Папенькина дочка

Здание общежития находилось в глубине двора. Со всех сторон оно было зажато какими-то административными постройками.

Общежитие было двухэтажным и ничем не отличалось от здания обычной школы – имело такие же длинные коридоры, вместо классов комнаты для проживания студентов.

Светлана и Татьяна жили на втором этаже, что для нас было неудобно.

– Их специально так высоко поселили! – сказал Преснов.

– Почему? – спросил я с недоумением.

– Чтобы мы их не выкрали, – с серьезным видом ответил он. – Вон, как у тебя глаза горят, как у кавказца. Папаху тебе одень и не отличишь! – и громко засмеялся.

Я не стал возражать другу. Смолчал. В чем-то он был прав: в роду у моего отца были предки с горячей южной кровью. Николай Валентович родился и провел детство на Кавказе. Долгое время там жил. Поэтому и мне, наверное, передалось его отношение к женскому полу. Однако, в отличие от отца я часто был с этим самым полом не решителен.  Что-то меня сдерживало.

Махнув рукой, я подтолкнул Виктора в плечо. Мы вошли в здание. Дверь, с громким хлопком, благодаря мощной пружине захлопнулась у нас за спиной, отрезав нам путь назад. Путь вперед преграждала вертушка – устройство, явно позаимствованное на заводе. Я с ним был знаком еще в детстве, когда бегал на проходную встречать с работы мать. Наверняка, оно было подарено женскому общежитию по настоятельной просьбе дирекции техникума. Но, это было еще не все. Кроме технической преграды на всякий случай тут же находилась крепкая тетка. Она, привлеченная шумом, тут же выглянула из широкого проема – окна:

– Я, вахтерша, – сказала женщина. – Меня зовут тетя Надя. Вы к кому ребята?

Я несколько замешкался, но затем, вспомнив фамилию брата Светланы – Алексея, ответил:

– К Зоровой! – и тут же назвал номер комнаты девушки.

– Хорошо. Сейчас я вас пропущу. Давайте мне, ваши документы в окно! – сказала эта самая тетя Надя.

Их у нас не оказалось. Не принято было тогда носить с собой паспорт, даже отправляясь порой в Москву, я не всегда его брал. Вахтерша, нас не пустила. Что мы только не делали, ничего не помогало. Нам проще было сгонять домой, но мы уперлись.

Тетя Надя более получаса продержала нас на входе. Преснов даже попытался силой прорваться, но вертушка была заневолена и стояла так, что пройти было просто невозможно. К тому же тетя Надя, выскочив из своего помещения, встала стеной:

– Ребята, со мной не спорте! Я сказала – «нет»! Значит «нет»! Что я вам посоветую, – смягчив голос, сказала вахтерша, – вы, как только кто-нибудь из девчат будет возвращаться, не оплошайте и тут же попросите вызвать ваших принцесс. А в следующий раз обязательно берите с собой какие-нибудь документы. Поняли?

Желающих подниматься наверх, на второй этаж не было. Все торопились покинуть общежитие. Хорошо, что мне на глаза попалась подруга Светланы – особа с большой красивой грудью и длинными каштановыми волосами. Она то и сжалилась над нами.

Как только девушка ушла наверх, тетя Надя тут же открыла вертушку. Затем, свесилась в окошко и, тыкнув в меня пальцем, сказала:

– Вот ты, самый сильный, можешь пройти.

Я прошел.

– Ну, ладно, хорошо и ты проходи, – сказала тетя Надя, Виктору Преснову. – Ребята, там за углом увидите дверь, зайдите. Мне нужна мужская сила. Не против?

Мой друг заупрямился, но я тут же опередил его и ответил:

– Да нет, не против!

Мы быстро нашли дверь и ввалились в комнату.

– Вот этот топчан передвиньте сюда. Последнее время стало холодно. Ночью до костей пробирает. А я люблю тепло. – Топчан был не подъемный. Видно, его тоже кто-то для общежития позаимствовал на заводе. Мы с трудом его подтащили к батарее.

– Ну, все-все, спасибо, – сказала тетя Надя: – Идите уже. Ваши принцессы скрипят половицами. Спускаются по лестнице.

