События

– С добрым утречком! Вставай, сегодня будем учиться готовить. Все равно заняться нечем, а в жизни пригодится. И я хоть почувствую себя нужной, – это прозвучало как безобидная штука над самой собой.

– Хорошо, сейчас встану, – буркнул я. А сам смотрел, как дети стекаются к автобусу, который отвозит их в школу. Моя кровать стояла вплотную к окну, и я мог, лежа на боку, наблюдать все, что происходит на улице.

Мне казалось, что меня изолировали от мира, в который мне очень хотелось попасть. Я думал, что без моего участия в школьной жизни отношение ко мне еще больше ухудшится. Приходилось очень сильно переживать по этому поводу. Ужасное чувство.

– Когда будешь спускаться, не забудь взять с собой блокнот для рецептов. Я в свое время сразу все не запомнила и очень об этом жалела.

Встав с кровати, я пошел в ванную, умылся и надел домашнюю одежду. Взяв блокнот и ручку, скатился по перилам вниз. Мама рассказала, как обращаться с плитой и при этом не спалить все в доме. Мы решили приготовить пирог и суп – простые рецепты из кулинарной книги, которую она начала вести еще с моей бабушкой. Мама объяснила, сколько сахара, яиц и муки нужно для шарлотки. Резать я и так умел, поэтому мы перешли к соли и приправам для супа. В разгар объяснений зазвонил телефон. Это звонили с работы: маму срочно вызывали, потому что коллега не смогла явиться на смену из-за проблем с каким-то больным родственником.

Мама пошла к зеркалу причесываться. У нее были великолепные волосы. Каштановые. Чуть ниже лопаток, мягкие и приятные на ощупь. Они так сочетались с выразительными голубыми глазами, что мама казалась мне прекрасным ангелом, прибывшим прямо с небес. Она надела куртку и сказала, чтобы я не расстраивался из-за неудач. А еще – что у меня все получится и я буду счастлив, когда испытания закончатся. Мама поцеловала меня в лоб и ушла, закрыв дверь на ключ снаружи. Я остался один. Совсем один.

В период под названием «В шаге от нервного срыва из-за окружающих сволочей» мама была единственным человеком, который не предавал меня, не издевался, не оскорблял и не уничтожал как личность.

Я продолжил готовить сам. Надо же было преподнести семье что-то помимо переживаний из-за меня. Я нарезал картошку. В кастрюле, которую поставила на плиту мама, уже закипал бульон. Следующая остановка – приправы. Я видел в шкафу, чуть левее плиты, баночки, из которых мама высыпа?ла в кастрюлю всякие ароматные и душистые пряности. Выбрал нужное: лавровый лист и черный перец. Скоро суп был готов. Я попробовал его на вкус. Надо же, первый опыт готовки – и не такие уж плохие результаты! Если бы я знал, что меня ждет впереди… Если бы я мог вернуть этот день назад и все изменить!

Воодушевленный положительным опытом, я решил немного поиграть у себя в комнате, а потом вернулся на кухню и начал возиться с пирогом. Это оказалось посложнее, но спустя пару часов я наконец-то смог правильно замесить тесто. Осталось дело за малым – отправить пирог в духовку. Утомленный готовкой, я не заметил, как задремал прямо за столом.

Проснулся от сильного запаха гари. Пирог! Я ринулся к плите – поздно. Пирог подгорел очень сильно. По квартире пополз дымок. В страхе я дернул за газовый рубильник, чтобы прекратить подачу газа в духовку. И тут он оторвался… Я испугался, что меня заругают, и кое-как вернул рубильник на место.

В коридоре послышались голоса. Кейт и родители вернулись. Упс! Только этого не хватало… Я приготовился к худшему.

Но мама не стала меня ругать за сожженный пирог. Она обрадовалась, что я приготовил суп, и мы все вместе поели. Папа не чувствовал запаха гари, потому что простудился. Он постоянно сморкался и кашлял. Только Кейт немного посмеялась над моим промахом.

