Машинист

– Разрешите войти, – их беседу прервал майор Гоппе, вошедший в кабинет. – Господин полковник, у меня приказ, группа специального назначения «Дельта» поступает под ваше командование. – Он протянул конверт полковнику. – Командир группы майор Генрих Гоппе.

– Что-то спецназ зачастил, не кажется странным, Шульц?

– Простите, господин полковник? – непонимающе задал вопрос Генрих.

– Да вот, до тебя образовался здесь один «степной волк», Сталинград хочет атаковать.

– Майор Бруннер?! – с радостным удивлением спросил Генрих.

– И ты его знаешь? – растерянно спросил полковник. – Послушай, Шульц, что это за майор такой, которого знает вся армия?

– Прорвался все-таки, паразит, – радостно продолжал Генрих. – Где он, где он сейчас?

– Вы разминулись на каких-то пять минут, его отвели обратно к поезду, – ответил Шульц.

– К поезду? Значит, у него получилось!

– Что получилось? – насторожился полковник.

– Захватить поезд. Разрешите идти, господин полковник.

– Идите, – недовольно ответил полковник. Как только Генрих вышел из кабинета, полковник продолжил разговор с Шульцем: – Значит, Бруннер говорил правду, приказ командирам рот отдать в первую очередь, выполняй, Шульц.

Майор Гоппе, радостный вышел из штаба и направился к железнодорожным путям в надежде найти старого друга.

– Отто! Ах ты, паразит, я думал, ты уже преставился! – крикнул Генрих из-за спины старлея.

– Сейчас! – крикнул Клим, глядя старлею в глаза, и, резко развернувшись, сильными ударами по лицу сбил с ног автоматчиков. Открыв регулятор на полный, он привел поезд в движение.

Старлей ловким движением выхватил пистолет из-за ремня у лейтенанта, произведя выстрел ему в живот, повернувшись, выстрелил в майора. Пули, попавшие в грудь майора, остановили его, и он упал на одно колено. Всмотревшись в лицо старлея, он понял, что угодил в ловушку к врагу. Из последних сил Генрих пытался дотянуться до своего пистолета, но не смог. Жизнь покинула его. Старлей вскочил на подножку уходящего паровоза и забрался в будку. Солдаты, охранявшие Клима, стали приходить в сознание и подниматься, но их уже на прицеле пистолета держал старлей.

– На выход! – громко скомандовал старлей, и солдаты выпрыгнули из будки как ошпаренные.

Поезд разгонялся и увеличивал скорость. На станции подали тревогу, и все бойцы, что были рядом, кинулись к поезду. Пытаясь остановить его, они дергали расцепные рычаги вагонов, один из солдат открыл концевой кран последнего вагона, но ничего не произошло. Поезд шел своим ходом.

– Получилось! Клим, получилось! – радостно кричал старлей.

– Последняя стрелка на выходе не по маршруту! – закричал Клим, смотря вперед.

– Я все понял, – сказал старлей и побежал по смотровой площадке к переднему брусу паровоза.

Заняв позицию на передней подножке паровоза, старлей приготовился к прыжку. Клим закрыл регулятор и начал тормозить вспомогательным тормозом, уменьшая скорость. Как только паровоз приблизился к стрелке, старлей что есть мочи прыгнул вперед и перевел стрелку, через долю секунды колесо паровоза заехало на стрелочный перевод. При падении старлей сильно ушибся, это не позволило ему на ходу запрыгнуть обратно в будку, он только ухватился за поручень, и идущий вперед поезд волочил его по земле. Клим отпустил тормоз, открыл регулятор и выскочил на подножку затаскивать старлея. Раздалась пулеметная очередь, и в тот момент, как Клим уже почти затащил старлея, пули прошлись по ним. В спину старлея попали три пули, а Клим был ранен в плечо и живот с левой стороны. Окровавленные, они упали на пол, а поезд пересек границу станции, набирая скорость, и устремился к Сталинграду.

Глава 14. Сигнал надежды

Поезд вырвался со станции и по уклону стремительно набирал ход, удаляясь от немецкой артиллерии. Стрельбы не последовало, так как оборонительные отряды посчитали, что это часть наступательной операции. К тому времени как полковнику доложили о случившемся, поезд был уже на перегоне в трех километрах от поселка.

