Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения

Сьюзен напомнила мне о четвертом виде привязанности, «неорганизованном». Гарри Рейс упоминал его на своей лекции. Он сказал, что некоторые индивиды имеют высокий уровень и тревожности, и избегания. «Это, конечно, худший вариант», – добавил он.

В среднем всего 5 % детей можно охарактеризовать как обладающих неорганизованным стилем привязанности. Но в семьях, где плохо обращаются с детьми или где детско-родительские отношения страдают от бедности или других проблем, эта цифра, согласно некоторым исследованиям, может достигать 60 %. Ребенок, к которому применялось физическое насилие, сформирует неорганизованный стиль привязанности с вероятностью 80 %. Много случаев неорганизованной привязанности встречается в детских домах

, особенно среди детей из приютов Восточной Европы. Но одно многообещающее исследование отмечает, что дети из Румынии постепенно развивают более надежный стиль привязанности после того, как попадают в приемные семьи. Особенно если это происходит до возраста двух лет, а опекуны эмоционально восприимчивы и имеют надежный стиль привязанности

.

Тогда у Сьюзен не было примеров видео с детьми с неорганизованным типом привязанности. Но я хотел увидеть, как это выглядит, поэтому договорился о посещении организации, где дети с предположительно неорганизованным стилем привязанности встречаются с матерями.

* * *

Рамка металлоискателя и несколько закрытых дверей защищали вход в Центр педиатрии и посещений округа Монро. На табличке у двери были перечислены запрещенные вещи: ножи, бритвы, газовые баллончики, молотки, отвертки, гаечные ключи, столовые приборы (ложки, вилки и ножи), электрошокеры и металлические расчески.

Меня удивили некоторые запреты, но один из работников рассказал, что у одной девочки был шрам на шее от того, что отец обжег ее нагретым столовым ножом.

Внутри стояла елка, украшенная плюшевыми мишками. Рядом с ней в обнимку с фиолетовым медведем стоял двухлетний мальчик, которого мы назовем Исаия

. Он приехал в машине с тремя другими детьми его возраста и двумя младенцами, которых привезли в центр для установленной судом встречи с родителями.

– Привет, мой сладкий! – сказала работница центра Марла, приветствуя Исаию. – Какой ты укутанный.

Марла сняла его камуфляжную лыжную шапку, из-под которой показалась копна темных кудрявых волос, и помогла снять черную зимнюю куртку и ботинки. Когда он повернулся, я увидел край подгузника, торчащий над поясом его джинсов.

– Надеюсь, мама придет к тебе сегодня, – сказала Марла. Часовая встреча должна была начаться через десять минут, но мама Исаии часто пропускала ее.

Марле было двадцать девять, и до работы в центре посещений она преподавала в начальной школе. Внешне хрупкая, она тем не менее казалась физически сильной: я мог представить, как она успокаивает ребенка в истерике или сдерживает агрессивного подростка.