Летаргия 2. Уснувший мир

Летаргия 2. Уснувший мир
Павел Владимирович Волчик

Человечество спит. Странные симптомы изматывающей усталости, которые люди проигнорировали, привели к всеобщей летаргии.Но уснули не все. По пустому Петербургу бродим мы – неспящие. Те, на кого фактор не повлиял.Мы видели, как наши близкие впали в оцепенение, как всеобщее раздражение и рассеянность сменились фатальным изнеможением. Мы видели лиловые всполохи в небе, предвещавшие беду. И кто ответит: почему остались именно мы?Фельдшер из маленького городка и художница из мегаполиса. Эксцентричный учёный и неопытная студентка. Оленевод с дальнего севера и монах из опустевшего монастыря. Бывший сомнолог, пенсионер и девочка с врождённой анальгезией.Мы начали искать причину катастрофы, но остались без ответов. В новом чуждом мире, наделённые необычными способностями, мы пытаемся выжить и отыскать друг друга. Но среди неспящих есть те, кто хочет нам помешать. Они охотятся на нас. Они не хотят, чтобы мир пробуждался от летаргии.В ваших руках вторая книга трилогии.

Павел Волчик

Летаргия 2. Уснувший мир

От автора

В ваших руках вторая книга цикла «Летаргия. Уснувший мир». Если вы не читали предыдущую часть, вам всё равно будет интересно. Но я бы посоветовал своим читателям быть последовательными. Это огромное удовольствие – пройти с персонажами весь путь с самого начала и увидеть, как они изменились.

Действия второй части разворачиваются в России в 2021–2022 гг. Когда я начинал писать книгу, рассчитывал, что история будет происходить в недалёком будущем. Однако, к моменту публикации произошло так много событий, изменивших мир, что мои герои перенеслись в параллельную реальность. Люди на Земле перестали восстанавливаться. Усталость изменила облик планеты, усыпила целые народы от мала до велика. Её действие нарастало постепенно, и мало кто успел заметить, что произошло, прежде всего, потому, что утомление сделало людей рассеянными и они перестали вообще что-либо замечать.

Однако уснули не все. Небольшие разрозненные группы «неспящих», всё ещё борются за свои жизни и пытаются отыскать причину феномена усталости. Они лишь примерно понимают, что происходит, у них нет чёткого плана спасения и ответа на вопрос: почему бодрствуют именно они?

Среди них нет ни одного человека, специально подготовленного к такой ситуации. Молодой фельдшер, художница, ветеран, девочка с врождённой анальгезией, владелец кофейни и парикмахер, доцент-эколог и его студентка, охотник с Крайнего Севера и монах – накануне катастрофы каждый из этих людей обнаружил в себе необычный дар. Добавим к ним дворнягу по кличке Клёпа – вот и вся компания.

Что же предпримут неспящие и как узнают о существовании друг друга?

Кто ещё не спит в огромном городе, кроме них?

Об этом читайте в новом томе трилогии «Летаргия».

Я благодарю за работу над первым чистовиком моего редактора – Наталью Воротягину. Благодаря ей эта история стала точнее и понятнее. Я бы правил вместе с Вами эту рукопись ещё и ещё. Но наступает момент, когда книга просится к людям.

Список главных героев

Логарифм (Ибрагим Беркутов) – учёный-эколог. Дар: воздействие на разум женщин.

Кира – его студентка. Дар: неизвестен.

Майя – художница и многодетная мать. Дар: перемещение собственного фантома в пространстве.

Остап – молодой фельдшер. Дар: исцеление наложением рук.

Нелли – девочка с анальгезией. Дар: сверхчувствительность.

Никанор Саблин – бывший военный лётчик, ветеран. Дар: левитация.

Отец Ануфрий – монах отдалённого северного монастыря. Дар: пророческие сны.

Тым – житель Крайнего Севера. Дар: понимание языков животных.

Роман Вешников – бывший сомнолог, бариста кофейни «Письма». Дар: неизвестен.

1. Примерный семьянин (за неделю до всеобщего засыпания)

Хлопнула дверь. Да так, что стёкла в подъезде чуть не вылетели. Дверь хлопнула 18 декабря 2021 года, в субботу, когда у Петра Колесова должен был наступить выходной день. Должен был, но так и не наступил. Доброго утра без кофе для него не существовало.

Толстые короткие пальцы распахнули воротник на рубашке, чуть не сорвав пуговицу, нервно пробежали по лоснящимся волосам. Ноги тем временем отбивали тяжёлую дробь по ступеням – бух-бух-бух. Колесов дышал часто, тяжело.

