Аниматор мира

Мне не было мучительно копаться в своей возникшей опухоли, под названием «Гнев». Напротив, я, как исследователь производил раскопки тщательно, используя маленькую лопаточку и кисть. Миллиметр за миллиметром, я откапывал новые факты и события. Потом доставал их, протирал от пыли и укладывал на полочках, чтобы потом лицезреть общую картину загадочного сна.

Обезображенные лица оказались моими тайными эмоциями. Почему тайными, да потому что замысловатая человеческая система заставила меня скрывать все, что было у меня внутри. Я лишился той чистой наивности, которую мне подарило детство.

Тела у этих лиц были тоненькими и очень сухими. Я видел их, как можно увидеть мои жилы, если разрезать уставшее от жизни тело. Толстый добряк с улыбкой до затылка, которому кланялись мои лживые чувства, являлся моей жизненной маской. Некой оболочкой, сплетенной из личностей. Таких вежливых и умных, что невероятно грубых и глупых. Приятная музыка раскрывала шаблон нашего успешного и добропорядочного мира. А вот пошлые стихи, наложенные на нее, несли в себе глубинный смысл предков: «Ничего не меняется! Мы топчемся на месте, изображая перемены!»

Я, как беременная женщина, что потеряла меру в насыщении, перевалился через борт ванной, дабы вылезти наружу, и грохнулся на кафель, издав шлепок от падения с сотого этажа.

– Твою мать! – Заорал я. – Да что с тобой? Вылезти из ванной не можешь, урод?

Мне никто не ответил, не нахамил в ответ, что уже вошло в привычку из-за моей тянущейся холостяцкой жизни.

Поднявшись с пола, заведомо прокряхтев свои уши своим же ртом, как увядающий старик, я подошел к зеркалу.

– Давно я в тебя не смотрелся! – Произнес я с такой интонацией, словно передо мной стоял совершенно другой человек.

Странно, хотя дальше будет еще страннее для обычного земного обывателя. Но все-таки странно! Мы с ребятами в какой-то из моментов нашей насыщенной жизни решили, что мы можем стать вампирами. Не в прямом смысле, жрать людей. Нет. Мы где-то прочитали в сумасшедшем интернете, вынув свой смысл, что именно зеркало делает, или не делает человека бессмертным. Видишь, осуждаешь себя, ругаешь, значит стареешь. Нет, на нет и суда нет. Молод и красив.

Не знаю, глупо это или нет, но в любой бредятине есть доля истины, если не львиная ее часть. Это из разряда, как стареть, если нет часов. Или, как стать страшным, если об этом некому сказать тебе, и зеркалу в том числе.

В общем мы обмусолили это, пустили слюну на подобное волшебство. И договорились больше не смотреть в зеркало.

Я уверен, ребята давно начали глядеть за собой сквозь преломление отражающего стекла. Все люди лживы, как те верующие, которым нельзя есть сало, пока бог «Видит». И ночью они начинают вытворять такое… словно у бога глаз дремлет по ночам.

Я бы и сам давно нарушил наше общее обещание. Но так сложилось, что моя жизнь за то последнее время сильно изменилась. Я говорю о грандиозном воодушевлении, до момента внезапной агрессии. Именно поэтому, я с момента нашей договоренности не смотрелся в зеркало. У меня просто-напросто не было на это время.

Не верите? Попробуйте сами, отыщите такое хобби или любимое дело, которое вам вскружит голову, и заставит бегать по улице с улыбкой. А именно, перемены в жизни, что сулят некое волшебство, становятся любимым делом. И вы поймете, что в такой период обновленной жизни, не то, чтобы смотреться в зеркало, но даже, и вспоминать о своей внешности не хочется.

А что? Тело, оно совершенно. Само о себе может позаботиться, если не влезать в него с бредовыми идеями. Вот, например, в вашей голове есть БЖУ, а в моей нет. Для меня – это чушь собачья, придуманная человеком, который привык выдумывать для чего-либо: деньги, слава, интерес… И тем не менее, вы живы, и я. Я пишу, вы читаете. Где тут правда?

Вернемся к куску стекла и к моей роже.

Я взглянул на себя сквозь бесконечность. Мое зеркало состояло из трех частей. Основной, и двух распахнутых ставней. Немного сложив, и можно было увидеть замкнутую вечность своего отражения.

Лицо было настолько красным, что вареный рак бы позавидовал. Пот валил градом. Глаза бешено смотрели внутрь себя через отражение. Зрачки настолько расширились, что стремились обернуть себя еще пару раз.

Я наморщил лоб. Складок не было. Лишь одна еле виднелась, чтобы хоть как-то выдвинуть гипотезу старения.

– Лицо молодое! – Ухмыльнулся я. – Может работает эта хрень с вампирами? А возможно, я просто-напросто выкинул эту чушь из головы. Не думаешь об этом, и этого нет.

Я закатил глаза, словно что-то хотел вспомнить.

