Добро. Вторая часть

– Главное не зазнавайся! – Строго, но с улыбкой сказал я. – Приду проверю!

Да я, я. – Замямлил песок, подыгрывая мне. – А что я? Я ничего.

Он незаметно начал отодвигать ногой небольшую статую, как нашкодивший малыш.

– Ага, я вижу! – Прищурил я свое восприятие. – А что это у тебя там?

– Где? Что? – Затараторил песок. – Ничего.

– Я ведь вижу твоими глазами, чувствую твоим телом, знаю твои мысли! – Сказал я, улыбаясь. – Ты забыл? Что весь этот мир – это я, даже, если меня, якобы здесь нет.

Волшебный песок сделал свою статую. Точную копию того момента, где мы общались. Ведь он, как истинный творец постоянно видоизменялся. Сейчас он был похож на медузу из шали, с длинными лапками, как провода над земным городом.

– Красиво! – Похвалил я песок.

Тот засмущался и покраснел. В новом мире это значило, что он как дымовая шашка наследил красным перламутром по всему миру.

– Да я это для смеха. – Скромно произнес песок.

– Я понимаю. Молодец! Мне очень приятна твоя компания. – Сказал я, вдаваясь в лишнюю лесть, сам не зная зачем. – Все великие диктаторы миров появлялись на свет с улыбкой.

Я шутил, но в каждой шутки, всегда есть истина.

– Спасибо за букашку! – Поблагодарил меня песок, за мой творческий подарок. – Она очень милая и шустрая. И за мгновение, стала мне помощницей.

Я смотрел на них, они находились рядом. Песок в виде тряпичной медузы, и букашка, которую я сотворил в виде бабочки, но с ножками ежика. Я рассмеялся. Букашка тут же видоизменилась, и стала напоминать мне маленькую медузу из шали. Я рассмеялся еще больше, а они вместе со мной.

– Хорошо, когда кто-то есть рядом! – С искренней любовью сказал песок.

Я вспомнил о цели своего пути. Найти папу.

– Я пойду! – Сказал я, ненадолго прощаясь. Мой путь длинный. И еще много сказочных существ, которых я должен посетить, создать, и обаять своим вниманием.

– Только не забывай меня! – Сказал песок.

– Я всегда с тобой!

Песок улыбнулся, когда увидел моими глазами. Я этого страстно захотел. А потом, я забрал свой взор, и пошел дальше.

Песок постарался, опережая, каждый мой шаг. Повсюду были его творения. Лес с изобилием цветов и здешних растений. Они не несли в себе тот смысл, что был на земле. Хотя все гармонировало, и являлось одной платформой нового мира, каждое его творение жило абсолютно разными жизнями. В каждой линии бурлила любовь. Она не делилась на свое ощущение, как на верность или уют. Она просто-напросто существовала. И при этом, каждый шедевр выполнял всевозможные функции, всех, вместе взятых миров. Обычный листок, мог быть поэтом, строителем, животным, городом, раем, адом, миром, всем, и самым тихим никем или ничем.

Я проходил мимо пустого места. Видимо, песок заигрался со своим новым другом. Он иногда отрывался от дел, и погружался в нашу традицию, веселиться. И мне захотелось погрустить. Я состряпал печальный взор. Пустил невидимую слезу, из своих невидимых глаз. Наверно даже, присел. И склонил ту часть восприятия, которую можно было назвать головой.

Я посмотрел вдаль, на бескрайнюю равнину, где ничего не было. В меня попал поток земной информации. Земной печали.

– Значит, где-то рядом дом. – Праздно сказал, при этом, погружаясь в печаль.

Видя перед собой пустоту, я думал о земле, о новом мире. О том, что все случается так, как этого кто-то, или что-то хочет. Я вспоминал, как на земле исполнялись мои желания, они срабатывали из ниоткуда, и лишь земной разум объяснял процесс появления. Я проводил аналогию с новым миром. Где все творилось волшебными силами, изнутри. И что этот мир, как и любой другой, был похож на землю. Здешняя пустыня – это милая печаль. Изобилие необычных лесов – это радостное творчество. Я понимал, что никуда не деться от разума. Той страстной сущности, которая любит счет времени, раскладывая в каждую секунду, как в ячейки, разные цвета жизни. Я смотрел на свое прозрачное тело, которое воспринималось, как целый мир. И понимал, что на земле, тело человека – это целый мир. Просто-напросто, земля, уже более взрослое детище ума. И она легко принимает любые твердые обличия, иногда, убегая от волшебного состояния души. Той невидимой капли, что живет в море. Мне так было интересно грустить. Я был рад, что в новом мире появились оттенки счастья. Они помогали идти дальше. Творить, созидать, жить! Я видел, как новый мир, так же, как и мое тело, иногда исчезало, становясь душой, а иногда появлялось, принимая разные диковинные обличия. Здесь все становилось более мудрым и рассудительным.

