Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения

– Возможно, ты ощущаешь себя не настолько устойчивым, как тебе хотелось бы. Все эти детские проблемы ведь не исчезли. Приобретенный надежный стиль привязанности не означает, что все хорошо, что тебе не нужно бороться. Это лишь означает, что ты понимаешь, что происходит, и можешь достаточно объективно относиться к происходящему. В этом суть надежного стиля привязанности.

– Может, все эти годы терапии все же пошли мне на пользу! – сказал я.

– Уверен, что так, – согласился Маурицио, – и твое родительство, и то, как ты анализируешь его. Это важный жизненный опыт. Ты много размышлял об этом, и поэтому я практически уверен, что ты получишь именно такой результат.

Я отметил, что в рамках своего исследования приобретенного надежного стиля я читал, что его можно достичь через терапию или саморефлексию, через ментора или надежного партнера, но никогда не слышал, что в этом может помочь родительский опыт.

– Ну, родительство заставляет тебя рефлексировать, глубоко задумываться об этих важных аспектах, – сказал Маурицио. – Что касается изменения стиля привязанности, я не думаю, что есть какие-то исследования на эту тему. Это мое личное мнение.

Я был настроен скептически, но очень хотел, чтобы предположение Маурицио подтвердилось. Я надеялся, что, когда мое интервью оценят, так и будет.

Глава 3

Когда возвращается мама: типы привязанности у детей

На ранних стадиях развития теории никто, даже Джон Боулби, не знал, как оценить стиль привязанности маленького ребенка. Но в конце концов одна из его студентов, Мэри Эйнсворт, смогла это сделать.

Эйнсворт жила с мужем в Лондоне, когда откликнулась на объявление Боулби о поиске ассистента. Она получила работу и тут же погрузилась в вопросы об отношениях матери и ребенка. Мэри наблюдала за семьями в деревнях Уганды, а затем занималась исследованиями в Университете Джона Хопкинса в Балтиморе. Именно там к ней пришла идея лабораторной процедуры, «Странной ситуации», для измерения стиля привязанности у малышей.

СТИЛЬ ПРИВЯЗАННОСТИ дает о себе знать уже в младенческом возрасте.

«Странная ситуация» состоит из восьми эпизодов разделения и воссоединения матери, ребенка и незнакомца. Это своего рода эмоциональный эквивалент сердечного стресс-теста: каждый эпизод становится все более напряженным и раскрывает «ментальную модель» отношений, которая уже сформировалась в голове младенца. Тест завершается эпизодом, основанным на великолепной идее Эйнсворт, что, если вы хотите оценить качество привязанности маленького ребенка к его матери, наблюдайте за ним не тогда, когда мать уходит, а когда она возвращается.

Странная ситуация стала общепринятым методом диагностики стиля привязанности в раннем детстве, в возрасте от одного до двух лет. Альпинисты из Гарварда, которые назвали гору в честь Джона Боулби, назвали соседнюю в честь Мэри Эйнсворт.

Тест странной ситуации снимается на видео и затем оценивается обученным специалистом, который не присутствует на сессии. Одним из ведущих американских кодировщиков является Сьюзен Пэрис из Южного Портленда.

– Мы отправляем большую часть наших записей Сьюзен, она лучшая в своем деле, – сказал мне директор лаборатории в Мэриленде. – Она, вероятно, принимает заказы из разных стран.

Я навестил Сьюзен Пэрис у нее дома, где она показала мне, как оценивает детей с разными стилями привязанности по мере того, как они проходят через тест странной ситуации.

* * *

– Сначала предлагаю взглянуть на ребенка с очень надежным стилем привязанности, – сказала Сьюзен, запуская видео с пятнадцатимесячным мальчиком.

Мы расположились в уютном кабинете в ее простом одноэтажном доме на тихой окраине города. Сьюзен была стройной пятидесятилетней женщиной с короткими седеющими волосами, голубыми глазами и легкой улыбкой. Она вела специальные курсы в школе (имеются в виду занятия для детей с отклонениями в развитии – Прим. ред.), но также почти тридцать лет занималась кодировкой теста «Странная ситуация».

В начале записи мы увидели, как длинноволосая женщина среднего возраста держит своего пятнадцатимесячного сына. Маленький светловолосый мальчик был одет в серую футболку с динозавром. Под резинкой его штанишек выделялся подгузник. Как объяснила Сьюзен, этот тест был частью исследования, проведенного в одном американском университете, но она не знала, чему именно было посвящено исследование, и не занималась его оценкой.

