Невидимая СВЯЗЬ

Невидимая СВЯЗЬ
Пьер Мартен

Привычное и совсем нехорошее дело, каким в последние годы занимался Сэм, держало его всю дорогу в напряжении. Но дорога не прощает. В один момент всё изменилось и теперь Сэму предстоит более трудный путь, заботясь о внезапно свалившемся ребёнке пройти через преследования, приключения, любовь и интимные отношения.

Невидимая СВЯЗЬ

Пьер Мартен

Благодарности:

Лиза Брайн

© Пьер Мартен, 2021

ISBN 978-5-0055-0452-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Роман

Быть плохим парнем, это становится нормой и кажется нет никакого просвета впереди. А может просто уже такие мысли и не приходят в голову, потому что вроде как и так всё хорошо. Перемена обычно происходит внезапно и зачастую через шоковое состояние. Мозг вскипает, восприятие окружающего мира кардинально меняется, неизменными остаются лишь навыки выживания. Но, когда приходит новое и не изведанное чувство, чувство любви, тогда открываются поистине неограниченные способности. Ну, а если эта любовь подкреплена ещё невидимой связью маленького человечка…..

НЕВИДИМАЯ СВЯЗЬ

Глава 1 – Сэм

Я нуждался в Боге. Это было лицемерно с моей стороны, поскольку я никогда не верил в Бога. Я не мог представить себе его существование, поэтому в прошлом, я вообще игнорировал этот вопрос. Если бы Бог хотел, чтобы я знал о нём, он бы просто зашёл и поздоровался. Отсутствие знакомства означало, что Бог не существует, или ему на всё наплевать. Для меня священнослужители ничем не отличались от продавцов подержанных автомобилей, обещающих вечность езды без обслуживания.

Ещё больше крови просочилось сквозь мои пальцы. Бог бы сейчас точно пригодился. Рана, вероятно, была глубокой. Болело не так сильно, как я думал. Это и смущало. Я попытался перевернуться на спину, чтобы открыть дверь машины, но моё скрюченное туловище начинало болеть ещё сильнее, чем я думал. Это тоже смущало.

В результате столкновения, мою машину закрутило вбок. Внедорожник, ударивший мою машину, перевернулся и вкатился в проволочное ограждение, отделявшее собственно пустыню от шоссе. Он выровнялся после того, как несколько раз качнулся на капоте. Я оттолкнул окровавленную подушку безопасности и выплюнул немного порошкообразного остатка изо рта. Розовый туман, который я создал, испугал меня. Я лизнул палец, и он снова стал ярко-красным и это смутило меня ещё больше. Скорее всего, я умирал.

Моя голова упала назад на сломанный подголовник. Я замедлил дыхание и попытался почувствовать, насколько повреждены мои внутренности. Я переоценил свою потребность в Боге. На самом деле мне нужно было, чтобы его не существовало. Ведь если бы он существовал, мне был бы конец и Ад бы со смаком расписывал мою вечность. Как человек, я был отстойным. Я откашлял немного крови, которая забила заднюю стенку моего горла, и подумал: можно ли утонуть в собственной жидкости.

Я застонал, провел свободной рукой по своему телу и потянул за ручку двери. Я услышал, как заскрипел механизм, но погнутая дверь отказалась двигаться. Я чуть не рассмеялся, возможно, мой ад уже начался. Я надавил плечом, вызвав тем самым резкую боль, исходящую из раны в моём боку. Ещё кровь. Я не был уверен, сколько её ещё осталось в моём теле. Моя рука, которой я зажимал рваную рану не была столь эффективна, как пластырь.

Ремень безопасности всё ещё был пристёгнут. Я убивался, чтобы открыть дверь машины, а ремень даже не расстегнул. « Что то я совсем затупил» пронеслось у меня в голове. Ещё один прекрасный юмор для размышлений, пока я горел в вечности. Я наконец щёлкнул фиксатором, и ремень освободился, но отказался втягиваться обратно в держатель. « Неважно, если я и выйду из машины, то не смогу забраться обратно уж точно» мысленно успокоил я себя. Я лёг на перегородку и потянулся к двери со стороны пассажира. Ручка щёлкнула, и дверь медленно открылась. Адская жара аризонской пустыни ударила мне в лицо. Мне оставалось ещё несколько минут наслаждаться тем, что осталось от кондиционера. Я вздохнул, это была бы хорошая практика для загробной жизни.

