Дверь в параллельный мир

– Какая шляпа этот гнусный мир. А-ха-ха-ха! – Я рассмеялся ему в лицо, громко и от души. Обычная турецкая сабля превратила недавнего бога в катающегося по полу инвалида. Продукт созданного им мира, законченный уголовник, сделал продуктом его самого. – Хватит тебе уже царствовать, теперь Александром Македонским буду я! А ты будешь моим рабом. Я отделю от туловища твою голову и подведу к ней систему жизнеобеспечения. Мне нужно, чтобы ты говорил. Я как-то читал о таком в фантастике, теперь воплощу в реальности. Ты будешь моим инструктором в этом мире и возможно не умрёшь никогда. Раньше ты мечтал о бессмертии, теперь начнёшь мечтать о смерти.

Напоследок я рассказал недотёпе, что именно сбило его с толку. И невольно сделало меня приемником на посту божества зловонной и скотской клоаки под названием «человечество»:

– Ошибки в генетической программе не было. Я вовсе не бессмертный, как ты заподозрил. Я бежавший из колонии рецидивист с пожизненным сроком за разбой и двойное убийство. Кеша Махровый – моя кликуха. И мне не шестьдесят два года, как значится в паспорте, а тридцать девять. Ради новой незапятнанной биографии я выкрасил волосы в цвет седины, отрезал хозяину паспорта голову, а тело закопал под старой осиной. Вызубрил легенду своей новой жизни и стал Игорем Викторовичем Денисовым, безобидным и благопристойным членом общества. Бюрократическая машина погрязшего в бардаке государства тебя запутала и навела на ложные выводы. Я не бессмертный, но непременно стану им благодаря тебе.

А затем перекрою этот мир на собственный лад. Заточу его под себя. Он слишком захерен убогими предрассудками: «Не лги! Не укради! Не убий!». Честность, совесть, милосердие – тухлый елей для набожных овец, изобретённый ушлыми пастырями для усмирения стада. Есть только одно правило достойное для возведения в догму: выживает сильнейший! Гуманизм отменил это правило и выживать начали слабые. Они плодятся, смердят и занимают под солнцем чужое место. Род людской деградирует и в конце концов скатится к вымиранию.

Сила – вот подлинная религия. И я эту религию чту. Готовьтесь, люди, я иду. Я – ваш новый бог! Я – Единственный!

Преданность крови

Тишина подземелья чутко отзывалась на малейший шорох. Она приумножала звуки и разносила далеко-далеко. В темноте угадывалось движение, темнота жила, она не была пустой.

Где-то сорвался камешек и гулко поскакал по полу. Эхо повторило звук многократно, разнесло и потушило отголоски в пространстве множества галерей.

Элис напряглась, снимая укороченную винтовку с предохранителя. Сканер движения в её руке потух. Она подала мне знак: «стой, не звука». Я застыл на месте, осторожно доставая оружие.

Крадучись, как кошка, Элис заглянула за угол. И замерла. Она смотрела куда-то не двигаясь.

Мои глаза успели привыкнуть к темноте, но различали лишь смутные контуры того, что вокруг. Руки сами тянулись зажечь фонарь. Страх подталкивал двигаться, но команда Элис вынуждала ждать. Я приказал себе быть начеку и не начать пальбу раньше времени.

Шорох послышался за спиной. Я обернулся и заметил движение. Стремительная тень метнулась в сторону, словно призрак огромной летучей мыши.

Рука Элис оттолкнула меня к стене, я наткнулся спиной на острые камни. Что-то гулко и тяжело ударило о каменные своды там, где меня уже не было. Спасибо Элис, она спасла мне жизнь. Рухнувшая сверху глыба разбилась о пол и рассыпалась. Каменные осколки секли мой камуфляж и ударялись в шлем-маску. В ответ загромыхала винтовка Элис.

Вспышки выстрелов сверкали совсем близко и без конца перемещались. Элис стреляла наспех, почти не целясь. Она выплясывала в темноте неуловимый танец, пытаясь не стать мишенью для незримого врага, и палила, казалось, беспорядочно и наугад. Передёргивала затвор и стреляла, пока не растратила всю обойму.

Тишина наступила также внезапно, как и оборвалась. Я вжался спиною в стену и только глупо водил стволом из стороны в сторону, ища неуловимую цель. Элис, как приведение, перемещалась где-то в темноте, не выдавая себя ни малейшим шорохом. Главное для меня сейчас – не пальнуть с перепугу в неё.

Кто-то хрипло застонал в стороне, кто-то наспех перезарядил обойму и выстрелил в упор, оборвав стоны. Вслед за выстрелом послышался голос Элис:

– Можешь не прятаться, Стив, с ними покончено, – вспыхнуло пятно света, и я увидел силуэт её лица. Она вглядывалась в экран сканера. – Их было двое и оба отправились в мир иной.

Я приблизился к Элис, и она повернула голову. Я не мог понять, довольна она тем как я справился или огорчена. Элис всегда была холодна, словно камень. Даже стоя со смертью лицом к лицу, как было минуту назад.