– Я предпочитаю не знать, – объяснила она. – Как и во всем, что касается людей, мы можем судить предвзято, так что я хочу знать как можно меньше о субъектах и целях исследования

(исследователи разрешили Сьюзен показать видеозапись при условии неразглашения информации, позволяющей идентифицировать участников или само исследование).

На видео мать усадила ребенка на пол и пошла в сторону стоящего неподалеку стула. Как только она начала двигаться, мальчик поковылял за ней, так что вместе они сели на пол и начали играть с мячом.

– Это мило, – сказала Сьюзен, – хорошее взаимодействие.

Сьюзен отметила, что по мере привыкания к новой обстановке ребенок отдалился от матери, чтобы исследовать игрушки. Спустя некоторое время в комнату вошла молодая девушка, которая играла роль незнакомца. Вероятно, она была аспирантом на кафедре, проводящей эксперимент.

– Привет, я Мэри, – сказала она.

– Привет, Мэри, – ответила мать.

– Хорошо, – прокомментировала Сьюзен, – видишь, что происходит с его руками? Он тянет свою одежду.

Я не обратил на это внимания, но мальчик будто бы пытался ухватиться обеими руками за свою футболку.

– Это признак неопределенности. Этот человек безопасен? Это угроза? А потом он такой: «Что ж, мама, кажется, не думает, что она опасна, так что я могу расслабиться».

Пока ребенок играет, его мать возвращается к стулу и общается с незнакомкой.

– Помнишь, что привязанность – это наличие надежной базы для исследования? – спросила Сьюзен. – Это очень хорошо заметно по поведению этого мальчика. Ему интересно, что незнакомка делает, он тянется к ней из любопытства, но потом думает: «Ой, я слишком далеко от мамы», – и возвращается чуть ближе к ней. Баланс.

Когда ребенок остается один с незнакомкой, он хнычет, но в целом держится. Когда мать первый раз возвращается при эпизодах воссоединения, он радуется.

– «Вот она, ура!» – сказала Сьюзен детским голосом. – Именно это мы и хотим увидеть: немедленное сближение. Как только она появляется, он тут же бросается в ее объятия: «Я думал только о тебе!» Это показатель надежности.

«Я люблю тебя!» – говорит мать на видео, и мальчик замолкает. Она ставит его на пол, но, как отмечает Сьюзен, делает это слишком рано: ребенок начинает нервничать. Тогда она снова берет его на руки, и спустя время малыш успокаивается – его надежная база вернулась. Он отправляется дальше изучать игрушки.

Я отметил, что удовлетворение потребностей ребенка целиком зависит от своевременности действий матери.

– Именно, – согласилась Сьюзен. – Иногда встречаешь мам и пап с лучшими намерениями, но по какой-то причине они не сонастроены.

В терминах теории привязанности «сонастроенность» означает распознавание родителем потребности ребенка и реагирование на эту потребность.

– Ни у кого не получается делать это верно в ста процентах случаев, – позже скажет мне Сьюзен, – но чем чаще мать правильно интерпретирует сигналы ребенка и реагирует на них, тем больше она сонастроена.

Для ребенка «сонастроенность» может включать время кормления, минимизацию навязчивых прикосновений, совместное перемещение и зрительный контакт, преобладание действий, соответствующих настроению ребенка, а не перебивающих его.

Мы продолжили наблюдать. По сигналу мать вышла из комнаты, и мальчик тут же закричал. Сьюзен интерпретировала это так: «Мой худший страх! Она снова ушла!»

– В прошлый раз он держался, – прокомментировала Сьюзен, – но сейчас это уже слишком.

Ребенок один, незнакомка незаметно ушла.

– Итак, Мэри возвращается, – сказала Сьюзен. – Как и запланировано, она возвращается первой, чтобы мы могли посмотреть, как отреагирует ребенок, и затем сравнить это с его реакцией на возвращение матери в финальном эпизоде.

Как объяснила Сьюзен, для некоторых детей это наиболее сложный момент.

– Они ожидают, что сейчас в дверь зайдет мама, и заранее радуются. Но полностью теряют самообладание, когда видят незнакомца.

Однако мальчика присутствие незнакомки немного успокоило. Постепенно его плач смолк, и он постарался выровнять дыхание.

– У него есть способность к саморегуляции, – прокомментировала Сьюзен, отмечая, что ребенок периодически осматривается, явно поддерживая интерес к игрушкам. Мэри сказала ему: «Подожди, она сейчас придет».

Плечи мальчика поднялись и опустились.

– Он действительно старается, – отметила Сьюзен.