Ноги толкали, рука тянула, пока я медленно извлекал себя из ставшего заметно меньше водительского отсека. Будущие синяки громко заявляли о себе, когда я двигался. Всё стало проще, когда я перевалил свою задницу через перегородку. Я инстинктивно схватился за капот машины, пытаясь вырваться. На ощупь он был похож на раскалённую плиту печки. Чёртово солнце. Я тут же отдёрнул руку и использовал рычаг, который смог найти на прохладной внутренней поверхности машины. Медленно, я повернул своё тело и вылез вперёд ногами.

Стоять оказалось не так сложно, как я себе представлял. Я посмотрел на свой бок: кровь залила рубашку и покрывала руку. Она ещё не успела пропитать мои брюки. « Может быть, я просто умру от обезвоживания, а не истеку кровью» успокоил я себя и посмотрел на дорогу в обоих направлениях. Тишина, ни одного движущегося автомобиля, глушь. Хорошая дорога, если вы перевозите десять килограммов травки и очень плохой выбор, если вы планируете попасть в аварию.

Я достал свой телефон. Нет связи. Похоже на правду. У такого дерьма, как я, не было причин заслуживать передышки. Я поднял рубашку, чтобы увидеть рану. Скорее небольшая рана, около пяти сантиметров в длину и возможно сантиметров десять в глубину, в худшем случае. Неприятно, но не так страшно, как я думал. Зеркало бокового обзора показало мне, что мои нижние зубы разорвали нижнюю губу. Кровь пропитала немного мою клочковатую бороду. Опять же, не так серьезно, как я думал сначала. Я был уверен, что проживу ещё достаточно долго, если не умру от жажды.

Спотыкаясь, я подошёл к внедорожнику, являвшемуся причиной аварии. Моя походка вероятно выглядела неуклюжей и смешной, но мне было наплевать, да и к тому же было не так больно.

Окна с водительской стороны машины были разбиты. Рама крыши прогнулась на несколько сантиметров в передней части, но, похоже, держалась крепко. Я услышал тихий стон когда приблизился, но наклониться было очень трудно.

На перевернутой крыше лежала женщина. Очевидно, она не была пристегнута ремнем безопасности. Я с трудом наклонился и подавил подступившую желчь. Её ноги были согнуты как то неестественно. Белая кость прорвала брюки ниже левого колена. Её бедра казались странно вывернутыми, а вокруг неё было много крови. Я протянул руку и откинул каштановые волосы с её окровавленного лица, чтобы увидеть её глаза.

.

«Привет,» сказал я глупо. Я сдержался, чтобы не спросить"ты в порядке?», потому что она уж точно не была в порядке. Ей действительно было чертовски плохо. Её глаза медленно открылись. Я попытался улыбнуться. Наверно это было то, что я хотел бы увидеть в свои последние минуты. Моя улыбка наверно выглядела идиотски, но думаю это лучше, чем ничего. У меня не осталось сомнений, что это были её последние минуты.

«Привет», – простонала она в ответ. Я потянулся и взял её руку, которая лежала безвольно возле её головы. Не думаю, что она могла её почувствовать.

«Насколько плохо?» спросила тихо она. Я собирался солгать, но не смог. Если бы это был я, я бы тоже захотел знать правду.

«Плохо», – сказал я, стараясь быть мягким. Я увидел, как в её глазах появилась слеза. Я сдержал свою собственную. Я не плакал с тех пор, как мне было десять лет. И опять же, я никогда не видел, как кто-то умирает.

«На дороге никого нет, телефонная связь отсутствует», резюмировал я.

«Ты здесь», – сказала она. Я придвинулась ближе. Я ненавижу смерть. Я не занимаюсь похоронами и не хожу рядом с больницами. По какой-то причине сочувствие заставило меня посвятить себя ей. Больше не на кого было её свалить, и я не мог позволить ей умереть одной в пустыне.

«Мне так жаль», – простонала она. Мне было совершенно безразлично, кто виноват в аварии. Сейчас это казалось глупым.

«Это не имеет значения», – заикался я. Проклятые слезы.