– Поздравляю с боевым крещением. Ты показал себя молодцом для первого боя.

– Какое там… – отмахнулся я. – Дёргался и не знал что делать, пока ты стреляла.

– Ты не наделал глупостей и остался жив. Это главное. – Элис указала кивком на труп у нас под ногами. – Знакомься, это наш враг. Запомни его как следует. Ты ведь ещё не видел суггестов?

Я зажёг фонарь.

На первый взгляд, мертвый человек в длинном чёрном плаще с капюшоном казался самым обыкновенным, ничем не примечательным мужчиной средних лет. Разве что отверстие от пули во лбу и промоченная кровью одежда давали понять, что он не живой.

Элис присела на корточки, молча приподняла веки покойника, и я вздрогнул. Глаза оказались невероятными – радужной оболочки не было, только огромный чёрный зрачок. А вместо глазного белка ярко-красное стекловидное вещество.

– Взгляд суггестов способен преобразовывать силу мысли в кинетическую энергию, – поведала Элис. – Никогда не смотри им в глаза и уворачивайся от летящих в тебя предметов. Суггесты владеют не только сильнейшим гипнозом, но и телекинезом.

– Их сделала такими Вспышка? – догадался я.

– Да, – подтвердила Элис. – Облучение неизвестной природы, оно дало телам импульс к мутации. Суггесты не люди, они перестали быть ими и превратились в демонов. Их тела легче наших втрое, они феноменально сильны физически и способны перемещаться по воздуху. Мы, люди, беспомощны против суггестов на открытом пространстве, потому и перебрались жить в пещеры. Только здесь у нас остались шансы противостоять им и выжить.

– А где второй? – спросил я, оглядываясь. – Ты сказала, их было двое.

– В соседней штольне, – кивнула Элис. – Я почуяла его первым и пристрелила, не дав приблизиться.

– А вот их оружие… – она сняла с запястья убитого браслет из белого металла. – Церебрастилет. Он усиливает силовой импульс, направленный мозгом. Один прицельный удар перебивает человеку все кости.

Внезапно Элис насторожилась. Она смотрела на сканер. Экран мигал красным, по нему семенили светлые точки.

– Суггесты! – выдохнула Элис. – Много, целый отряд. Движутся в нашу сторону.

Элис поднялась на ноги, она напряжённо искала решение.

– Их цель – захватить МАТЬ, чтобы истребить человеческий род. Одна из троп отсюда ведёт прямиком в родильню. Мы ДОЛЖНЫ остановить их, любой ценой!

Элис внимательно осмотрелась, запоминая в деталях расположение подземных галерей, потушила свет сканера и достала из-за спины свою вторую винтовку с коротким стволом. Она прижалась спиной к стене, готовясь к смертельному бою. Я встал у стены напротив с оружием в обеих руках. Две пары наших стволов – весомый аргумент в смертельной схватке даже с целым отрядом.

Я различил в темноте силуэты и даже успел прицелиться, когда что-то липкое коснулось моей руки. Тонкие нити, как быстрые змеи, обвили мои запястья и стянули их вместе. Я дёрнулся, пытаясь освободиться, и машинально выстрелил куда-то вверх. Пуля ударила в свод, отбив фонтанчик камней.

– Липуны! – закричала Элис с отчаянием и повалилась с ног, оплетённая липкими нитями.

Я потянулся к рюкзаку-карману, чтобы достать зажигательную гранату – надёжное средство от этой дряни – но сделал это с непростительным запозданием. Нити множились слишком быстро, а оплетали ещё быстрей. Я споткнулся о камень и неуклюже повалился навзничь, спелёнутый как младенец.

Элис каталась по полу и грязно ругалась, досадуя на роковой промах. Я даже пошевелиться не мог, понимая, что непоправимо влип.

Внезапно вспыхнул свет фонаря. К нам приблизились три тёмных фигуры. Суггесты, я узнал их плащи. Свет упал в сторону, и я увидел ещё нескольких в соседних штольнях – тех, что распускали нити из темноты, подобно чёрным паукам. Ни один камень не шелохнулся под ногами суггестов, они двигались не касаясь пола.

Один из них, видимо главный, скомандовал:

– Поставьте их на ноги. Я буду задавать вопросы.

Двое подняли меня и прислонили к стене. Двое других приблизились к Элис, но та отчаянно извивалась, не позволяя к себе притронуться. Она каталась по камням и кричала.

– Оставьте, – махнул рукой «главный». – Она нам не пригодится.

Двое отступили от Элис, она смолкла и замерла, очевидно смирившись со скорым концом. Главный дал знак кому-то, двое кивнули и удалились. Я догадался: он выслал вперёд разведчиков.

Мне было страшно думать о смерти, но надежды спастись не было никакой. Отчасти обнадёживало только то, что нас не убили сразу. Значит существовала причина…

Главный повернулся ко мне и спросил напрямик:

– Мы ищем МАТЬ, ты покажешь дорогу?

– Нет! – прорычал я с ненавистью.

– Так я и знал, – он поднёс фонарь ближе и склонился надо мной, изучая взглядом жутких, демонических глаз.