрон.

– Я это ценю.

Забрать Берту и уехать в марнийское имение?

Хорошо бы, но слишком много незавершенных дел накопилось, слишком многими обязательствами за эти годы оброс. У нас как: вход – крона, выход – две. А чаще просто бритвой по горлу и в канаву.

Получается, надо начинать понемногу отходить от дел, чтобы в любой момент бросить все и уйти на заслуженный отдых, а не метаться по Святым Землям, скрываясь от рассерженных партнеров.

– Ну что ж, давай прощаться! – Мальком обнял меня, похлопал по спине. – Удачи!

– И вам удачи. – Я допил вино, прикрыл лицо полумаской и нахлобучил на голову шляпу. – Надеюсь, еще увидимся.

– Все может быть, – грустно улыбнулся Малькольм Паре. – Пути Святых неисповедимы…

Я кивнул и под звон серебряных бубенцов вышел в коридор.