Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

Наконец, мы остановились перед её дверью. Дверь была помыта и, в целом, была довольно опрятного вида – по сравнению с моей, конечно.

– У меня небольшой беспорядок, конечно, но, думаю, это сейчас и неважно… – с этими словами она открыла дверь и пропустила меня вперёд. У неё была небольшая комната – примерно, как моя, только ширина немного больше и кровать была двуспальная. Окна уже были аккуратно заклеены, пол – помыт, а вещи висели на вешалках в деревянном небольшом шкафу, где не было дверец, но с первого взгляда создавалось ощущение, что они там и не нужны.

– Присаживайся, – сказала она, подводя меня к хорошо застеленной кровати. – Сейчас подлатаем тебя, – Катрин достала из-под кровати небольшой тазик. – Скоро вернусь.

После этого она вышла, оставив меня наедине с собой. Встал и подошёл к окну на улицу: от лёгкого ветра покачивались деревья, стоявшие полупрозрачной стеной вокруг нашей фермы.

Можно было обдумать то, что произошло. Всё случилось так быстро: смерть Жени, борьба с Пашей, Катрин…

«К чему всё идёт? А, может, в этом действительно вина простого совпадения? Да нет. Вряд ли.»

Знание того, что в этом доме больше нет одного из жителей, лежало тяжким грузом в груди. Всё ещё хотелось просто проснуться, как это обычно бывало. Хотел встать и забыть всё, как страшный сон.

«Не думай об этом как только о плохом», – сказал Голос.

– А как мне ещё думать? – выдавил я, сквозь зубы. – Ещё один друг умер. Совсем недавно. Даже часа не прошло. И мне просто плюнуть на это?! Или подумать «ой, как круто, не нужно кормить одного»?

«Нет, но нужно сохранять разум…»

– Плевал я на разум! – едва сдержался, чтобы не выкрикнуть это.

«Время пройдёт, и ты смиришься, как всегда и бывает. Все умирают рано или поздно, а ты остаёшься жить – хочешь не хочешь, но это факт. Поэтому лучше начать сразу жить дальше, оставив прошлое позади», – мне вдруг стало так тошно от его слов, что ударил со всей силы по голове, чтобы он замолчал.

– Уйди, прошу тебя, – умолял я, стоя на коленях и держась от боли за голову. Голос не ответил.

Подполз к кровати и упёрся головой в неё. По небу летел длинный V-образный косяк птиц – я им позавидовал, ведь они спокойно могут поменять своё место обитания. Им не составляет труда взять и полететь туда, где может быть лучше. Им даже не страшны смерти их товарищей – они просто не обращают на это внимание.

«Хотя, откуда я могу знать? Может, они так же скорбят об ушедших, как и мы. Просто по-своему. По-птичьи.»

Незаметно даже для меня самого, глаза закрылись, и я умчался в сторону тех миров, где мог бы быть… или где хотел бы.

* * *

Когда Кэт разбудила меня, небо за окном уже начало темнеть.

– Пойдём, – тихо сказала она, приподнимая меня под руку. Послушно встал. Напротив кресла, что стояло в самом углу комнаты, и которое не заметил, стоял тазик с водой.

Кэт усадила меня и расстегнула куртку, закатала рукава.

– Ты тоже снимай, – сказала она.

– Зачем?

– А как мне твои раны обработать? Да и ты весь в грязи, – с этими словами Кэт опустила небольшую тряпку в воду, смочила её, а затем приложила к моему лицу – прикосновение мгновенно отозвалось небольшой болью, но я лишь слегка дёрнул щекой. – Больно? – я покачал головой и снял куртку, положил её тут же.

Это было так… стеснительно. Кэт осторожно и очень внимательно счищала с моего лица грязь и кровь сантиметр за сантиметром. Я всё ещё не понимал, как здесь оказался. Всё это время мы даже почти не разговаривали. Лишь исподтишка наблюдал за ней… Не позволял себе даже думать о ней.

Спустя несколько таких минут решил, наконец, узнать:

– Зачем ты это делаешь? – спросил я.

– Ты, правда, хочешь знать? – спросила Кэт. – По-моему, ты уже знаешь – просто не решаешься признать. Впрочем, как обычно.

– Не понимаю… – несмотря на разговор, всё так же сидел, а Кэт всё так же омывала меня.

