Синяя линия

– У меня шизофрения, да? – спросил он наконец, – Вы плод моего воображения?

Лиза поднялась со своего места.

– Мистер Эйзнер, вы не будете возражать, если я у вас маленько похозяйничаю? Сделаю нам чай. У вас же есть чай? Не покажите мне, где кухня?

Эйзер махнул рукой в сторону коридора, и Лиза удалилась на поиски кухни.

– Джон, я понимаю, это кажется невероятным, но мы говорим правду. Вот, посмотрите.

Роман достал из кармана телефон и дал его в руки Эйзеру.

– Это смартфон, первые такие выйдут где-то через три года. Вот мой паспорт, посмотрите на дату рождения. Вот банкноты из моего времени, посмотрите на дату выпуска.

Эйзер отмахнулся от него как от назойливой мухи.

– Вы хотите мне сказать, что моя теория оказалась правдой? – спросил он, и по его лицу было видно, что именно это интересует его куда больше, чем какие-то там банкноты из будущего.

– Не совсем, – сказал Боря, – Мы здесь как раз для того, чтобы со всем разобраться.

Когда спустя несколько минут Лиза вернулась в гостиную с подносом в руках, на котором стояли четыре чашки и чайник, она увидела, что Роман, Боря и доктор Эйзер увлеченно обсуждают перемещения во времени. Эйзера было не узнать. Он так живо спорил с Борей, что иногда даже подскакивал с места.

– Да вы должно быть шутите, – сказал он, когда Лиза поставила поднос на захламленный столик, прямо поверх стопки журналов и газет, – Вы своими глазами наблюдали онтологический парадокс?

– Я клянусь вам, – сказал Роман, – В ночь на пятое сентября две тысячи двадцать четвертого года у меня в спальне материализовался я из будущего и отдал мне устройство для путешествия во времени.

– Это невозможно, – замотал головой Эйзер.

– Мы понимаем, что это противоречит вашей гипотезе. Но до последнего времени мы наблюдали факты, которые доказывали ее ошибочность, – сказал Боря.

– Что значит до последнего времени? – спросил Эйзер.

Роман рассказал об их двойниках из будущего, которые стремились их убить. Рассказал о том, что у его двойника был отрезан не тот палец. Что двойники ничего не помнили о происходящем, хотя должны были, потому что в теории однажды уже пережили все эти события.

В завершении своего рассказа Роман попросил Лизу достать рисунок и продемонстрировал его Эйзеру. Его глаза загорелись огнем.

– Да, да… – стал бормотать он, пристально разглядывая рисунок, – Я так и думал…

– Джон, нам нужна ваша помощь, чтобы разобраться со всем этим. Как возможно, что обе теории верны? Почему в одном случае перемещаться можно только по одной временной линии, а в другом можно перепрыгнуть в параллельную? И самое главное, как нам это сделать? – спросил Боря.

Эйзер положил рисунок на колени и посмотрел на Борю.

– Все очень просто, молодой человек, – сказал он, – Существует две машины времени. Ваша использует связи состояний участков хронионного поля. Это очень элегантная теория, но она позволяет только поверхностно использовать все возможности межвременных перемещений. Вторая машина времени работает уже по другим принципам и позволяет перемещаться в параллельные временные линии.

Эйзер постучал пальцем по рисунку в месте, где синяя линия переходит от одного черного отрезка к другому.

– Это похоже на проигрыватель пластинок. Ваша машина времени позволяет передвигаться по одной дорожке этой пластинки. Вперед либо назад. Но только по одной дорожке. Но если по проигрывателю хорошенько стукнуть, игла перескочит на другую дорожку.

– Откуда «синяя команда» взяла эту вторую, работающую по другому принципу, машину времени? – спросила Лиза, – И куда они ее дели?

– О, я думаю, у них нет и никогда не было такой машины, – улыбнулся Эйзер.

– Не понимаю, – сказал Боря.

– Кто вам сказал, – продолжил Эйзер, – что это именно «синяя команда» переместилась в нашу временную линию? Вы сами говорите, что они заперты здесь. Значит второй машины времени у них нет. Так может не они переместились сюда, а…

– Их переместили, – выдохнул Роман. Огромный кусок пазла состыковался с другим таким же.

– Да, – сиял Эйзер, – Их выкрали из их временной линии, и они не понимают, как это произошло. И сделали это вы, друзья.

– Мы? – прошептала Лиза.

– Вот почему они обвиняют во всем нас. Мы выкрали их из их временной линии и заперли в этой. Без возможности что-либо изменить. В линии, которая ведет к ядерной катастрофе и гибели человечества. Я бы тоже злилась!

– Но даже если мы могли бы это сделать. Даже если у нас была бы эта машина времени второго типа. Зачем нам это? Зачем приводить в нашу временную линию людей, которые хотят нас убить.

И тут Романа осенило. Он встал на ноги. Его руки онемели, а во рту пересохло.

Роман отступил на шаг. Эйзер повернулся на стуле и торжествующе посмотрел на него.

– Мы поменяемся местами, – тихо произнес Роман.

– Да, – сказал Эйзер, – Синяя линия берет начало во временной линии два, а заканчивается во временной линии один. А ваша красная, наоборот, начинается здесь, а заканчивается во временной линии два.

– Но как мы это сможем сделать? Как переместиться в другую временную линию? – спросила Лиза.

Эйзер посмотрел куда-то вниз на старый выцветший ковер.

– Когда вы говорили о машине времени вы употребляли термин «черный шар». Он у вас с собой?

– Да, он в моей сумке, – сказал Роман.

– В сумке значит? – улыбнулся Эйзер, – Какого размера этот шар?

– Немного больше бильярдного, – сказал Боря.

Эйзер закрыл глаза и покивал головой. После этого он вновь открыл глаза, и Роман увидел стоящие в них слезы. Лицо старика расплылось в широченной улыбке, он вскочил с места и почти что побежал прочь из комнаты.

– За мной. Пойдемте. Скорее, – кричал он на бегу.

Все двинулись за Эйзером. Он привел их к лестнице в подвал. Спустившись, Роман увидел, что весь подвал переоборудован в лабораторию. Повсюду были приборы и инструменты. Вдоль стен и по потолку тянулись толстые пучки проводов.

Эйзер подбежал к одному из столов и начал судорожно выдвигать ящики. Наконец, найдя нужный, он достал большой лист бумаги, развернул его, положил на стол и замахал рукой указывая на какой-то чертеж. Роман подошел поближе и в тусклом подвальном свете увидел, что на нем изображено.

Это была детальная схема черного шара.

***

Доктор Эйзер смотрел на черный шар, который Роман принес с собой в обычной спортивной сумке, как на величайшее в мире сокровище. Он нацепил на нос толстенные очки и внимательно осматривал его со всех сторон, стараясь даже не дышать на объект своего наблюдения.