– Все, ни слова больше. Но ты меня понял.
Затем отец включил новости со звуком, а мама стала собирать мне в дорогу соленья-варенья. Я отправился спать.
Отдельного помещения в двухкомнатной «хрущевке» для заскочившего на побывку отпрыска не предусматривалось, мне постелили в комнате, где последние четыре года царствовала сестренка. Заваленный коробками и тряпками двустворчатый шкаф, письменный стол у окна, две кровати по разные стороны – вот и вся обстановка. Из нового – только зеркало на стене, потерявшееся среди ярких плакатов. Мордочки смазливых мальчиков на плакатах мне ничего не говорили. Какие-то поп-звездуны с «небрежными» прическами и слащавыми улыбочками, и в таких позах, что смотреть противно.
Бардак в комнате уменьшался только после многократных материнских угроз, но последний раз озвученное намерение выбросить все, что лежит не на месте, было, видимо, очень давно, задолго до моего приезда. Машка неудобств из-за валявшихся вещей не испытывала. Наоборот, знание того, что стилус от планшета лежит под бело-розовым полосатым носком, который в свою очередь прикрыт джинсовыми шортиками, задвинутыми под кровать, после наведения порядка обнулялось, и наступал паралич мозга. Я отлично знал это состояние. Возникало ощущение, что в знакомом компьютере сменили вид операционки: файлы где-то внутри, а попробуй найди!
Взгляд пробежался по бумагам сестренки. Книжек практически нет, только старые учебники и глянцевые журналы с глупыми советами. Никакого блокнотика или записной книжки тоже не нашлось, и зря я все еще надеялся на телефоны-явки-пароли Даши или, на худой конец, Наташи. Для развлечения годились обе, для чего-то большего – ни одна из них. Значит, в этот раз развлечения отменяются окончательно. Залезть бы в Машкин телефон, там наверняка найдутся обе. К сожалению, телефон гулял вместе с владелицей.
Кстати, о телефоне. Днем я заметил у сестренки крутой смартфон. Как она раскрутила родителей на такой подарок? У меня тоже аппарат неплохой, но раз в десять дешевле. Надо сказать, чтобы не баловали девчонку, на такие деньги семья год проживет безбедно.
Едва я расположился на раздвинутом ради меня диване, в комнату шмыгнула вернувшаяся Машка.
– Санька, спишь?
– Цифры на часах, отсутствие света в комнате и моя поза под одеялом тебе ни на что не намекают? Тогда не сплю.
– Отлично, а то боялась разбудить. Слушай, ты, оказывается, такой крутой! И друг у тебя крутой. И я теперь крутая, раз у меня такой брат. Данила аж зубами скрипит. А Дашка от тебя без ума.
В темноте Машка разделась и юркнула под одеяло. От ее кровати до меня рукой подать, можно разговаривать без опасений, что услышат родители.
– Она сама сказала?
– Кто? – Улетевшие вперед мысли сестренки застыли в ступоре. – Что?
– Даша. Что я ей нравлюсь.
– Только слепой не видит. Она перед тобой и так, и эдак.
– Мне казалось, это потому что более подходящего кавалера не нашлось. А «и так, и эдак» – это, скорее, о Наташе. Ей я тоже нравлюсь?
– Такой большой и такой глупый. Натка просто злилась, что ты не на нее глаз положил. Она хотела Даниле нос утереть: смотри, типа, какие парни мной интересуются, а приходится с тобой ходить.
– Чего же она с ним ходит?
– Как ты сказал – потому что более подходящего кавалера не нашлось.
– А Даша?
– Что – Даша? – не поняла сестренка.
– Она тоже «ходит» с Данилой?
– При чем здесь Данила? Говорю же: ей нравишься ты, но если решишь подкатить, учти, она привередливая, ко многим липла, а затем, едва узнает их получше, сразу от ворот поворот.
– Она местная?
– Если в смысле, что не приезжая, как мы, то да, родилась здесь. А если насчет места жительства, то вопрос очень своевременный. На этой неделе Даша переезжает в город, где ты учишься, на все лето. Соседями будете.
– Чем она занимается?
– Учится.
– Где?
– Здесь, у нас.
– Спрашиваю, в каком учебном заведении, на кого?
Машкин телефон разразился нежным журчанием.
– Прости, это Захар. Я пообщаюсь.
Пока парочка обменивалась текстово-смайликовыми любезностями и случившимися за полчаса новостями, мой уткнувшийся в подушку организм решил, что на сегодня впечатлений хватит. Усталость взяла свое.
Сквозь дрему донеслось:
– Если Дашка попросит твои контакты – дать?
– Почему нет? Только не обнадеживай ее, я тоже привередливый.
Снились Даши и Насти, над всем царила хохочущая Мадина, тыча мне в рот пикантной родинкой, а в стороне тихо вздыхала и отворачивалась Хадя. В итоге я проснулся разбитым и недовольным, вставать не хотелось.
В голове крутилось: а стоит ли уезжать? Даша – вариант не хуже Насти, которая поиграет со мной и выкинет. Здесь я могу сам поиграть. Правда, сестренка говорит, что подружка у нее с норовом, и предыдущие авансы ничего не стоят. От добра добра не ищут, особенно когда второе добро под вопросом. Строить с Дашей отношения и называться ее парнем я не собираюсь, сердцу милее такие, как Хадижат – скромные и надежные. Жаль, что рядом нет ни одной похожей на нее кандидатуры.
Утро затянулось, а когда я, наконец, собрался, Машка соблаговолила проводить на станцию. Это значило, что Захар чем-то занят, но подавалось как великое одолжение брату.
На перроне было пусто, электричка стояла давно, до отправления оставалась пара минут.
– Саня, ты уезжаешь от интересных возможностей, но весь светишься. Похоже, Дашка зря губу раскатала. Тебя кто-то ждет?
– Нас всех впереди ждет что-то хорошее.
Машка фыркнула:
– Ну-ну. Или кто-то хороший. Признайся честно: у тебя есть девушка, и ты едешь к ней?
Впервые она спросила о моей жизни. До сих пор наши разговоры состояли из безостановочного треска о тупых подругах, не менее тупых парнях и невозможности нормально жить с людьми, которые тебя не понимают и во всем ограничивают. Вчерашний день, кроме вечера, и все утро сестренка только этим и занималась.
Стоп, еще раз: тупые подруги и парни, жизнь с людьми, которые не понимают и ограничивают… Мозги вспотели: Машка рассуждает точь-в-точь как Мадина!
– Нет у меня девушки.
– А выглядишь, будто есть.
– Как будет, познакомлю.
– Ловлю на слове.