Торговали мы с доходом,
только все сплыло, как воды.
Остров на море лежал.
Там один лишь дуб стоял,
ни землянки, ни скотины
только пусто и пустынно.
Нынче же на месте том
выстроен огромный дом.
Называется он «Клаб»
Еж ли кто умом ослаб,
поддается там соблазнам:
бабы, карты, вина разны.
Казино и в ночь и в день,
в нем такая поипень:
вроде выиграл чуток,
а выходишь без порток.
И что хошь, любой каприз:
борщ, шампанское, стриптиз.
«Ты плати, мы все отыщем»,
но потом отпустят нищим.
Мы прошли тот адов круг,
все, что есть, спустили с рук.
Правит клубом Дон Гвидон.
Он сказал, что ты гондон,
этот, как его… дебил,
сына родного сгубил,
и без всякой без причины
утопил жену в пучине.
Не гневись ты, царь, пардон,
за слова виновен Дон.
Царь Салтан дивиться чуду.
Говорит он: «Гадом буду,
чудный клуб я навещу,
сам Гвидона опущу.
Пусть узнают в клубе оном,
как меня назвать гондоном!»
Тут царицына сестрица
Та, что стала кладовщица,
Вдруг Салтану в ноги – бух!
И завыла, точно дух:
– Брешут все купцы-собаки,
весь рассказ их – вздор и враки.
Зря зовут тебя дебилом.
Я-то знаю, как все было:
ты уехал на войну,
бросил тут жену одну,
вот она затосковала
и чуть-чуть пофлядовала.
Второпях, такое дело,
от арапа залетела.