Аниматор мира

Я тогда и подумать не мог, что в моем жалком мире постоянной жрачки и секса, есть еще один мир – смотреть вокруг просто так.

– Ты знаешь, – сказал я, – мне так не хватало подобных слов. Я забыл, что бывает бесполая ласка. А в твоих словах что-то есть…

Не думаю, что апостолы Христа имели меньшее вдохновение в своих словах, чем их учитель. Теперь неважно, миф это, или радикальная правда о самопожертвовании. Но знаю наверняка, когда один человек говорит от сердца, его слушатель сможет передать этот смысл еще одному человеку, также, в сердцах и с душой. Здесь количество не важно, главное, это качество.

Именно поэтому мы развели такие слюни, лишь при мимолетном упоминании содержании чьей-то книги. Насколько я помню, автор был малоизвестен. Так, геном интернетного стремления быть услышанным. Тогда я еще не знал, но все авторы говорят об одном и том же, только в разные промежутки трех, четырех, да хоть десяти измерений.

Да, кто бы мог мне поведать в молодости, что Гитлер ничем не отличается от Бога. Слова и действия каждого завораживают и устремляют за собой. Вы уж сами решайте, где зло, а где добро. Уверен, вы не видели ни одного, ни другого. А уж тем более не знаете, кто их придумал и для чего. Но это не страшно, все впереди. Вы познаете истину все сущего бытия, в момент, когда захотите уйти из своего нынешнего тела.

– Блин, Женька, – прокричал я восторженно, – Если я когда-нибудь стану писателем или художником, я обязательно буду вещать в мир что-нибудь подобное.

Друг по-доброму засмеялся.

Кто тогда знал, что я смотрел в сам источник своих искренних желаний. Нет, я не собираюсь описывать вам всю эту эзотерическую хрень про безмерную любовь. Теперь-то я знаю, что жизнь – это полный спектр чувств и мнений. Все мы авторы этого, и остальных миров. Сегодня с нимбом на голове, завтра в луже с обосранной задницей. Просто, именно тогда, был такой период, когда мы устали от грубости и жестокости, решив изменить себя на триста шестьдесят градусов.

– А зачем все пересказывать, – сказал друг, – я дам тебе почитать. Тем более, я уже начал вторую его книгу.

– Случайно не Ошо? – Спросил я, наслышанный про этого распутника, но добряка деда.

– Нет, – ответил Женя, – это более тяжелая литература. Пока хватит и сказок про цветочки и солнышко.

– Согласен, – молвил я, – и эти строки поднимают волосы на дыбы.

Мы рассмеялись, и отправились к его машине. Я решил взять эту книжицу.

– А кто его знает… – думал я, – вдруг зацепит еще больше.

Я на тот момент не знал, ту ли я радость испытывал, что и Женя. Я не находился в его голове. Но была права моя бабуля. Она всегда говорила: «Двух разных радостей не бывает!»

По дороге я понял, что солнце глубоко спряталось за толщу наглых туч, собравшихся в единое безмерное одеяло. Мы настолько увлеклись своими ванильными слезами, что нас выстегнуло из реальности. Так действует алкоголь, наркотики, аптека, и слова власти имущих.

Нет, это не заговор, и я не ругаюсь на тех, кому больше повезло. Просто так, к слову. Почему им больше повезло? Да не почему, всегда там и у других лучше. Это некая надежда на то, что за бортом красивее и по-другому.

– Смотри, кто идет, – внезапно сказал Женя.

По дороге плелся наш общий друг из прошлого. Когда-то мы вместе неплохо зависали. Общий спортзал, красивые девушки, шумные компании и бесконечные разговоры о том, как мы поработим этот жалкий мир.

– Вадик привет! – Крикнул я из окна авто.

Унылый и грозный парень на тротуаре долго вглядывался в меня, совершенно не узнавая. Я не успел сказать, но в наших телах с момента последней тренировки произошли перемены. И последняя тренировка была где-то семь месяцев назад. А как известно, то, что купил, всегда отдашь за бесценок. Причем обязательно отдашь, либо совсем потеряешь. И это правило распространяется абсолютно на все. На имущество, подарки, и даже тело. Вложил в него раз, потом будешь постоянно на него работая, словно это твой последний шанс. Вечного ничего не бывает, лишь только вечность сама в себе, и то на один миг, как это не парадоксально. Именно поэтому, заброшенное накаченное тело станет худым, толстым, а иными словами, станет совершенно другим. Как говорят безмозглые тренера, – станет дряхлым. А вместе с прежним телом смоются в унитаз стероиды, жиры, белки, углеводы, и слава богу, мозги качка.

– Как ты Вадим? – Спросил Женя, чтобы хоть как-то изменить ситуацию.

– Нормально. – Прохрипел Вадик, издавая голос старика.