После ужина мы решили доесть кукурузные палочки – папа принес с кухни три большие пачки. Мы сели перед телевизором и принялись уничтожать запасы. По телику шел какой-то фильм о человеке, который почти в одиночку уничтожил коррупцию (тогда я и слова такого не знал) и при этом ни одной пули не словил, хотя перестрелок было много. Просмотр закончился. Мы стали расходиться по своим комнатам. Я и Кейт принялись делать уроки. Она принесла мне домашнее задание, чтобы мой мозг не атрофировался.

Закончив выполнение домашнего задания, Кейт принялась выбирать наряд для завтрашнего дня, а я оставался у окна, смотря на звезды и мечтая о том, какой прекрасной стала бы моя жизнь, если бы все, кто над мной издевался, исчезли с лица земли и перестали портить мне настроение и унижать. Карма – злая сука.

Засыпая, я слышал, как папа пошел на кухню; ему не спалось из-за болезни, и он решил покурить. Он долго искал свою зажигалку. Если он ее не найдет, то ему придется закурить от спичек. Он чиркнул о коробок. Раздался взрыв. Когда я нечаянно оторвал газовый рубильник, видимо, появилась трещина в трубе или в стыке, и уже несколько часов в дом просачивался газ…

Папа погиб сразу. Газ успел просочиться в каждый уголок. Складывалось впечатление, что по дому открыл огонь боевой эсминец. Кухня была полностью уничтожена. Неповрежденные части дома начали покрываться пламенем. Комната родителей находилась прямо над кухней и могла в любой момент рухнуть вниз.

В другом крыле дома, где находились я и Кейт, обстановка была лучше, но ненамного. Мы быстро ринусь к выходу. Пока мы спускались с лестницы, на наши головы падали горящие обломки и сыпался пепел. Кейт шла впереди и успела добраться до входной двери очень быстро, но у меня, как всегда, везения было меньше. Доски лестницы уже были надломлены под весом сестры, огонь отнял у них былую прочность, из-за чего я провалился в подвал. Упав на бетонный пол, я встал на четвереньки и начал осматриваться, пытаясь понять, где нахожусь. Я рыскал глазами по всему подвалу, стараясь найти выход. Встал на ноги. Одна из реек разрушилась, и ее часть ударила меня по голове. В нокаут она меня не отправила, но к земле прижала. Рывком выполз из обломков и, опираясь на стеллажи, снова стоял на ногах. Выход. Ступеньки, ведущие наверх. На лужайку. Выбегая из подвала, я на скорости поставил ногу мимо ступеньки, ударился подбородком и полетел вниз, обратно в пекло. Когда я упал, задел ножку стеллажа, и он придавил меня. Сил вставать уже не было. Я сделал пару попыток столкнуть стеллаж – все было тщетно.

– Сейчас помогу! Ну-ка, подтолкни со своей стороны!

Это был ангел. Мой ангел-хранитель. Пришел спасти меня. А! Нет. Это Кейт. Тоже неплохо. С ее помощью удалось сдвинуть с себя все, что удерживало меня в этом аду. Она схватила меня за руку и потащила на лестницу. Выбрались. Мы лежали на траве и пытались отдышаться. Я поднял голову и наблюдал, как трещал дом. К нам подбежал сосед и спросил:

– Пожарных я вызвал. В доме еще кто-то есть?

Не обращая внимания на мужчину, я поднялся и хотел вернуться в дом за мамой. Если моя жизнь еще не превратилась в непроглядный кошмар, то без нее это случится очень быстро. В этот момент комната родителей рухнула вниз, и я увидел, что мама лежит в окружении горящих балок и не может сдвинуться с места. Ее придавило. Она, кажется, пыталась звать на помощь. Я бросился к ней, но меня откинуло назад новым взрывом из подвала, и я опять упал. Этот взрыв оставил шрамы и ожоги на моем лице. Я ужасно испугался огня. И больше не хотел приближаться к нему, но хотел помочь маме, я был обязан. Но подняться на ноги получилось.