– Перестань! – Сказал я сам себе вслух. – Уже остыл. Нет негатива, жалости, страха. Успокоился, значит и нечего вспоминать, что, да почему…

Мои ноги понесли меня прочь от зеркала. Возможно, они не хотели, чтобы мой мозг что-то там обсуждал, опять ковыряясь в помойке из мыслей.

Я присел на кресло, закинув ноги на журнальный столик. Глубоко вздохнул, и приятно обмяк.

– Скорее всего, – подумал я, – после радости необходимы такие всплески гнева. Они помогают вновь ощутить счастье после утихнувшей бури страстей.

Я прищурил глаза, как бы готовясь вздремнуть. Но правый предатель заметил в углу книгу, с которой началась война в моей голове. Попытавшись закрыть очи, выталкивая из башки книгу, я испытал еще больший интерес к этому злосчастному бумажному изданию.

– Ну хорошо, хорошо! – Крикнул я, вскочив, и направившись к книге.

Подойдя поближе, мои руки будто одернулись. Не знаю, что почудилось моим глазам, жалящее пламя, или наоборот, сковывающий лед. Но реакция была молниеносной.

– Что ты дергаешься? – Спросил я сам себя. – Там что, мышеловка? Какое невероятно мощное внимание к этой книжице… наверно, она является настольной брошюрой всех магов и чародеев.

Я закатился истерическим смехом. Больше наигранно, чем иронично. Хотя не было причин для беспокойства, я видел в ней лишь скрепленные листы макулатуры. Но при этом, поджилки странным образом тряслись. И теперь поди разбери, что это было, страх или волнение.

Я присел на корточки, перебирая ногами, как каракатица, дабы приблизится еще больше. Остановился, положил ладони на колени, опустив голову на тыльную сторону ладони одной из двух рук. И начал наблюдать за книгой, как это делают детишки в детском саду.

Со стороны смотрелось очень смешно. Да, что там, так смешно, что можно было порвать брюхо от смеха.

– Меня будто бы подменили… – подумал я, – что я вытворяю.

Это не был вопрос, так как я знал на него ответ. Я пытался выбраться из недавней и внезапной депрессии.

– Хотя, – задумался я, – уж лучше так, чем истерить без повода.

Мне очень хотелось поскорее вернуться в приподнятое настроение, которое обаяло меня за последние дни до истерики.

– Детство в жопе, значит класс! – Откуда эта фраза возникла во мне, один только бог знал, если на тот момент он не был в отпуске. Но она вырвалась, и отразившись от стены, вновь влетела в мои уши. Это заставило меня прийти в себя.

Я схватил книгу, встал, подошел к столику, и положил ее на лакированную поверхность. В голову пришла идея об уютном прочтении. Отправившись на кухню, я приготовил ароматный чай, добавив в него дольку апельсина и веточку ванили. Налил немножко меда в маленькую пиалу. Достал салфетки. Сервировал все на подносе и отправился обратно в комнату.

Для большей правдоподобности, я отрыл в шкафу плед, которым укрыл ноги.

Мое знакомство со странной книгой началось.

Я погладил переплет, он оказался очень приятный на ощупь. Движения пальцев напоминали скольжение по маслу, дошедшему до комнатной температуры. Я даже стал принюхиваться к книге, как это делают истинные ценители бумажного чтива. Книга источала аромат свежей бумаги, машинописных чернил и жареной рыбы…

– Так, стоп! – Оборвал я свою странную дегустацию. – Что за рыба, да еще жаренная?

Довольно продолжительное время мой друг, как и его семья, занимались фрукторианством, до этого сыроедением, веганством и так далее. Поэтому, я опешил от мысли, что книга пахнет, пусть и не рыбой, может быть я ошибался, но чем-то жаренным, это точно.

– Ох уж эти современные просвещенные! – Ухмыльнулся я, скорее всего, даже, осуждая своих близких людей.

– Так, заткнись, – вырвалось во мне. – Как и все люди на земле, ты тоже не без греха. Небольшая ложь ради исцеления души еще никому не помешала.

Я говорил о том, что все мы приукрашиваем свою жизнь на словах, так как на деле она более серая и скучная.

Именно поэтому, злые внутри себя добрые, веселые томятся в гневе, веганы жрут мясо в одиночестве, богатые страдают от бесконечных обязательств, и как это не странно, от безденежья, красивые уничтожают мозг мыслями о недостатках. И только мертвые самые счастливые и довольные собой.

Автор мне был неизвестен, это точно. Не на слуху, не визуально. Его гордая фотография красовалась на второй странице после названия книги. Сейчас точно не помню, это что-то было, вроде: «Познай себя, если твоей жизни капец!»

Сейчас, конечно, я иронизирую те моменты. Но тогда, с чашкой горячего чая, да под пледом, я ощущал магическую связь с книгой. И даже автор мне показался потусторонней личностью.

Вначале шли слова об авторе. Где-то там родился, как-то там учился, работал, познавал. И наконец, он обрел единение с собой, что позволило ему стать гуру самопознания.