Мужское счастье

– Были в гостях у замужней подруги Марго. Семейная пара, Лиза и Денис. Оба работают на военном заводе. Пока женщины болтали на кухне о своем о девичьем, я вышел с Денисом на балкон, он покурить, я за компанию, типа из мужской солидарности. На самом деле, естественно, поговорить. «Я слышал в Тихомировске странное слово, – говорю. – "Лиапата"». Сигарета в руке Дениса осталась недонесенной к бесполезно горевшей зажигалке: «От кого?» «На улице крикнули», – говорю и далее пересказываю твою историю, как подрались два коммунальщика. «Мне стало интересно, – говорю. – И оказалось, что никто не знает этого слова. Может быть, ты слышал, кто или что это?» «Где работаешь?» – спрашивает в ответ Денис. «В органах, водителем». Это значилось в моей «легенде», чтобы не выдавать истинную должность и название структуры, поскольку они сразу отпугивают собеседников. «И Маргарита там же?» – спрашивает Денис. «Да, – говорю. – У нас служебный роман, который плавно перетек во внеслужебный». Денис интересуется: «Я за столом не расслышал: кем она работает?» За столом свою должность Марго не называла, она упомянула вскользь, что работает там же, где раньше. Старые подруги знали название ведомства, куда она устроилась, одна ненароком могла обмолвиться в гостях у другой. Врать или скрывать было бессмысленно. Другое дело, что никто не знал ни должности, ни названия отдела, ни направления работы. «В отделе кадров, – выдаю очередную версию для посторонних. – Так что там с Лиапатой?» «Никогда не слышал». Забыв, что хотел покурить, Денис вернулся на кухню.

Коляус умолк.

– Похоже, он знает правду, – предположил Иван.

– Не просто похоже, а я уверен. Если про Лиапату знает простой рабочий из первых встречных, должны знать практически все. Каждый, кто у тебя на глазах принял участие в избиении, знал, что делает и во имя чего. Полиция, когда забирала только жертву, тоже знала. Все знали. Кстати, версия флешмоба проверена расспросами и технически. Никаких упоминаний в сети не найдено, а в ответ на прямой вопрос местные посмеялись: «Флешмоб – у нас?! Здесь такого слова не знают!» – Коляус оглянулся на кухню, откуда несся женский смех поверх шума воды и звона посуды, и тихо сказал: – Твое катание по городу ничего не дало, все чисто. Это не значит, что ложных станций в Тихомировске нет. Это значит, что не было включенных ложных станций. Завтра с утра мы с тобой съездим еще за одним чемоданчиком – туда же, где ты брал предыдущий.

– Зачем тебе светиться? Адрес известен, я заберу сам.

– Новый чемодан в одиночку не поднимешь. В машине заранее освободи багажник и сложи в ровный пол две трети заднего дивана. Днем сделаем с тобой круг по тому же маршруту, как сегодня. Вместе, так как понадобятся тонкие настройки. Будем искать сигналы по всем градациям, от инфра до ультра и по всему диапазону. Основной упор будет на излучения с военного завода.

– Есть подозрения?

– Помнишь, я рассказывал про специалиста-приборостроителя, который от структур госбезопасности посещал Прагу в семидесятых?

– Если память не изменяет – Азаров. Вместе с профессором Китайгородским признали чехословацкую психотронику шарлатанством.

– С памятью у тебя все отлично, поздравь ее и себя. Тихомировский военный завод долго простаивал. Ныне он успешно восстановился с усовершенствованной и дополненной линейкой аппаратуры прежней тематики – радиостанциями и передатчиками различного назначения. Подробности проходят под грифом «Совершенно секретно». Теперь – важный факт. До разорения завода в девяностых, когда на металлолом сдали остатки готовой продукции и половину станков, предприятием руководил ученик Азарова, который ранее работал с ним в лаборатории Института биофизики.

Глава 13. Дружба, прослушка и любовь

Утром Иван с Коляусом забрали у молчаливой старушки новый аппарат для поиска таинственных излучений, тот едва вошел в пятую дверь внедорожника. Если мерить размер чемоданами средней величины, то примерно четыре-пять таких чемоданов. Иван с Коляусом едва справились, после погрузки машина ощутимо просела. Во время поездки по городу Коляус сидел сзади, тонированные стекла скрывали от чужих глаз то, чем он занимался. В салонное зеркало Иван видел, как сзади шла напряженная работа симбиоза «человек – прибор». Иногда звучали короткие распоряжения:

– Налево с маршрута. Стоп. Назад. Пятьдесят метров направо.

– Здесь не проехать. – Иван указывал на тротуар с рядами деревьев за ним и на ряды гаражей.

Коляус вскидывал взгляд, и направление, после быстрой оценки препятствия, корректировалось:

– Двести метров назад, направо, во дворе налево до упора. Так. Направо. Стоп. Возращение на маршрут.

Маша была на работе. Маргарита сегодня ушла раньше всех – к очередной подруге, сидевшей дома с ребенком. Прокатавшись по городу до обеда, Иван с Коляусом отвезли здоровенный аппарат обратно в чудо-домик, где само собой появлялось и исчезало секретное оборудование. Любопытно, как старушка оправдывала происходящее перед соседями (если она, вообще, разговаривала). Наверняка, объяснение есть, оно простое и до оскомины логичное, приевшееся глазам настолько, что вопросов не вызывало. Иначе Коляус не действовал бы на виду у всех с такой наглостью. Или наглость – это и есть залог успеха? Иван не раз слышал поговорку: «Наглость – второе счастье». Можно согласиться, если добавить: «А первое счастье, в таком случае, – скромность». Окажись Маша при встрече приверженкой «второго счастья», Иван прошел бы мимо.