Вадим нас не узнал. Все-таки верно говорят, что-то потерял, значит помолодел. И это истина. Сами проверьте. Бросьте пить, курить, наркоманить, жрать и глотать фарму от придуманных идиотами болезней, и вы тут же станете молодым и красивым. Кожа всегда сама по себе будет мягкой, влажной и нежной. Сопли исчезнут, пропадут выбросы организма, вроде кашля, чихания, и поноса. Голова станет ясной, трезвой. Пропадет надобность работать на туалет. Вы будете больше отдыхать и наблюдать за тем, как муравей смотрит на полет стрекозы. И что произойдет? Правильно, вы помолодеете. Если вообще, не станете младенцем. Смысл в том, что старость, это наслоение всякого дерьма, который придумал взрослый человек. А придумал он это все из-за того, что вечно играть в песочнице скучно. Эта проблема не только людей, но и высшего разума, или мощного компьютера, которые нас создали, черт их побери.

Не берите в голову, это просто лирика. Одна из бредовых вариаций этой реальности. (Закадровый смех)

– Ну чего ты так смотришь? – Произнес я. – Вижу, что не узнал. Вадим, это мы, Женя и Сергей.

Вадик тут же заулыбался, раскрывая шире свои поросячьи глазки. Его целлюлитные щечки нервно затряслись, выражая смех качка, заплывшего от стероидов и фастфуда. Скорее всего Вадим, как соревнующийся спортсмен, находился в межсезонье. Если объяснять простым языком, это отпуск рабочего человека.

– О, пацаны, привет! – Теперь узнал. – Боже, вы похожи на хиппи. Вернее, на подростков… или… что с вами случилось?

Вадик начал вспоминать необидные слова, которые подойдут к нашему новому образу.

– Не старайся, – произнес Женя, – Все норм. Мы привыкли к подобному вниманию.

Мы с Женей рассмеялись.

– Брат, – поддержал я друга, – с нами ничего не случилось. Просто-напросто мы решили жить дальше, и не умирать! Я думаю, ты в молодости не видишь ничего плохого?

Вадим засмущался, обдав свою голову борова островковой красной сыпью.

– Нет, нет, – начал оправдываться тот, – вы ничего не подумайте. Просто так странно. Вы всегда занимали лидирующее место в нашем качковском местном сообществе. Потом пропали. А теперь я вас встречаю тут, других, посвежевших, что ли…

– Все верно! – Радостно сказал Женя. Он воспринял это, как самый мощный комплимент. Все равно, что сказать жирной уродке, что она стала красивой и стройной.

– Как там Ромка? – Спросил я, зная, как они сильно дружат.

– Умер Рома! – Опустил в асфальт глаза Вадим.

– Как так? – Спросил Женя, изображая поникший голос.

– Передоз… – промямлил Ромка.

После этих слов повисла молчаливая пауза и машина тихонько тронулась с места. Думаю, в тот момент всем было все равно, что мы не продолжили беседу, просто растворившись под одеялом из туч.

Рома был более заядлым спортсменом, чем мы. А это больше тренировок, стероидов, гормонов. И наконец энергетиков, которые, рано или поздно, приводят к нюхательному порошку. У всех он свой, кокс, фен, соль. Как не назови, но очень вонючая и пагубная дрянь. Под ним мужики становятся не мужиками, а бабы не бабами. Я уж не говорю про девушек и парней. А что входит в этот состав не мужиков и не баб, впихните сами. Там весь спектр грехов человеческого тела и разума. Совсем забыл, что и сам стал оборотнем, когда встал на путь писателя, поэтому не буду на них так ругаться. Надеюсь, что извращения придумали на благо человечества.

До Женькиного дома мы доехали в гробовой тишине. Не то, чтобы я скорбел, или поддавался общечеловеческой солидарности. Нет. Я впал в некое ватное, но очень приятное состояние.

– Что это? – Подумал я. – Меня уже не трогают людские проблемы, и я ловлю тихий и мягкий кайф при этом.

В тот момент мои мысли были запутанными. Но я точно знал, что моя эйфория совершенно не была связана со смертью товарища. Я не переродился в маньяка. Странно, но тогда я летал в облаках просто так, без причины.

– Наверно, это и есть та самая удивительная жизнь, о которой все так мечтают. – Улыбался я про себя. – Так необычно, я счастлив при том, что у меня практически ничего не осталось того, о чем мечтает среднестатистический человек.

Я достал брелок от ключей новенького мерса, который продал полгода назад, можно сказать за долги. Когда-то это было для меня ужасной потерей.

– Я даже оставил эту бесполезную железку, – пробурчал я, – хлам какой-то…

– Что, прости? – Спросил друг, услышав мое бормотание.

– Да так, ничего, схожу потихоньку с ума, но деликатно, – ответил я, выбросив брелок в форточку, надеясь, что он больше принесет счастья кому-нибудь другому.

– Приехали! – Радостно объявил Женя, словно я здесь был впервые.