Всего лишь купить кофе! Единственное, о чём он её просил. Она принесла домой стиральный порошок и отбеливатель, освежитель воздуха и влажные салфетки, туалетную бумагу со смываемой втулкой (будь она трижды проклята), детям – развивающие раскраски и лабиринты, себе – пять разновидностей сладкого к чаю, а ему – кукиш с маслом и пену для бритья. Разве двадцати лет совместной жизни мало, чтобы запомнить такую мелочь – по выходным ему нужен кофе! Разве не он даёт ей деньги на покупки? Разве он много требует?

Купить пену для бритья, о которой он не просил, и забыть про кофе! На, пей! Наполни до краёв кружку мыльной пеной и посиди за газетой в субботу с утра. Вот спасибо!

Стайка голубей едва успела разлететься, когда он выскочил из дома. Последнему, самому неповоротливому сизокрылому, Пётр Колесов отвесил внушительный пинок. Голубь отреагировал как-то вяло и переданным ему ускорением не воспользовался.

Это немного охладило страдающего кофемана. Что-то птицы совсем разленились. Небось трескают бабушкину булку с утра до ночи.

На выходе с аллеи кто-то припарковал гигантский джип, прямо там, где ходят пешеходы.

Колесов выругался, обогнул препятствие, вымазав о фару пальто, и двинулся к подземному переходу. Здесь его ждало новое разочарование. По ступенькам навстречу ему поднимался худосочный юноша с сигаретой во рту.

Щёлкнула зажигалка, вспыхнул огонёк, и облачко дыма подействовало на Петра Колесова как тряпка на быка. Он взревел и одним точным резким движением выбил сигарету из губ удивлённого студента. Никотиновая палочка описала дугу и, рассыпая искры, врезалась в стену.

– В общественных местах не курят!

– Я… Вы зачем так? – лицо у парня исказилось, но вместо вспышки гнева на нём отразились обида и огорчение.

Колесов с досадой почесал подбородок, как и десять минут назад, когда он, накричав на жену, хлопнул дверью.

– Здесь ходят дети, – пробубнил он. – И астматики.

Бух-бух-бух – протопали ноги по ступеням. Не глядя на юношу, законопослушный гражданин свернул за угол. Встречные люди, заметив его, не связывались, расступались. Что-то было в его походке угрожающее, заметное даже издалека.

Люди. Что-то с ними не так. Все какие-то жалкие, потрёпанные, как голуби из лужи. Физиономии неумытые, сонные. Под глазами – круги, во взглядах – пустота. Люди, все до одного сейчас раздражали Колесова. Прежде всего, потому, что он видел в них своё отражение.

Последние несколько месяцев на работе выдались сумасшедшими. Телефонные линии доставки еды взрывались звонками. Сначала он обрадовался, потому что получал процент с каждого заказа, но через неделю всерьёз задумался о том, почему люди перестали посещать супермаркеты и готовить себе пищу сами. Такого наплыва клиентов он не видел никогда. В первую же пятницу руководитель отдела принял несколько заявлений об уходе по собственному желанию от доставщиков пиццы и операторов. Сложно представить, какой должна была быть первая неделя, если сразу после её окончания сотрудники решили уволиться. Как ни странно, заменять их стало некем. Обычная текучесть кадров превратилась в целую проблему.

Указательный палец страшно чесался на сгибе. Колесов остановился и тупо уставился на красное пятно ожога, оставленное чужой сигаретой.

«Что, чёрт побери, со мной происходит?!»

Он огляделся на сонно плывущий поток пешеходов, моргнул раз, другой.

Когда в последний раз он бросался на незнакомого человека, решившего закурить на улице? Ну хорошо, почти на улице… Никогда. Когда он устраивал скандал дома и кричал на жену? Случалось, конечно, но из-за такой ерунды, как чашка кофе…

Холодные капельки пота рассыпавшимся бисером покрыли его лоб. Колесов вытер лицо тыльной стороной руки. Ещё раз взглянул на ожог. Усталость, это всё она, проклятая. В голове – будто бой петухов, тело – ватное, в глазах – резь и туман.

Нужно будет взять отгул. Выспаться, начать принимать витамины. Но сначала кофе. Всего одна чашка. Или две, но как можно скорее.

Пик! Она провела сканером по штрихкоду. Пик! Банка с фасолью показалась ей тяжёлой, как гантель. Замороженные овощи в пакете, запотевшая пачка молока… Каждое движение рук и шеи вызывало неприятное покалывание в затылке, боль в локтях и первые признаки головокружения.

Пик! Проклятый звук. Семи лет работы на кассе должно быть достаточно, чтобы привыкнуть к нему, но она так и не привыкла. Пик!

– Карта магазина.

На столик легла морщинистая рука с пёстрым маникюром. Колец на пальцах было не меньше, чем свадебных замко?в на мосту влюблённых.