Пришлось наблюдать страшную картину, как моя мама сгорает заживо. Ее лицо горело, как фитиль, и постепенно становилось неузнаваемым. Волосы. Они пропадали за мгновение, больше нет тех прекрасных волос. Я больше не смогу чувствовать, какие они мягкие и приятные на ощупь. Все бы сделал для того, чтоб помочь, но страх был сильнее. Мама умоляла о помощи.

Как бы это цинично ни звучало, но папа отделался легче всех, погибнув моментально. Мама сгорела под обломками заживо. Я наблюдал, как мой дом превращается в груду пепла. Доски горели ярко. Вдруг я увидел чью-то фигуру рядом с домом. Это был мужчина с топорами в руках. Он смотрел на меня, но в какой-то момент просто исчез.

Сосед, который вызвал пожарных, сидел и успокаивал Кейт. Он тоже не мог ничем помочь. Все были бессильны. А я стоял и наблюдал, как пожар отбирает у меня все.

Пожарные приехали почти в шесть утра, загасили остатки пламени и облили соседние дома, чтобы не произошло возгорания. Соседи, не раздумывая долго, что с нами делать, решили приютить нас у себя и вырастить как своих детей. Шучу. Они позвонили в полицию, а потом в приют и рассказали о пожаре в надежде, что для нас там будет место и о нас позаботятся. Меня это просто добило. Кейт дрожала и ни слова не могла вымолвить от шока. Мы сидели во дворе, укрывшись пледами.

Быстро приехали другие службы: полиция и скорая помощь. Полиция осматривала руины, а врачи пытались нас успокоить. Вдруг подъехала машина с логотипом какой-то соцслужбы. Из нее вышла пожилая женщина, подошла к нам и рассказала, для чего она здесь:

– Меня зовут Джанет. Я владею приютом для детей, – она покосилась на горстку мокрого пепла. – Судя по всему, вам нужно временное убежище. Садитесь скорее в машину. Тут очень холодно, а вы в рваных пижамах.

Мы сели в машину. Она отвезла нас в соседний город, ближе к Лондону, где находился приют. Джанет производила хорошее впечатление, я, дурак, спокойно ей доверился. Дорога была долгой, но при этом достаточно живописной. Мы проезжали через лес; утреннее солнце пробивалось сквозь ели и отражалось на поверхности озера. Мы с родителями часто проводили там время. Я тогда просто не мог поверить, что их больше нет. Этого просто не могло произойти! Чем я это все заслужил? Чего я такого за свою короткую жизнь успел наделать, чтобы меня постигли такие несчастья? А родители в чем виноваты? Это событие было чистой воды наложением одной случайности на другую. Все в тот день происходило абсолютно случайно.

Меня трясло. Страх. Больше ничего. Может, немного ненависти к самому себе. Мысли о то том, как я не смогу выжить в этом мире без поддержки родных. Хоть судьба и не отняла у меня Кейт. И то, с моей-то удачей, мне кажется, это вопрос времени.

Машина остановилась у входа в приют. Джанет вышла, мы следом за ней, а водитель уехал парковаться. Джанет повернулась к нам и сказала своим мягким голосом:

– Теперь это ваш новый дом, мы все будем рады пополнению.

Этот дом был невысоким, в три этажа, но длинным. Он мило смотрелся между другими высотками. Я взглянул на небо, и, несмотря на то что весь ужас остался позади, все равно чувствовал тревогу глубоко в себе. Но это не помешало переступить порог нового жилища.

Глава 2

Новый дом

Мы вошли в здание. Джанет попросила одну из обитательниц приюта, ее звали Сэм, провести экскурсию для нас; вещи нам дадут попозже. У хозяйки этого заведения не было времени с нами возиться, и она отправилась в свой кабинет заполнять бумаги по поводу нашего приезда.

Сэм выглядела не то уставшей, не то напуганной. В глазах читалось, что ей нужна помощь. Кожа темная. Волосы словно уголь. А вообще девчонка милая. Мне она понравилась даже больше, чем Джанет.

