Мужское счастье

– Вовсе не редко. Возьми любой фильм о Великой Отечественной Войне или кино любой страны про любую войну. Все главные герои, какими бы хорошими ни были – убийцы. Они убивают врагов, чтобы спасти родину и семьи.

Теперь Маша задумалась.

– А твои любимые фильмы?

– «Брат» и «Брат-два». – Ивану казалось, что объяснять ничего не надо, но последовало тихое:

– Почему?

– Из-за героя. Он разделяет понятия закона и справедливости. «Сила – в правде».

– Правда бывает разной.

– Но сила – в правде.

Маша помолчала.

– А западные фильмы? – спросила она через полминуты.

Иван поморщился:

– В девятистах девяноста девяти случаях из тысячи – красивая обертка, а внутри совсем не шоколад. В западном кино, которое крутят у нас в кинотеатрах и рекламируют в сети, нет правды. А сила, напомню, в правде. Мне лучше пресная солдатская каша из закопченного котелка, чем го… кхм, кино в красивом фантике. Смотреть эпопеи про их супергероев со сверхспособностями? Уволь. Настоящие герои выглядят не так. И никаким всемогущим супергероям с их сверхспособностями не переплюнуть оригинал из Евангелия. «Возлюби ближнего» – главная правда на свете, рано или поздно она побьет остальные правды, которые лишь кажутся правдами. Если Бог есть, то Он – любовь.

– Ты веришь в Бога? – удивилась Маша.

– В белобородого дедушку с облака – нет. Если Бог есть, то Он – любовь, – с упорством повторил Иван.

Мимо проносились домики частного сектора, впереди показались пятиэтажки, за которыми – Центр. Сзади, на грани видимости, несколько раз мелькнула машина агентства «Леопард». Возможно, ее водитель тоже ехал на работу. Но вчера Иван выехал на несколько минут раньше и видел эту же машину. Позавчера выезд состоялся позже, причем Иван намеренно изменил маршрут, совершив небольшой круг. Что бы он ни делал, позади, словно приклеенная, на грани видимости ехала машина «Леопардов».

Каждый раз, когда Иван провожал и встречал Машу, он отслеживал на внутренней территории Центра, в открывавшихся воротах гаражей и на внешней стоянке транспорт агентства: марки и модели машин, их цвета, номера, внешность водителей. Пересекаться с кем-то чаще, чем хочется, в маленьком городе легко, но интуиция тыкала под ребра: «Похоже на слежку». Виктор Алексеевич задумал новую пакость? Вроде бы, на последней встрече обговорили все.

Иван вернул разговор к прежней теме – узнать друг о друге как можно больше.

– Дабрый однажды обмолвился, что у тебя в детстве были проблемы с речью. Поверь, если не знать – ни за что не догадаться. У тебя такой приятный голос и мягкая четкая дикция…

– Я долго не выговаривала многие буквы и сочетания согласных, «гром» звучало как «лом», «Клара» – «Лала», а ракушка в моем исполнении не отличалась от лягушки. Все подхватывали игру, а я в их умилении видела насмешки и замыкалась в себе. Я занималась по уйме методик, меня водили к разным специалистам, от логопеда и невролога до психиатра. Тебе повезло, сейчас все проблемы остались в прошлом.

– А многие мечтают о молчаливой жене.

– И ты?

– А я – о тебе.

– Подлиза.

– Богиня.

– Умница и душка.

– А еще, говорят, красавчик.

– Дурачок.

– Неужели обманывают?!

– Нет.

– Почему же дурачок? Потому что Иван-дурак? В сказках Иван-дурак, как правило, оказывается умнее всех.

– Как видишь, не только в сказках, поэтому ты не Иван-дурак, а Иван-царевич. Мой царь. Мой Цезарь.

– Цезарь не был царем, он был императором. Император правит не царством, как царь, а сборной солянкой из стран и территорий. Предлагаешь мне, кроме тебя, завоевать еще какие-нибудь страны и территории?

– Слово «царь» произошло от имени «Цезарь», русских царей называли цезарями, царевичей – цесаревичами.

– Мне больше нравится где-то слышанная версия, что слово «царь» возникло от восточного «сар», что и значило «царь», а в английский язык пробралось в форме «сэр».

– Ученые настаивают на Цезаре.

