Добро. Вторая часть

Я слонялся по пустыне. Не замечая, что прежнее великолепие исчезло. Вся необычная растительность, странные, но красивые существа. Загадочная природа этого мира. Даже небо надо мной, стало похоже на загустевший кисель с комочками, серо-зеленого цвета.

Самое, что интересное, я не устал. Мне не хотелось отвлекаться. Земных привычек у меня не было.

– Тогда, чего я тут брожу? – Спросил я сам себя, когда понял, что бесцельно наматываю круги по песку, который, почему-то, превратился в мертвые камушки.

Я вернулся к дому. Мир немного ожил. Появились краски, шум, движение. Песок немного оклемался, пытаясь лепить какие-то фигуры. Все сразу же зашевелились.

– Неужели картина, как и этот мир, – подумал я, – тут же умирает, если художник покидает ее. А как же ее жизнь после того, как он начинает рисовать другую картину? Или, может быть, я не доделал, что хотел. Не вдохнул эту самую жизнь. И причем тут вообще этот дом? Ну серый, и серый. Я вообще, в глубине души чувствую, что это здание само по себе. Некая связь между мирами. Между мной тем, и этим…

Рассуждая, я только больше запутался. Исчез мой напор взрослого и целеустремленного человека. Я превратился в ребенка, который хочет играть, но не хочет придумывать эту самую игру. И ждет, когда его направят к этому шагу.

Мне оставалось только сказать «агу», и заплакать.

Я посмотрел вдаль, где была моя муза, точка, с которой все началось. Ее там не оказалось, но из этого места полилась палитра, которая окрасила весь мир заново. Он вновь обрел жизнь. Цветущую и сладострастную. На этот раз мне не пришлось даже рисовать, все произошло само собой, причем, молниеносно.

– Вот видишь! – Произнес новый мир, переливаясь всеми оттенками красок. – Так работает мысль. Она, как вспышка. И если ее не убить в себе, она сама расскажет, как действовать дальше. Ты подумал, и вуаля, все твои фантазии свершились. В новом мире не нужно изобретать, испепеляя себя желанием. Здесь, просто-напросто, можно творить. Не задумываясь. Зачем красить то, и это, не зная зачем, лишь бы красить. Необходимо творить. Мечтать, и создавать.

На самом деле, я тогда не понимал, о чем говорит новый мир. Я слышал лишь противоречия.

– Как и на земле, – продолжил мир, – здесь, творится чудо из имеющегося. Ты был опустошен, вокруг была пустыня. Ты вошел в самые глубины своего восприятия. И заставил обычную точку, превратиться в прекрасный, и невиданный мир. Ты создал краски этого мира. А потом попытался их изобрести заново, окрасив дом в другой цвет, не имея на это ясного намерения. Не думай сейчас об этом, потом осознаешь мои слова.

– Я просто хотел разукрасить дом! – Сказал я как-то истерично.

– Истинно? – Спросил мир.

– Нет! – Ответил я, опустив свое мышление обратно, откуда оно ко мне пришло. – От безделья. Во мне не было той искры творчества, как с новым миром. Я испытал счастье, но не насладился им, переключившись на дом.

– Зато, – сказал мир, – ты познакомился с жителями этого мира, с прекрасными существами, которых сам создал. И это у тебя прошло весело. Ты испытывал любовь и умиление!

– Я согласен с тобой!

– Не унывай, – продолжил новый мир, – здесь все твое, как и ты наш! И мы всегда будем ждать твоих новых творений. А неудачи случаются и на земле. Так задумано. Иначе, можно раствориться в счастье, не замечая его.

– Спасибо! – Сказал я, получая сильное воодушевление.

– Этот дом – символ! – Сказал новый мир. – Символ перехода. Некая дверь в другие миры. И на землю, если ты уже успел догадаться. Еще не пришло время, поэтому, ты так холоден к нему. Ведь подсознательно, ты знаешь, вернуться всегда можно, как и можно начать заново. Родиться, переместиться. Все движения миров открыты для тебя. В одном мире ты господин, в другом узник, в третьем создатель, в четвертом человек, ищущий своего создателя. И все это одно пространство. Одно восприятие. А дом, и его окна, двери, это лишь иллюзорная составляющая. Как и мой голос, в который ты всегда вкладываешь разные мысли. Я – это твои мечты. Ты для меня мечта. Ты моя мечта. Понимаешь, о чем я?

– Да! – Ответил я! – Все прекрасно! Все очень просто. Любишь, значит любишь, и любят тебя. Ненавидишь, значит ненавидишь, и ненавидят тебя. А безразличие – это небытие. То, чего нет. Но из чего все может прийти, создавая другое.

Я почувствовал, как мои мысли стали чужими, хотя были моими. Как и то, что я одевал на голос разные маски. Хотя, он был моим. Как и этот мир.

Посмотрев на новый мир, и его разноцветие, я перенес этот взгляд на дом. И тот окрасился самыми теплыми и нежными тонами. Даже его окна заблестели. И сквозь их прозрачность стали видны другие миры. Всевозможные. Нескончаемо разные.

Я знал, что это дорога домой, к маме. В то место, где меня создали. Но что парадоксально, в новом мире я осознавал, что создал и тот мир, где живет моя мама, и все мои родные. И конечно же папа.

Я задумался.