– Как хорошо, что новый мир совсем еще юн! – Шептал я. – Я смогу насладиться волшебством. Обычным и простым дуновением ветра миров. Наступит миг, когда это волшебство превратиться в пояснения. А потом зациклится в своем процессе мироощущений, даруя восприятие реальности. Но пока, я просто похожу, поброжу, поищу, разожгу огонек глазами, полетаю…

Грусть прошла, как перемена в начальных классах. Она была необычайно страстной. Вроде тоска по дому, а то ли безбашенное веселье со сверстниками.

Я поднялся, не касаясь поверхности, и взмыл вверх. Как ураган, я начал крутиться в разные стороны, поднимая столбы пустынной пыли. Я кружился и кружился. Поднимаясь выше, и опускаясь до самого пустынного песка. Во мне разыгралась вспышка вдохновения. Я получил переход восприятия. Как искорка счастья после грусти. Я начал воссоздавать фигуры, которые любил лепить на земле из пластилина. Большие, маленькие, объемные, тоненькие. Причудливой формы, и до боли знакомые силуэты.

Местами, я смеялся, вдыхая в них юмор, иногда плакал, отрывая им конечности. Я наслаждался эмоциями, которые сквозили из дома с окнами.

Мне пришла идея заполнить это пространство, оставляя свой отпечаток чувств. На время я убрал фигуры, и наполнил песок пустыни жизнью. Окрасил его в фиолетовый цвет, и заполнил его плавучими буковками разных народов земли. Получилось необычно. Это было море нового мира. Оно постоянно разговаривало, пело и шепталось, меняя местами буквы. Его волны создавались, как клавишные пунктиры и пробелы, они разгоняли одни буквы, слагая другие. Из густой буквенной воды торчали огромные возвышения. Я не стал делать острова, а воткнул маленькие города прямо в вязкую воду. Заходя в каждый город, я создавал жителей. Они напоминали межгалактические народы фантастических фильмов. Там была такая солянка, что я сам поражался своей находчивостью. Фантазия била из меня ключом.

В какой-то момент я остановился. Города могли жить самостоятельно. Я передал им свою фантазию. Теперь они соединялись, порождая новых существ, превращая их в целые народы. Между городами не было дорог. Все существа умели перемещаться одинаково, по-разному. Им были доступны все мыслимые и немыслимые движения. Там не было вопросов болезни и здоровья, их тела, как и новый мир могли исчезать, а потом появляться. Их занимала лишь переменчивая хандра, что через меня тянулась из дома с окнами.

– Как пчелиный улей со стороны, – думал я, – летают, падают, ползают, бегают по буквам нового моря. Прикольно!

Города разрастались, расширяя море. Это видно было воочию. Они не загоняли себя в рамки, не строили мыслительных границ в виде сферы нового мира. Они жили и наслаждались, убегая куда-то вдаль.

– Ну вот, – сказал я, – хоть эта саранча раскрасила это место.

– Привет! – Заговорило со мной волшебное море. – Я очень рад тебя видеть.

– Здравствуй, – ответил я, и мне радостно видеть тебя, – обменялся я любезностью.

– Давай дружить? – Спросило меня буквенное море.

– Я согласен. – Ответил я счастливый. – Только не говори волшебному песку, он таким чудиком стал. Не поймешь, где он грустит, а где шутит.

– Так я и знал! – Поменялся голос у моря. – Стоило мне отвлечься, как ты завел новых друзей, забыв обо мне.

У моря появились причудливые глаза, похожие на меня. Я вначале стоял в замешательстве. Кто это? Я, новый мир, мои иллюзии, или волшебный песок?

Конечно же со мной говорило абсолютно все, исходя из волшебных способностей нового мира. Но все, переборол волшебный песок. В конце концов, он принял последнюю форму, в которой он находился, когда мы попрощались. И этот его новый друг, мистер подражало, сидел у него на плечах морских волн. А уж, когда из буквенной воды пошла золотая пыль, похожая на мельчайший песок, я тут же завопил:

– Ага! Меня не проведешь. Шутник блин! Я везде узнаю твою манеру пучить глаза, хотя у тебя их нет, по существу.

Тот засмеялся. Хихикала и букашка.

– Куда направляешься? – Спросил меня видоизмененный песок.

– Странно это слышать в месте, где нет дня и ночи. – Сказал я улыбаясь. – Ты хоть понимаешь, что мы и не расходились с тобой. Я вижу тебя вечно. К чему эти вопросы?

И мы расхохотались, волнуя новый мир. Тот тоже трясся, делая массаж новым городам в буквенном море. А букашка, так вообще потеряла стыд, превратившись обратно в бабочку с ножками ежика. Упала на буквы, и стала хрюкать, изображая смех.

– Если кто-нибудь из окна земного мира, хотя бы в щелочку посмотрит на все это, он захочет выпить водички, смазывая пот со лба, – думал я, не переставая смеяться.

– Это уж точно! – Поддакивал мне песок, словно он житель земли.

– Что нового? – Поддержал я наш легкомысленный диалог. – Чем занимаетесь.

– Да вот, строим новый мир, – ответил песок, – пока кто-то прохлаждается.