Кваздапил. История одной любви. Начало

– В смысле…

– Ты правильно понял.

– Глупости. Это невозможно, ты знаешь.

– Совсем не глупости.

– Ты выходишь замуж!

– И что?

Я сел от неожиданности, и хорошо что рядом оказалась табуретка. Мадина опустилась на соседнюю. Хоть за это спасибо, а то с нее сталось бы и на колени мне взобраться.

Невероятно, но в роли защитника изживших себя заветов старины глубокой выступил я:

– Как же будешь жить с мужем, которого придется обманывать?

А придется обязательно, восток – дело тонкое, про юг вообще молчу.

– Обманывать? Обман – это когда человек не выполняет своего обещания.

Ага, камешек размером с увесистый булыжник – в мой пожухлый огород. Но у меня было нечто более увесистое, чем запустить в ответ:

– Разве обман ожиданий – не обман?

– Ты о традициях, которые не дают житья нормальному человеку?

– Я о традициях, по которым живут твои сородичи. Традиции твоих предков. Традиции, которые я со своей стороны тоже уважаю и не хочу нарушать.

– Угораздило же меня родиться не в том месте… – Мадина скривилась. – Обмана не будет, хотя мне не нравится навешивание на меня выполнения давно устаревших требований. Но – пусть, раз так получилось. Что бы ты сейчас обо мне ни думал, а я храню девственность для будущего мужа и буду верна ему, чего бы мне это ни стоило.

– Не понял, – не понял я.

Не сомневаюсь, что ступор мозга бесподобно отразился на моем лице.

Мадина даже не улыбнулась.

– Я – еще ни с кем. И не собираюсь. Не делай, пожалуйста, таких глаз.

– Ты только что сказала, что пришла…

– Значит, ты подумал об… этом?

– О чем же еще после таких заявлений?! – Я нервно встал.

– Бедная же у тебя фантазия.

Мадина тоже поднялась и принялась мерить шагами узкий проход между мебелью и мной. Футболка, надетая на мокрое тело, красочно прорисовывала детали, причем в цвете. Белая ткань в намоченном виде совершенно не предназначена для сокрытия чего бы то ни было. Видна была даже родинка около соска. Даже. Да.

Я позорно молчал.

После нескольких рейсов туда-обратно, незваная гостья замерла рядом со мной. Пришлось снова сесть, чтобы не быть проткнутым взглядом или чем-то помягче, но не менее убийственным.

– Я не планировала делать ничего, что навредит будущей семейной жизни. – Мадина тоже села, но теперь впритык со мной, бедро к бедру. – Я не собиралась обманывать мужа. Ему нужно, чтобы невеста досталась девочкой? Я обещаю. Заметь, я гарантирую это по-настоящему, а не через восстанавливающую хирургию, как некоторые.

Она ждала одобрения. Хотя бы кивка.

Увы, не по адресу.

– Разве это не похвально? – Мадина вновь стала напрашиваться на комплимент, решив, что я не понимаю всей глубины сообщения. – По-моему, это настоящий подвиг.

– А Хадя? Она тоже считает это подвигом?

– Хадя – другое дело. – Мадина недовольно качнула мокрыми волосами. – Из того, что предлагает бурлящий вокруг нее яркий мир, ей не нужно ничего. А мне нужно.

– Думаешь, ей не нужно? – с сомнением переспросил я.

– Не нужно! Поэтому ждать ласк будущего мужа ей труда не составляет. А я узнала, как чудесно разнообразие, и для конкретной меня тратить время на тусклое ожидание – подвиг. Если человеку запрещают кофе, разве он отказывается заодно и от чая? – Мягкое тепло, грозившее пожаром, придвинулось ближе. – Ты же знаешь, что и волки могут быть сыты, и овцы целы.

Я резко ссутулился – на плечах непонятно как выросла гора и сильно придавила. До боли. Боль отдавалась в сердце.

– Извини, может, я чего-то не понимаю, но тогда волки останутся сытыми баранами.

Мадина подавилась смешком.

– Классно сказал! – Ее ладонь хлопнула меня по колену. – Главное – что сытыми.

– Плодить баранов – не мой профиль.

Я отодвинулся от набивавшихся в дружбу роскошных бедер. Самое странное, что следовавшие от меня отказ за отказом не смущали Мадину. Она либо принимала мои слова и поступки за проявление стеснения, либо просто не понимала, что отказ возможен в принципе. Но тогда…

Озарение прострелило навылет:

– У тебя уже есть такой опыт?

Щелчок вскипевшего чайника заставил Мадину вскочить, она озорно поиграла бровками цвета вороньего крыла:

– Ура, чай! Как договаривались, пришло время твоей исповеди.

– Подожди…

Но любительница горяченького отскочила и отвернулась, затем приподнялась на цыпочки и пошарила пальцами в поисках сахара по верхам настенных шкафчиков. Законы физики никто не отменял, и вслед за поднятыми руками задралась футболка. Разговаривать о чем-то серьезном стало невозможно, мысли разлетелись. Я молча смотрел, как прилипшая футболка еще с минуту отказывалась возвращаться на место, пока ее владелица порхала по кухне, накрывая на стол.

Что же я делаю…

А что я делаю, если рассудить трезво? Ничего предосудительно.

Просто попью чай с очаровательной мадемуазель и поговорю о былом. В меру сил и скромности выполню вырвавшееся ненароком обещание и отправлю проказливую гостью восвояси, что бы она там еще ни напридумывала.