Коляус отправил собранные данные на расшифровку. Найдутся ли среди зарегистрированных излучений нужные, определят специалисты. Профан вроде Ивана и даже Коляуса не отличит сигнал психогенератора от работы микроволновки или станции сотовой связи. Оставалось надеяться, что специалисты знают, каким должен быть сигнал психогенератора, которых, как убеждает подтвержденная практикой теория, сегодня в мире не существует.

– Особые излучения, если найдутся, могут оказаться случайными, – пояснил Коляус, когда Иван стал смотреть на цеха военного завода так, словно тот – прикрывшийся маской друга противник. – Как у лекарств бывают побочные эффекты, так и у технических устройств.

– Аркадий Борисович Ключевой облысел, когда встал перед лучом радиолокационной станции.

– А создаваемое местными инженерами новое излучение может толкнуть толпу на глупости. На заводе могут не знать, как на горожанах сказываются, например, испытания новых передатчиков.

После обеда Маргарита вызвала Коляуса на очередные посиделки, он ушел, а у Ивана почти сразу очнулся долго молчавший телефон. Звонил Дабрый.

– Водяной, выручай.

– Куда подъехать?

– Не в том смысле. И не в финансовом. Меня Оля достала, хозяйничает в квартире, будто я жениться обещал.

– Предлагаешь помочь выгнать, один не справишься?

– Дослушай. Я тут параллельно с ее подругой роман закрутил, а домой привести не могу, там Оля. Днем, насколько я знаю, Маша на работе, а ты микроавтобус от Грантика ждешь, без дела слоняешься. Пусти нас к себе на часик?

Просьба попахивала дурно, Маша не одобрит. Но Дабрый – это не кто-нибудь, это Дабрый, старый друг. По первому зову Ивана он сделал бы возможное и, ни секунды не раздумывая, любое невозможное, поскольку для помощи другу не существует невозможного. Подерись Иван с Виктором Алексеевичем и его прихвостнями, Дабрый встанет на сторону друга, а не коллег. Нет ничего выше армейской дружбы.

– Когда?

– Прямо сейчас. Ты дома?

– Подъезжайте.

Иван вскипятил чайник, заварил чай и выставил на стол печенье с конфетами. В спальню, конечно, щекотливых гостей пускать нельзя, кровать Ивана и Маши – это святое. Иван сменил в гостиной постельное белье Коляуса и Маргариты на другое и, на всякий случай, перенес в спальню «волшебный» чемоданчик Коляуса. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

От Маши Иван визит Даброго и дамы не скроет, это бессмысленно – белье помнется или испачкается, и бабульки непременно расскажут. Но Маша узнает о неправедных гостях позже, когда все останется в прошлом.

Дабрый позвонил в дверь через две минуты после звонка. Войдя, он присел, развязывая шнурки на ботинках, а Иван удивленно выглянул за дверь. Больше никого не было.

– Кристинка сейчас подойдет, – объяснил Дабрый. – У тебя перед подъездом выстроена засада из клиентов геронтолога и маразма, и мы решили идти по очереди, чтобы не плодить слухов.

– А ничего, что теперь языкастые бабульки подумают на меня? Маша – за дверь, и женишок тут же девицу приводит?

– Я поздоровался, поинтересовался, дома ли ты, и меня уверили, что да. Теперь все знают, что дома ты не один. То есть, не с посторонней девицей. Кристинка пройдет молча, и никто не узнает, к кому она ходила. Не будут же из-за нее весь подъезд опрашивать?

– А если будут?

– Тогда тебя спросят, не к тебе ли она приходила, а ты скажешь, что твоему другу Диме с работы срочные документы привозили. Не делай из мухи слона, от подарочков с неба присесть негде будет. – Дабрый прошел в квартиру. – Сюда? – Он мотнул головой в сторону гостиной с раскладным диваном.

– Да. Не боишься, что связался с подругами? Кристинка случайно проколется на мелочах или специально проговорится, если метит на место Оли.

– На место Оли метит ее спаниель Дюк, которого я ей подарил.

– Ты завел собаку?

Не верилось. Дабрый и постоянная ответственность за живое существо – понятия несовместимые.

– Я подарил ей, чтобы держала дома у родителей. Надеялся, из-за собаки она тоже останется там – сказал, что у меня аллергия на животных. Дюк остался, Оля – нет, еще и за кличку мне плешь проедает – видите ли, почему я не скрыл от ее родственничков, откуда оно такое взялось.

– А откуда? Дюк – это, по-моему, герцог или что-то вроде того.

– Именно, что вроде того. Мешался под ногами, когда имя выбирали, я ругнулся, назвали последним слогом. Родители Оли узнали правду, теперь не в восторге ни от щенка, ни от дарителя. Мне-то их отношение ко мне очень даже на руку, но Олю так просто не спровадишь, вцепилась мертвой хваткой. Теперь в ванную не войти – везде ее тюбики и флаконы.

– Надеешься, роман с ее подругой вынудит Олю «уйти по-английски», не прощаясь сковородкой по темечку?

– Я вижу два развития событий, меня устраивают оба. Если Кристинка не проколется, я сам «обрадую» Олю, что полюбил еще одну девушку.

– Стоп, не понял. В каком смысле «еще»?

– В прямом. В первом случае Оля со скандалом сваливает, наконец, из моей квартиры, и я вздыхаю свободно. Во втором случае Кристинка переселяется к нам, и я становлюсь законным обладателем гарема. Если все получится… – Дабрый блаженно закатил глаза. – Извольте представиться – падишах Дабрый, прошу любить и жаловаться.