«Есть кто-то, с кем ты хочешь, чтобы я поговорил?» Я надеялся, что она не была такой же никчемной, как я. Я надеялся, что у неё кто-то есть.

«Ты не можешь позволить им забрать ребёнка», – слабо сказала она, её глаза метались из стороны в сторону. Кажется, она хотела пошевелить головой, но та не реагировала. Наступал бред. «Обещай мне», – добавила она.

«Я…", – мои слова сорвались, когда мои глаза заметили движение сзади. В перевёрнутом автомобильном кресле, всё ещё закрепленном, сидел пристегнутый ребёнок с широко открытыми глазами, который смотрел на меня так, будто быть вверх ногами – это нормально. Тонкие волосы ребёнка свисали прямо вниз, двигаясь вместе с поворотами головы.

«Черт!» сказал я слишком громко. Я попытался проползти под сиденьем, но не смог и быстро вылез из машины. Не обращая внимания на боль, я практически нырнул в заднее окно. Потребовалось слишком много времени, чтобы расшифровать все соединения автокресла. Ребёнок просто смотрел на меня, его перевернутые глаза едва моргали, обводя моё лицо. Он не издавал ни звука, только пускал пузыри слюнь из уголков рта. Единственной моей мыслью было отнести его к матери. Она должна была увидеть, что с её ребенком всё в порядке. Зная это, можно спокойно умереть – я был в этом уверен. Я молча проклинал безумного инженера, спроектировавшего это автокресло.

Когда кресло наконец освободилось, я осторожно опустил его и развернул ребёнка. Он скорчил смешную рожицу, как старик, пытающийся с трудом подняться по высокой лестнице. Где то изнутри сиденья раздался влажный булькающий звук. Запах, который быстро нарастал, был ошеломляющим. Я игнорировал его изо всех сил на сколько мог. Отодвинув с дороги несколько сумок из цветной ткани я вытащил ребёнка, сиденье и всё остальное, через окно. Основание детского сиденья едва смогло протиснуться вперёд.

Я поставил автокресло на землю и начал расстёгивать другие ремни. Ещё один стон спереди заставил меня двигаться быстрее. Ребёнок просто наблюдал за моей работой, не обращая внимания на то, что на улице было 55 градусов, и мы все, скорее всего, скоро умрём. Я осторожно пополз, держа вонючего ребёнка на расстоянии вытянутой руки. Я протиснулся обратно и усадил ребёнка рядом с матерью, подальше от скопившейся крови. Мой бок сильно болел, но я всё таки не умирал.

«Не позволяйте им забрать её», – настаивала женщина. На её губах появилась улыбка, когда она взглянула на ребёнка.

«Она в порядке, – сказал я, поняв, что это девочка, – я позабочусь о том, чтобы она попала туда, куда нужно».

Женщина стиснула зубы и сощурила глаза от какой-то непонятной волны боли.

«Вы должны забрать её», – продолжала женщина, – «больше некому». Она замолчала, вероятно чтобы справиться с новой болью. Как бы я хотел облегчить её страдания! Невыносимо и тошно было на это смотреть. «Они придут за тобой», продолжила она. Я не был уверен, за кого она меня принимает.

«Я не тот, кому можно отдать ребёнка», – сказал я, – «Я отведу её в полицию и никому другому не позволю забрать её». Больше я ничего не мог обещать, и я не собирался лгать умирающей женщине – в бреду она или нет.

«Нет!» – крикнула она. Это стоило ей многого. Я потянулся, чтобы снова взять её за руку. Это было труднее, чем я мог себе представить.

«Она особенная. Они попытаются забрать её, – задыхалась она, – ты не должен этого допустить». Я внимательно изучал её и уже был уверен, что она не является матерью. Что-то было не так. Возможно, она была одной из тех сумасшедших женщин, которые крадут чужих детей? Её дыхание было приступообразным. «Как тебя зовут?» – спросила она на выдохе.

«Сэм», – ответил я.

«Пообещай мне, Сэм», – с трудом выговаривала она слова. Проклятое предсмертное желание.

«Я не могу взять ребёнка», – настаивал я. «Бегство – это одно, а похищение – совсем другое, 20 лет тюрьмы», пронеслось в голове.