Мы свернули направо от входа. Прошли по длинному коридору, затем налево, в столовую. Дальше по другому коридору с разными комнатами и кабинетами: психолога, логопеда, дефектолога, обслуживающего персонала. Посередине была лестница. Ступеньки по центру вели вверх, сбоку, более узкие, вели вниз. Когда я спросил, что внизу, Сэм ответила:

– Я не знаю, нам не разрешают туда ходить.

– Мне тут не нравится, – вдруг зашептала она мне в ухо. – Бывает, что ребята пропадают. Я сама видела, как ночью кто-то подошел к кровати моего друга Карла и унес его. После этого я его не видела. Нас стало меньше. За полгода половина детей просто исчезла!

– Ты шутишь?

Сэм увидела, что к нам приближается кто-то из взрослых, и не стала отвечать на мой вопрос. Она вся сжалась и быстро повела нас дальше.

На втором этаже была спальня для девочек. Туда ушли Сэм и Кейт. Я прошел еще один лестничный пролет и был на третьем этаже, где расположилась спальня мальчиков. И сразу же поймал косые взгляды на себе. Ужасно боялся, что повторится все то, что было в школе: издевательства, насмешки, неуважение. Но я уже знал, как себя вести, что отвечать. Главное, быть как все. Горе от потери родителей было все равно сильнее, чем страх новых издевательств.

Отношение ко мне и Кейт было одинаково нейтральным. Мы просто были там чужими. Все дети в этом приюте никогда не видели своих родителей, в отличие от нас. Не знаю, что лучше, – быть брошенным в самом начале жизненного пути или чтобы у тебя вот так вмиг отняли твою опору и поддержку.

Время летело. Прошло три года со дня смерти родителей. Сэм сказала правду: некоторые дети в приюте куда-то исчезали, и появлялось много новеньких. И откуда Джанет их только брала?

Мы с Кейт более-менее адаптировались. Утром умывались, причесывались, одевались. Дальше по расписанию – столовая, уроки на первом этаже. Сегодня тоже все шло по обычному распорядку.

До занятий было еще далеко, ребята только успели натянуть на себя свои вещи. Все спустились вниз. Голод давал о себе знать, и никто не хотел остаться без еды, которой нередко не хватало на всех. Очередь к поварихе напоминала тюремную. Образовалась толкучка. Самым задиристым в этой толкучке, как и во всем приюте, был Мэтт. Этот засранец всегда вел себя так, будто все ему чего-то должны.

Он не хотел стоять в очереди, поэтому решил расталкивать всех, но очередь дошла до вашего покорного слуги, меня. Я не хотел никого пропускать, тем более этого мудилу. По сравнению с ним Лео был приличным мальчиком, и даже очень воспитанным. Мэтт схватил меня за волосы и вытолкнул из очереди. От толчка я полетел в стол, вытянув руки, чтобы смягчить удар. Мэтт подошел ко мне и, схватив за горло, процедил:

– Ты что о себе возомнил? Думаешь, ты такой крутой? Сейчас мы это выясним.

– Ну ты и мудила, – ответил я.

Резко ударив Мэтта в бок, я вырывался из его рук, затем схватил первое, что попалось на глаза (а это был поднос, лежащий на столе), и со всего размаха ударил соперника по голове. К счастью или нет, после того, как бросил поднос, я увидел, что у Мэтта из кармана выпал складной нож. Я знал, что этот подонок не остановится ни перед чем для возврата своего авторитета, он унижен, и поэтому нужно быть готовым ко всему. Я ринулся к своему шансу выйти победителем из этой ситуации, но Мэтт хотел всеми способами остаться непобежденным. Ударив коленом в ему голову, я откинул его назад и освободил себе пространство. Только нагнулся за ножом, и эта козлина сбивает меня с ног. Мы оба на полу. Пытаемся перебороть друг друга. У меня получается оттолкнуть его ногой. Я развернулся на живот, рывком дотянулся до ножа и сразу же встал на ноги лицом к врагу. Видел в его глазах страх. Меня никто еще так не боялся, даже одноклассники после той драки в первом классе. Мне хотелось закрепить свой авторитет. Голова пульсировала, в глазах потемнело, но я сделал глубокий вдох и твердым шагом пошел на своего оппонента.