Царь девяти драконов

– Шанкар…

– Да? – просипел он.

– Я согласна…

Охотник шумно выдохнул. Большой клубок пара вырвался изо рта и плавно переместился по воздуху в сторону Нилам. На глазах выступили слезы. Теперь в груди щемило так, будто в нее не просто всадили нож, но и безжалостно поворачивали.

– Я… – слова с трудом давались ему, – я сказал тебе тогда… в Мохенджо-Даро. Помнишь? – Нилам не шевельнулась. – Я не могу.

– Мне холодно, – словно пропуская его слова мимо ушей простонала она, – согрей меня, Шанкар.

Он колебался. Разум говорил, что перед ним не Нилам. Не настоящая Нилам. Не та тихая девушка, что пленила его своими глазами цвета сапфира. Ее больше нет. Сгинула в когтях демона. А это – всего лишь безумие. Видение и бред, воплощенные треснутым сознанием. Но сердце требовало иного. Оно рвалось из груди навстречу той, кого слишком рано потеряло. Поэтому через пару секунд охотник ощутил, как ноги сами невольно ступают вперед. Бесшумно по землистому полу. И только дыхание нарушало тишину. Слишком громкое в окружающем безмолвии. Клубы пара валили изо рта.

Чем ближе Шанкар приближался, тем сильнее становился озноб. Он уже не чувствовал пальцев. Не только на руках. Ступни одеревенели. Но тем яростнее трепетало сердце в груди. Вот он уже почти вплотную подошел к ней. Несмотря на мрак, различал знакомые изгибы тела. До сих пор помнил, какой Нилам была горячей и манящей… но теперь от нее веяло морозом. Охотник ощущал его, даже не касаясь девушки. Тем не менее руки сами медленно потянулись вперед. Через миг ладони уже покоились на этих знакомых плечах. Они были холодными, как лед. Но пальцы Шанкара так онемели, что не воспринимали почти ничего.

– Ах… – протянула Нилам, – я забыла твои прикосновения.

Он продолжал медленно водить по ее нежным плечам, слегка сдавливая пальцами. Все представлялось неправильным… нереальным. Мозг отказывался воспринимать действительность, но сердце ему оказалось неподвластно. Охотник втянул носом воздух. Ноздри обожгло холодом. Он чувствовал, что замерзает, однако продолжал сжимать Нилам в объятиях. Не в силах ее отпустить.

– Пойдешь? – тихо прошептала она.

– Что?

– Пойдешь со мной?

Его руки замерли. Вновь неприятно заныло в груди.

– Я… я не могу.

– Ты же хотел… – Нилам печально вздохнула.

– Я и сейчас… – его голос дрогнул, – я и сейчас… прости… – сердце готово было разорваться. Выступившие слезы превращались в льдинки и сверкали в серебристом свете. – Хочу… но не могу.

– Почему? – вопрос прозвучал едва слышно, но Шанкар уловил его.

– Это… это неправильно. Прости.

Снова вздох, полный горечи и тоски, способный вывернуть душу наизнанку:

– Я прощаю тебя. Но любишь ли ты меня?

Плохо соображая, с подступившим комком к горлу, он кивнул:

– Да.

Нилам стала оборачиваться. Медленно, будто во сне. Охотник не сводил взора с любимой. Ладони продолжали мягко скользить по ее плечам. Вот она обернулась. Свет от луны теперь падал ей на спину, не давая Шанкару увидеть лицо. Знакомое, нежное лицо с большими глазами цвета сапфира. Цвета камня, который он когда-то ей подарил.

– Тогда поцелуй меня, – прошептали ее губы.

Что-то щелкнуло в голове охотника. Что-то, пытавшееся отговорить и не делать этого. Отступить. Сбросить наваждение. Но он не смог противиться искушению. Слишком сильным оно было. И слишком велика усталость от пережитого в последние дни.

Шанкар подался вперед в поиске знакомых губ, дабы снова ощутить их сладкий, пьянящий вкус. Их лица оказались в одной ладони друг от друга. Охотник уже готов был опустить веки перед поцелуем, как вдруг нечто заставило его замереть. Он наконец увидел лицо Нилам вблизи. Увидел ее глаза… они были пусты и черны подобно бездне.

***

– Поцелуй меня, – прошептала Нилам.

Охотник сделал неуверенный шаг назад. Задеревеневшие ноги плохо слушались.

– Ты… – просипел он, – ты не Нилам.

Черные пустые глазницы продолжали неотрывно смотреть на него. «Мурашки» бегали по телу, но Шанкар уже не чувствовал их. Холод и страх сковал мышцы.

– Почему? – печально спросила она. – Почему ты так со мной?

Ее речь сжимала сердце, подобно могучим тискам. Охотник испытывал боль. Страдание смешалось со страхом в нечто жуткое и неведомое, готовое свести с ума.

– Уйди, – выдохнул он не своим голосом, – уйди, прошу.

– Уйти? – что-то изменилось в ее тоне, он слегка возвысился. – Ты прогоняешь меня?

Пустые глазницы засверкали. Поначалу тусклое, сияние становилось все сильнее и сильнее. И вот уже почти все пространство внутри них занял яркий ледяной свет. От него веяло холодом. Он слепил взор.

Тяжело дыша, Шанкар отступил назад.

– Ты прогоняешь меня?

Голос Нилам становился все ниже. Теперь он уже не походил на человеческий. Будь у охотника возможность, он ощутил бы леденящий душу страх. Но он так сильно замерз, что уже не чувствовал ничего.

– Ты прогоняешь меня?

Девушка протянула к нему руки. Теперь они были синими, как у мертвеца.

– Уйди, – прошептал Шанкар. Стало трудно дышать. – Уйди.

– Ты прогоняешь меня?! – взревело нечто в обличии Нилам и рвануло к нему.

Охотник отпрянул. Нога поскользнулась на влажной земле. Вскрикнув, Шанкар повалился вниз и больно ударился затылком о кирпичный очаг. В голове взорвался сноп искр, и сознание погрузилось во тьму.

***

– Шанкар! Шанкар!

Знакомый взволнованный голос заставил его разлепить веки. Голова раскалывалась в районе затылка. Охотник застонал и попробовал сесть, облокотившись спиной об очаг.

– Что с тобой?

Он тряхнул головой и быстро осмотрелся. Дыхание резко участилось, зрачки расширились. Однако спустя пару мгновений охотник немного успокоился.