– Пулеметчики доложили, что паровозная бригада расстреляна. Что прикажете делать, господин полковник? – вбежал с докладом запыхавшийся командир стрелковой роты.

– Значит, поезд неуправляем, – рассудительно произнес полковник. – Стрельбу не открывать, пусть следует дальше. Это целый снаряд в сердце города, но я сомневаюсь, что поезд прибудет по назначению. Его подорвут русские еще на подступе, восприняв как часть наступления. Шульц, приказ всем командирам, боевая готовность. Поступит приказ – идем в наступление.

Поезд мчался все быстрее и быстрее, и только ветер гулял по будке паровоза. Вдруг окровавленная рука схватилась за рычаг реверсора. Превозмогая боль и дикую усталость, Клим поднялся на ноги и подал громкий сигнал тифоном.

– У нас получилось, старлей. Мы сделали!

Ответом была тишина. Клим повернулся и увидел старлея, лежащего на полу без движения. Он приподнял его и прислонил спиной к стенке будки. Старлей открыл глаза, хотел привстать, но Клим остановил его, крепко взяв за руку.

– Мы прорвались? – чуть слышно спросил старлей.

– Да, старлей! Мы это сделали, ты слышишь, это стук колес. Мы едем в Сталинград!

– Я рад, – теряя сознание, с трудом проговорил старлей. – Я рад, что именно ты ведешь этот поезд, Клим, и горжусь тем, что знаю такого машиниста, – только успел договорить старлей, и глаза его закрылись, а кисть руки ослабла.

– Старлей! Серега, держись, каких-то десять километров осталось! – взволнованно начал кричать Клим, но ответа не последовало.

Клим снял с себя рабочую куртку, свернул вдвое и, аккуратно прикрыв старлею спину, снова прислонил его к стене паровозной будки. Потом вновь занял свое рабочее место, проверив положение регулятора и давление пара в котле. Смотря вперед непоколебимым взглядом, он сказал: «Катюша, я еду к тебе». И начал сигналить, как это делал всегда, прибывая на свою родную станцию.

Неустанно, без перерыва, на протяжении всего перегона Клим подавал серию сигналов: три длинных сигнала тифоном, три коротких гудком. Он прекрасно понимал, что поезду не дадут прибыть на станцию. И в этот момент, момент истины, он хотел сказать лишь одно: «Катя, я люблю тебя»!

В штаб обороны города пришло донесение о том, что Гумрак взят и город находится в кольце. Готовится очередная атака со всех подступов, по всей линии обороны.

– Отрезана жизненно необходимая ветка снабжения города, без этого мы долго не продержимся, – прочитав донесение, похоронным голосом сказал заместитель начальника штаба обороны города генерал Чуйков.

– Знаю, генерал, – понимающе ответил командарм Шумилов, командующий обороной. – Приказ по всем позициям стоять до последнего, если понадобится, руками давить врага. Нам некуда отступать.

– Узел! Связь по всем позициям, – вызывал по рации штабной связист узел связи.

Младший сержант Катерина Вярцева, которая заступила на пост несения службы девять часов назад, сразу подключила штабного связиста, обеспечив передачу приказа передовым позициям. После этого в штабе обороны наступила тишина. Такая тишина бывает только перед большой бурей, перед последней бурей.

– Град 34 вызывает узел, прием, – поступило сообщение с передовой на узел связи, нарушив всеобщее молчание.

– Узел на связи, Град 34, – ответила Катерина.

– Прошу связь со штабом!

– Даю связь, говорите, – сказала Катя, соединив его со штабом.

– Град 1 на связи, прием, – ответил штабной связист.

– Град 34, докладываю: со стороны поселка Гумрак в сторону города движется поезд.

– Вот и началось, – смиренно сказал командующий. – Какое расстояние до точки взрыва? – задал вопрос командарм, обращаясь к штабному связисту.

– Град 34, какое расстояние до точки взрыва? – уточнил штабной связист.

– Километров шесть-семь, – смотря в бинокль, отвечал солдат. – Как понял, Град 1?

– Понял тебя, Град 34. Километров шесть-семь, товарищ генерал, – четко передал информацию штабной связист.