Я первым выскочил в коридор и увидел Светлану, за ней шла Татьяна и следом та самая девчонка… Они прошли мимо нас несколько в стороне и направились на выход. Я не удержался, замахал рукой:

– Зорова, Зорова!

Эффект был ошеломляющий – разорвавшейся бомбы. Я ничего не сделал – назвал девушку по фамилии и всего лишь.

– Не называй меня так! – закричала она странным, чужим, незнакомым мне голосом, забыв о словах приветствия.

– Я, я – Светлана, Свет-ла-на, – по слогам повторила она. – Запомни это!

Не знаю, что бы было, как я себя повел, но вперед вдруг вырвалась Полнушка Татьяна. Она сгладила неприятие нашей встречи. Девушка, толкнув Светлану локтем в бок, заставила ее замолчать. Следом за ней за меня вступилась тетя Надя:

– А кто ты? Ты, Зорова и есть! А на парня так кричать не смей. Светлана сразу же осеклась, на глазах у нее появились слезы. Она была готова расплакаться, но та же самая тетя Надя удержала ее.

– Ну, ладно-ладно, успокойся. Все будет хорошо. – И тут же обратилась ко мне:

– Как тебя?

– Андрей! – выдавил я из себя.

– Андрей все понял и тебя простил. Он парень хоть куда, воспитанный, не то, что некоторые, – и она бросила взгляд на Преснова. – Даже мне старой понравился и тебе придется по душе.

Тетя Надя открыла нам вертушку.

– Идите куда шли. Бог с вами. – Я оказался последним. Вахтерша проследила глазами, и когда мои товарищи вышли тут же заневолила ее.

– Андрей, подожди немного! Ты уж будь добр, не обижайся на девушку, сказала тетя Надя. – Я ее сразу приметила, не свистушка, какая-нибудь в техникум сама поступила. «Знаешь, тетя Надя, сказала она мне однажды – сварка, это яркое-яркое солнышко – горит, звездочки во все стороны рассыпаются. – Давно-давно в детстве ее отец водил в мастерские она с тех пор и решила для себя – обязательно выучусь и буду сварщицей. Вот так». Не знаю, зачем я тебе это говорю. Ну, ладно, иди, догоняй своих друзей, – вдруг подтолкнула меня вахтерша. И я тут же выскочил во двор. Мне тут же в лицо ударил ветер. Я не удержался и на мгновение закрыл глаза.

– А вот и Андрей Асоков, – бросилась ко мне Татьяна Полнушка, – мы уж тебя потеряли – иди знакомиться, Виктора Преснова я уже представила, теперь твоя очередь.

– Это, Валентина! Она живет со мной и со Светланой в одной комнате. Мы друзья. Везде, всюду вместе.

Я подошел к девушке и как истинный джентльмен, осторожно пожал ее тонкую ладошку, затем улыбнулся и сказал:

– Очень приятно.

Мой друг, как мне тут же сообщила Татьяна Полнушка, оказался по-деревенски прост. Он ничего не сказал. Но я ведь я, а не он. Он не был сыном Николая Валентовича.

Правда, мне не пришлось долго распыляться в любезностях перед Валентиной, Преснов, тут же меня перебил и легко без вычурности предложил отправиться в кино.

– Фильм, просто классный! Мне о нем говорили. Не пожалеете! – сказал он.

Кино мы любили. Оно нас привлекало с самого детства. Раньше этот вид искусства в стране занимал важное место. Была целая киноиндустрия. Фильмы «крутили» везде, даже в забитых деревушках. Сейчас – это удовольствие только для больших городов. Дорого, да и лент уже своих нет – одни иностранные.

Дом культуры или сокращенно ДК и кинотеатр, находившийся в новом микрорайоне городка, давали большой доход, хотя билеты и были дешевы. Летом мы детьми, если фильм нас захватывал в день порой по два-три раза бегали его смотреть. Сейчас это невозможно: культурная жизнь ограничилась – поглощением пива где-нибудь на улице и церковью. Там можно посмотреть на людей. Больше – негде.

Постановки, концерты заезжих театров, или вокально-инструментальных групп были довольно редки – рядом Москва. Хочешь, отправляйся в город и смотри, слушай.

Бар или ресторан – эти заведения были для солидных людей в годах. Мы в них бывали лишь в особые знаменательные дни, пьянство тогда не поощрялось.