Оценить:
 Рейтинг: 4.71

Хроники Раздолбая

<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 20 >>
На страницу:
13 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Какой Брамс? Бузить пора! Морооооз!

Недовольный Миша выглянул из окна.

– Еще минут двадцать!

– Какие двадцать минут, ты задолбал! Дианы нет, снимать некого – рижскую бузу делать надо. Добивай Брамса по-быстрому, вот так – брамс, брамс, и пошли. Все на море ждут.

– Сейчас! Посидите пока.

Миша снова исчез у себя в комнате, и скрипичные трели возобновились.

– Бесполезняк, – сказал Андрей, присаживаясь рядом с Раздолбаем на садовую лавку, – пока сам не закончит, хрен вытащишь.

– Рижская буза – это как? – спросил Раздолбай, чтобы поддержать разговор.

– Рижская буза – круто! – хохотнул Андрей. – Сейчас он выйдет с камерой – увидишь.

«Рижской бузой» оказалось развлечение, которому вся компания предавалась, когда по каким-то причинам невозможно было продолжать съемки фильма. Суть состояла в том, чтобы разыгрывать случайных прохожих и снимать это на камеру. В прошлую «бузу» Андрея нарядили в женское платье и поставили на дороге ловить машину. А еще раньше спрашивали у людей, как они относятся к отделению Латвии от СССР. Увидев настоящую камеру, прохожие начинали на полном серьезе давать интервью, не смущаясь ни юным возрастом «корреспондента», ни тем, что неподалеку стоит хихикающая компания. В этот раз идей для бузы ни у кого не было.

– Может, еще раз Андрея телкой нарядим, – предлагал Барсук. – Ему шли сиськи из яблок.

– Второй раз тупо.

– А если «купи кирпич»?

– Тупо совсем.

Раздолбай смекнул, что настал его звездный час.

– Пошли по улице, – сказал он. – Включайте камеру, будем записывать обращение в защиту африканских страусов.

Жители Юрмалы были доверчивыми людьми, а видеокамера настраивала их на серьезный лад.

– Понимаете, в Африке много шоссейных дорог строят, – проникновенно говорил Раздолбай прохожим, – страусы пугаются грузовиков, по привычке прячут голову в песок, а там асфальт. В результате – разбивают головы. Что вы по этому поводу думаете?

– Жалко птиц! – отвечали прохожие. – Асфальтовые дороги ограждать надо, чтобы страусы там не бегали.

– А защитными касками нужно их снабжать, как думаете?

– Кого?

– Страусов. Маленькими такими касочками.

– Ну, если поможет, касочками тоже можно. Это и дешевле, наверное, чем шоссе ограждать.

– Можете обратиться от имени жителей Латвии к африканскому правительству с требованием снабдить такими касками всех страусов?

– Ну, если это поможет, давайте, конечно.

Рижская компания валялась на траве от хохота, слушая, как жители Латвии требуют обеспечить страусов касочками, а Раздолбай мгновенно завоевал репутацию «лучшего бузотера». Довершив дело сольным вечером анекдотов, он окончательно стал своим и получил законное право приходить к Мише без особого приглашения. С этого дня он мог находиться рядом с Дианой каждый вечер.

Глава шестая

Две недели в Юрмале пролетели, словно день в увеселительном парке. После завтрака Раздолбай час сидел на балконе с карандашом и бумагой, делая сам перед собой вид, что рисует, днем веселился в гостях у Мартина и Валеры, а вечером встречался с рижской компанией, чтобы наслаждаться созерцанием Дианы. Двинуться дальше созерцания Раздолбай не мог. Он никогда не ухаживал за девушками, не умел добиваться расположения и даже не мог определить, какая у него в отношении Дианы цель. Конечно, он хотел от нее взаимности, но как эта взаимность может быть выражена, было вне его представления. Он общался с Дианой в гвалте большой компании, посылая иногда намеки, полные «тайного смысла», любовался ею украдкой и следил за ней краем глаза, подсчитывая, сколько раз она бросит взгляд в его сторону. О том, чтобы побыть с ней наедине, он даже не помышлял. Пределом его мечтаний была возможность проводить Диану поздним вечером до ее дачи, когда вся компания расходилась по домам, но это право, еще до появления Раздолбая, прочно закрепил за собой Андрей. И хотя он не называл Диану своей девушкой и никто не видел, чтобы они хоть раз обнялись или поцеловались, их считали парой, и Раздолбай прекрасно понимал, что попытка между ними втиснуться обречена на провал.

Мартин и Валера в компании Миши так и не появились. Приехав к ним в третий раз, Раздолбай застал их в компании двух девушек из соседнего пансионата и еще раз подумал, что опытность его номенклатурных друзей скорее всего напускная. По его оценке, наслаждаться обществом пары таких коряг мог только Робинзон в день возвращения с острова, а Мартин и Валера воодушевленно жонглировали остроумием и вели себя так, словно бьются за внимание первых красавиц.

