Жизнь, увлечения, огорчения

Однажды ночью прошёл дождь, и яркая луна отразилась в небольшой луже над Тенью. Увидев свет на своей макушке, Тень радостно воскликнула:

– Смотрите! Теперь я и сама могу светить!

Пешеходы стали обходить лужу. Тень радовалась. Но тут сапоги прошлись по лужице, вода выплеснулась, и не стало ни лужи, ни отражения от луны. Тень вздрогнула и сказала:

– Что ж, бывает, и фонари разбиваются. Буду ждать новое светило.

Клетка

Попугай прожил в клетке много лет.

В доме его все любили, даже кошка и собака никогда не обижали, а он весь день кричал:

– Пр-ротивно! Здесь всё пр-ротивно!

Но однажды дверцу забыли закрыть, Попугай, радостный, вылетел из клетки, и через окно выпорхнул на улицу – на волю, на простор. Никто даже не надеялся, что он вернётся: на воле же так прекрасно. Но вот, как-то вечером, Попугай прилетел: бока общипанные, на голове плешина с шишкой, глаза грустные и слезятся. Залез он в клетку, попил, семечек поклевал. После этого заметно повеселел, на жёрдочку взлетел и сказал:

– Как хорошо здесь! Никуда больше не полечу!

С тех пор дверца в клетке всегда была открыта, но Попугай никуда больше почему-то не улетал.

Галка и Кукушка

Летела как-то Кукушка, села на дерево неподалёку от гнезда, где жила Галка, и грустно говорит:

– Вижу, у тебя всё идёт по плану: сначала ты выбрала подходящее дерево, потом построила гнездо и вот теперь высиживаешь птенцов. Ты умная, поэтому тебе хорошо живется, не то что мне: целый день летаю, всем угождаю, пою-кукую, чтоб в лесу жить радостно было. И так занята, что некогда гнездо свить, а яйцо-то у меня – вот-вот на подходе!

– Оставляй его рядом с моими, – пожалела её Галка. – Когда птенец вылупится, заберешь.

Кукушке только того и надо было. Оставила она Галке яйцо и улетела. И из леса снова с утра до вечера стало доносится радостное «Ку-ку!».

Вскоре у Галки вылупились птенцы. Но Кукушка так и не прилетела. И Галка, вздохнув, промолвила:

– Видно, хорошо и беззаботно живётся только «кукушкам».

Избалованный

За ярким красивым Цветком в горшочке ухаживали каждый день: вовремя поливали, обновляли землю, чтобы Цветок получал больше витаминов, выносили на улицу погреться на солнышке, а если был ветер, уносили цветок в дом, оберегая от холода. Цветок считался главным украшением на подоконнике, но… оказался так изнежен, что не смог побороться с маленькой тлёй, которая напала на него и в итоге слопала.

Позаимствовали

Соловей сочинил песенку. И трель его была так изумительна, так ласкала слух, что все зверушки и птицы вокруг останавливались послушать. Однажды они посоветовали ему:

– Соловушка, покажи свою песенку Ворону – нашему долгожителю. Пусть он её оценит и скажет, чтобы все её выучили – и тогда песенка разнесётся по всему нашему лесу!

Согласился Соловей и полетел к Ворону. Послушал тот песенку и сказал:

– Оставь её и жди от меня ответа.

Улетел Соловей и стал ждать, что же ответит Ворон. Неделя прошла, месяц, ответа всё нет.

А позже прилетело вороньё, уселось на ветвях деревьев и закаркало на весь лес сочинённую Соловьём песенку. Но от этой каркающей мелодии все птицы и зверюшки разлетелись и разбежались кто куда.

– Вот мне и ответ, – вздохнул Соловушка. – Хоть не пой совсем…

Каток

С началом холодной зимы на улице появился Каток. Его давно все ждали. И хотя на вид он был суровый, от него исходила невидимая приятная теплота. И все коньки – и большие, и маленькие – с удовольствием скользили по его поверхности, оставляя на нём глубокие борозды. В перерывах вода зальёт их, холод заморозит, и коньки снова мчатся по ровной глади Катка, не замечая оставшихся на нём от их катания шрамов.

Время шло, нагрянула тёплая весна, и Каток стал таять. Коньки разошлись по домам. И никто не сказал Катку «спасибо».

Только слышны были возгласы:

– Следующей зимой будет новый Каток!

Размышление Бутылки

Муха села на пустую водочную Бутылку, валявшуюся под лавочкой. Заглянула в горлышко, но не увидела там ни капельки горячительного.

– Удивительно! – воскликнула она. – Только недавно пролетая здесь с подружкой, я видела эту Бутылку на скамейке – полную! А сейчас она пуста, и своих приятельниц я не вижу.

– Да вон они, твои подружки, – сидят на стакане, что лежит в луже, и жужжат от веселья, – ответила Бутылка, и Муха полетела на доносившие из лужи звуки.

А Бутылка подумала: «Интересно, а кому я больше нравлюсь – стаканам или мухам?» – и сама себе вслух ответила:

– Наверное, тому, кто больше выпьет!

Она хотела было ещё что-то добавить, но тут подоспел совок и выбросил Бутылку в мусорный бак, где уже был стакан и несколько дохлых мух.

Правильный совет

Лампочка на столбе ярко светила, освещая прохожим путь. Но те не обращали на неё никакого внимания, и тогда она подумала: «А верной ли дорогой идут они? Вот мой предок – Свеча: едва горела, а ей все кланялись, чтоб указала правильный жизненный путь. А сейчас Свеча в церкви горит, перед ней с уважением на коленях стоят – в надежде, что нужную, счастливую тропинку подскажет. Хотя, по какой бы светлой дороге ни шёл Человек, она всё равно рано или поздно приведет его к Свече в храме…».

Неудержимая радость

Пень, когда ещё был большим деревом, мечтал петь, как соловей. Мечтал, чтобы вокруг него собирались зверюшки и птички, слушали его трели и восхищались. Но и сейчас, будучи Пнём, на гладкой поверхности которого не было ничего, кроме колец, говорящих о его долголетии, его не покидала давняя мечта. И даже когда Пень стал разваливаться, желание петь у него не пропало, а стало только сильнее.

И вот однажды у него треснула оставшаяся кора, в образовавшуюся щель подул ветер, и Пень засвистел на разный лад: то высоким, то низким голосом. Для Пня это не стало неожиданностью: он знал, что когда-нибудь это случится! Настало время самой большой радости в его жизни. Правда, слушателями оказались лишь жучки, букашки да паучок, который сплел в расщелине паутинку. Но для Пня это было неважно. Мечта его осуществилась, и он успокоился.

В тот день пролетал мимо Пня Соловей. Услышал доносившийся свист, удивился и спросил:

– Пень, это ты поешь?

– Да, – радостно ответил тот. – И я счастлив, что ты меня услышал! Тебе нравится моё пение?

Это было последнее, что успел сказать Пень, – в этот момент он начал разваливаться. Но он был полон такой неудержимой, всеохватывающей радостью, что даже не почувствовал, как превратился в труху. А Соловей подумал:

«Надо бы позаимствовать это звучание Пня для своей трели».