– Всё ты понимаешь, – тихо сказала она, не убирая внимательный взгляд. – Ты знаешь, о чём я думаю – поэтому не вижу смысла в том, чтобы это повторять.

«Неужели?.. Нет. Этого не может быть… Или, всё-таки?..»

«Не отпугни её. Остановись», – говорил Голос, но уже не слушал его.

– Неужели ты тоже…? – спросил, не договорив половину вопроса.

– Кто знает, – на её лице на несколько секунд загорелась улыбка, а затем лицо снова стало внимательным. – Пообещала, что перестану перекладывать на «потом». Обещаешь – выполняй. Вот и выполняю.

– Ты сейчас о Жене говоришь? Ты ей обещала? – спросил я. Хоть мы почти и не общались, но было такое ощущение, будто сейчас невозможно быть более близкими людьми.

– Да… – сорвалось с губ Кэт. Она закусила губу и отвернулась. И тихо добавила: – Подожди секунду…

Понял, что она вытирает слёзы. Когда Кэт повернулась обратно, не заметил никаких следов.

Наконец, она закончила омывать лицо.

– Доктор, буду я жить? – решил пошутить я.

– А? – переспросила Кэт. Она только через секунду поняла, что я сказал, и улыбнулась: – Конечно. Всё. Теперь ты уже более-менее выглядишь.

Кэт опустила тряпку в тазик, встала и отошла к кровати. В комнате значительно потемнело, и она, достав небольшую свечу из шкафа, зажгла её от карманной зажигалки, поставила на тумбочку. После этого сняла ботинки и залезла на кровать. Подложив ноги под себя, села лицом к окну. Наблюдал за этим молча, не зная, что делать.

– Ты чего там сидишь один в темноте? – спросила она, обернувшись. – Иди сюда.

Мне казалось, что в её голосе есть нотки плохо скрытой неуверенности, но, может, мне просто казалось.

Встал и прошёл к кровати. Сел рядом.

– Знаешь, теперь, когда этот дом опустел – ты понимаешь, о чём я, – начала Катрин, – как-то тяжело двигаться вперёд и надеяться, что завтра будет лучше. Впереди зима – холод, голод… Я ведь почти ни с кем не общаюсь. Мне всё кажется, что люди как-то неправильно меня поймут или что им будет просто скучно. Обычно долго обдумываю, пообщаться с человеком или нет. Взвешиваю все «за» и «против» этого действия. И почти всегда, даже если «за» значительно перешивают – всё равно не общаюсь… А с Женей такого не было. Когда мы с Пашей единственные выжили и нашли её – испуганную, но стойкую – жизнь сразу изменилась. Стало легче. У нас с твоим братом постоянно случались разногласия, и даже иногда доходило до того, что мне хотелось уйти, но Женя всегда ловко и как-то играючи всё исправляла. Все считают Пашу и Сергея лидерами, но мне кажется, что настоящим главным звеном, что сдерживало нас всех вместе, была она – Женя… – Кэт замолчала, но ненадолго. И после – продолжила с лёгкой улыбкой: – Знаешь, она всегда говорила, что ты – наш лидер. Что ты удерживаешь нас всех вместе и как-то помогаешь Паше. То тут, то там. «Мелочи, но из них рождаются великие решения» – говорила она. Ты ведь не знал об этом, да?

– Нет, – честно признался я. – Никогда раньше не слышал об этом.

– Я так и думала. Она бы тебе об этом никогда не сказала. Кажется, конечно, будто Женя была очень общительная, но, на самом деле, мало кто её знал по-настоящему. Мне даже кажется, что кроме меня, Паши, может Ани, она ни с кем и не делилась своими мыслями… Она… просто была рядом. Для всех.

Кэт замолчала, и я решил поделиться тем, что вспомнил:

– Однажды человек, которого считал самым сильным и волевым, расплакался и признался, как же она устала – тогда понял, что все люди равны в том, что всем бывает тяжело, что нужно разделить общий груз – так всем будет легче. У кого-то будет меньше груз, у кого-то – меньше стыда. Все мы, в конечном итоге – всего лишь люди. Мы не роботы, чтобы выносить любые тяжести в одиночку.

– О чём она тебя попросила? – вдруг спросила Кэт.

Мы говорили почти шёпотом. Спокойно, но с какой-то тоской.