– Да-а, голод не тетка, – ехидно сказал Раздолбай, когда коряги отправились восвояси. – Случайное знакомство с моей тусовкой когда будем устраивать? Посмотрите хоть на телок нормальных.

– Телки для порки и телки для общения – два разных стада, – вальяжно отозвался Мартин. – В твоем птичнике по-любому никто не даст и не оценит уровень предлагаемой беседы. А это были зрелые номенклатурные девицы с филфака, которые втыкают в веселый трындеж и дико от него тащатся. Нормальные телки будут у нас тридцатого, когда я закажу в «Латвии» апартаменты. Едешь с нами «грезить в Далласе»?

– Конечно, договорились уже! – усмехнулся Раздолбай, по-прежнему не воспринимая слова Мартина всерьез.

Зрелые филфаковские девицы повадились приходить каждый день, и одна из них, походившая фигурой на метательницу ядра, стала кидать на Валеру слишком долгие взгляды.

– Мартин, завязывай приглашать их, – ультимативно потребовал Валера. – А то хиханьки-хаханьки, но так ведь и в объятиях медведицы очутиться недолго.

– Ты ни фига не король – не отвечаешь за тех, кого дико приручил, и не знаешь Достоевского, – ответил Мартин.

– Достоевский-то здесь при чем?

– А при том, что это ведь тоже женщина и даже дико пикантная.

На словах «дико пикантная» Мартин разразился гомерическим хохотом и долго не мог успокоиться. Филфаковских девиц он продолжал принимать с удивительным радушием и даже пригласил их в лучший юрмальский ресторан. Там, после двух бутылок «Сибирской крепенькой» и медленного танца под песню «Яблоки на снегу», шансы Валеры попасть в объятия медведицы стали пугающе реальными, и под предлогом подышать воздухом он предательски дезертировал. Мартин остался с девицами один, после ужина проводил их в родные пенаты и был приглашен в номер попить «Бейлис». Что было дальше, осталось в тайне. Наутро Мартин вернулся в скверном настроении, на вопросы не отвечал и только к обеду изрек наконец туманную фразу:

– М-да, я все-таки не Карамазов-старший.

В тот же день отставники в фуражках получили наказ пускать к Покровскому только друга-художника, а всем остальным говорить, что он уехал.

Август подходил к концу. Миша закончил свой вампирский ужастик и, арендовав на вечер единственный в Юрмале видеосалон, устроил премьеру. Конечно, фильм получился любительским, но история молодого бизнесмена, получившего в наследство особняк, где по ночам собираются вампиры, увлекала с первой сцены. Двухэтажный «особняк» Миши мог оставить в наследство разве что станционный смотритель, Андрей в роли бизнесмена и Барсук в роли вампира играли как в школьном спектакле, но интрига раскручивалась, и каждые несколько минут хотелось узнать, что будет дальше. Главным украшением фильма была коварная соблазнительница, королева вампиров – Диана. Красивая, как всамделишная кинозвезда, она исполняла свою роль так, словно где-то училась этому, и когда в кадре была только она, или хотя бы молчали все остальные, фильм даже становился похожим на настоящий. Раздолбай любовался Дианой то на экране телевизора, то в зрительном зале через ряд от себя, и это двойное воздействие распалило его страсть вдвое против прежнего. Чувствуя, что теснящееся в груди чувство разорвет его, если не найдет выхода, он решил выбрать момент и признаться Диане в любви.

После премьеры Миша принимал такие похвалы и поздравления, какие не часто сыпались на него после концертов, но почему-то грустил. Когда все пошли на море, он замедлил шаг и оторвался от компании. Раздолбай пошел рядом с ним. Ему хотелось называть Мишу своим другом, но он считал, что друзьями становятся только после доверительного разговора по душам, и момент для такого разговора показался ему удачным.

– Чего тухлый такой? – подстраиваясь, спросил он.

– Не знаю… Снимали, снимали, и вот – все кончилось. Когда отыграешь концерт, знаешь, что через несколько дней другой концерт будет. А нового фильма, наверное, не будет уже.

– Почему?

– Ну, это вроде развлечение было, но все равно надо было всех завести, на целый месяц увлечь. И я видел, что в последние дни все уже больше «рижской бузы» хотели. Такого куража больше не будет. Хорошее лето было, самое лучшее. Грустно, что кончилось.

– Знал бы ты, как мне грустно, – сказал Раздолбай и без предисловий поведал о своих чувствах к Диане.

Миша удивленно хмыкнул.

– Я, конечно, видел, что она тебе нравится, она всем нравится, но чтоб так терзаться… Неужели настолько влюбился?

– Настолько. Как ты думаешь, Миш, у них серьезно с Андреем? Есть надежда какая-нибудь?

<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 20 >>
На страницу:
13 из 20