– Не будем спорить с учеными. Вообще не будем спорить.

Иван зарулил на стоянку перед Центром и заглушил двигатель.

– Твои прежние поклонники назойливы, как комары в тихую ночь. – Иван указал глазами на подъехавшую машину охранного агентства. – Мне не нравится чрезмерная опека от конторы Виктора Алексеевича. Поверь, я отличу слежку от попутного транспорта.

– Не принимай близко к сердцу, прими как есть. – Маша опустила глаза. – Витя не следит, он, по возможности, присматривает, чтобы со мной ничего не случилось.

В груди Ивана поднялось раздражение.

– Что с тобой случится в бронированном автомобиле при живом женихе-спецназовце?

– Однажды меня похитили – как раз из автомобиля, в который я садилась.

Реальность в глазах Ивана поплыла серыми пятнами.

– С тобой что-то… – Его кулаки сжались.

– Ничего страшного не случилось, – перебила Маша, – со стороны все выглядело ужасно, а вышло как в фильме «Кавказская пленница». Похитил меня, тоже как будущую невесту, очередной отвергнутый поклонник. Немолодой и очень богатый. Один из меценатов фонда. Мы несколько раз встречались на разных мероприятиях. Он предложил мне руку, сердце и, скажем так, «золотую клетку». Естественно, я отказалась. По моей просьбе его перестали ко мне пускать, и он решился на похищение – с самыми благими, как он считал, намерениями. Он оказался родственником главы диаспоры одной южной национальности. Витя поднял на уши знакомых и незнакомых, настроил народ против всей диаспоры, подключил приятелей другой национальности, у которой с диаспорой похитителя были давние напряженные отношения. Слухи о моем похищении разошлись быстро. К тому времени я в городе многим помогла, и против похитителя с его ни в чем не повинными сородичами выступили все – от воспитанников опекаемых фондом детских домов, которые массово убегали, чтобы помочь в розысках и восстановить справедливость, до знакомых тебе бабулек на лавочках, не дававших проходу любому смуглому брюнету. В городе чуть не началась война. Любители почесать кулаки устроили несколько погромов, каждый пользовался ситуацией для своих целей.

– Как в поисках проявила себя полиция? – От Коляуса Иван знал, что местные органы правопорядка ведут себя, мягко говоря, странно, а лучше сказать – неправомерно, противоположно предназначению.

– Официального заявления никто не подавал, действовали через знакомых, давили на болевые точки. Коллективная ответственность у южан сработала четко, родичи сами нашли похитителя, он раскаялся. Я в эти дни жила как героиня кинокомедии про «спортсменку, комсомолку и просто красавицу» – взаперти, зато меня всячески холили и лелеяли. Свежие фрукты – ящиками, цветы – охапками, деньги – пачками. Хотя зачем деньги в «золотой клетке»? На меня производят впечатление вовсе не деньги, поэтому я выбрала тебя и поэтому же до сих пор ценю дружбу Вити, он стал мне кем-то вроде старшего брата. Злосчастный похититель этого не понимал, он всеми силами старался мне понравиться, его единственным условием было оставить работу и уехать с ним далеко на юг. Меня с извинениями отпустили, предлагали огромные отступные. Я отказалась. К тому времени похититель узнал меня достаточно и понял, как загладить вину. Он придумал вариант, который устроил всех, а ему позволил не потерять лицо. В качестве возмещения он переманил к нам из столицы известного хирурга и сам платит ему зарплату. Мы даже не знаем какую. Знаменитый на весь мир хирург улыбается и говорит, что на жизнь хватает и что обратно в столицу он с таких харчей съезжать не собирается. С тех пор Витя приглядывает за мной. Меня называют лицом фонда, в этом качестве мне приходится общаться с высокопоставленными и богатыми людьми, и предложений о замужестве, вроде того, каким «облагодетельствовал» похититель, было несколько. Я отказала всем.

– А Виктор Алексеевич, которого ты зовешь просто Витей – он просто один из отвергнутых поклонников или у вас что-то…

– Витя – мой старый хороший друг. Он понимает, что никогда не стал бы моей половинкой, я искала и ждала другого человека. Тебя, Ваня. Когда я увидела тебя, сразу поняла: вот тот, кто мне нужен. Тот, с кем я смогу быть счастлива.

– Почему Виктор не смирится с твоим выбором?