– Папа! – Мелькнуло во мне. – Он всегда был искателем приключений. И говорил мне о таких местах, где нет границ в путешествиях. Я даже помню, что он рассказывал мне о новом мире! Где он сейчас? И почему это место так напоминает о нем, хотя тщательно скрывает любую информацию?

Я понимал, что все во мне перемешалось. Это, как любить пианино, но брать уроки игры на гитаре. Когда я вдохновлялся и творил, земной мир исчезал, стирая всю память. Как только, я оставался без дела, переставал рисовать новый мир, в меня тут же проникали земные мысли. И они не были упорядоченными, как на земле. В новом мире они входили в меня отдельными и искаженными кодами, можно сказать цифрами без алгоритмов.

– К тебе приходят цифры и буквы земного мира, они не связаны между собой информацией. – Сказал новый мир. – Как горстка семечек. Хоть они и звенья одной цепи, и вышли из одного места. В них нет хорошего, или плохого, холодного или горячего, они одинаковы. И не несут лишней информации, лишь ту, что является их продолжением. Поэтому они не могут рассказать о себе, о своем родителе, как бы со стороны. Они передают лишь себя…

– А еще есть примеры? – Спросил я. – А то я недопонимаю! Как поток информации, не несет в себе информацию. Семечки, уже своим видом, несут информацию о родителе.

– Отключи в себе приемник информации. – Сказал новый мир. – Если тебе будет так легче, то давай отойдем от дома с окнами. Он как портал, может фонить оттенками других миров.

– Зачем ходить? – Спросил я. – Давай лучше полетим? Тогда, оказавшись на другом краю нового мира, мы точно будем далеко.

– Как скажешь. – Ответил мир. Тем более, мне и летать не нужно, я есть – все здесь! Хоть на этом конце, хоть на другом.

– О, ты какой хитренький! – Скривил я звуки, вылетающие изо рта. – Ну, с тобой все понятно, а как же я? Как мне взлететь?

Голос улыбнулся. И промолчал.

– Взял и исчез! – Рассердился я. – Как всегда, просто-напросто улетел, не объяснив, как это делать. Растворился.

Я посмотрел на дом, он говорил мне, что мне пора идти дальше, ведь миров полно. И одновременно, он лепетал мне про то, что нужно здесь остаться. Мол, это единственный вариант идеальной жизни на планете.

Я отошел от дома, он нес какую-то чушь. Одно сплошное противоречие.

Как только я отдалился, то понял, что начинаю понимать смысл, который мне передавал новый мир. Даже противоречия слагались в одну картину.

– Я понял! – Закричал я, когда уже достаточно далеко ушел. – Семечки, миры, информация. Точно!!! Во всем есть разные оттенки, как например: одобрение, и несогласие. Одна семечка, равно одобрение, плюс согласие (хорошее, и плохое). И перемена мест не важна. Родитель для семечки не является хорошим, или плохим, она видит его, как себя. Как единое целое. Вот, почему я так слаб в перемещении, в созидании. Я до сих пор, вижу разные оттенки одного и того же. Информацию, в информации. Хотя она и не выходила из себя самой.

Земному человеку трудно было бы объяснить подобное, но я прекрасно осознавал себя тогда. Я понимал, что, находясь в новом мире, то есть, внутри себя, я был единым и целым. И у меня получалось абсолютно все. Я мог создавать этот мир, лепить его, разукрашивать. И даже летать, только, на тот момент рассказа, где я остановился, я этого еще не знал, но все к этому шло!

– Мир, – прокричал я, – я лечу к тебе!

Я неловко поднялся над землей. Ощущения были странными. Ни как на земле, где я бы навалил полные штаны от радости, или от страха. Все было иначе. Я взлетел также, как мог ходить. Легко и непринужденно. Словно, двинул ногой вперед, не задумываясь об этом.

Один миг из потаенных воспоминаний пробил меня до дрожи. Я видел, как папа летел точно также, причем, вместе со мной.

– Почему его нет рядом со мной, – думал я, – если я ощущаю его так ясно?

Мне казалось, что это именно он летит, а не я.

Полет прошел легко, без каких-либо задержек. И я тут же очутился в том месте. Где меня ждал новый мир. Тогда я не до конца осознавал, что его перемещение, а именно полет, проходил еще легче, чем мое, якобы, «перемещение по воздуху». Ведь он говорил мне, что он и есть новый мир. А как миру перемещаться внутри себя? Правильно, не создавая для этого абсолютно ничего.

– Так вот в чем секрет людей земли, которые погружаются в медитативное состояние! – Крикнул я с такой силой, что голос вырвался из меня, пролетел через весь новый мир, и вернулся ко мне обратно. Раскрывая его молчание. – Они раздвигают границы разумного, уничтожая все известные преграды земного разума.

Я «приземлился» на пустую поверхность. В ту самую пустыню, которая безмолвствовала без моего творчества. На этот раз, с моим появлением, мир, а в частности пустыня, превратился в изобилие и цветение. Как в миг, моего контакта с мерцающей точкой.

Мое восприятие прикоснулось к уже знакомому творению, с красивыми существами, и неповторимым ландшафтом. Все повторилось, но уже, набирая ускорение:

Я парящий – мир, это пустыня. Я прикасающийся – мир, это живая сущность.

Если бы человек душой смотрел на взлет и посадку самолета, он бы испытал тоже самое!