Коко

– То есть ты всерьез считаешь, что это Андерхилл? – спросил Пул.

– Рассмотрим факты, – в третий раз повторил Биверс. – Очевидно то, что Маккенну, Мартинсонов и двух французских журналистов убил один и тот же человек. Таким образом, у нас есть серийный убийца, который отождествляет себя с именемКоко, написанным на игральной карте, которую он оставляет во рту жертвы. Что означает это имя – какие есть идеи?

– Так называется вулкан на Гавайях… Кстати, не пора ли нам на встречу с Джимми Стюартом?

– Андерхилл как-то говорил мне, что «Коко» – это название песни, – сказал Конор.

– Кто и что только не носит имя «Коко»: и панда, которую содержат в неволе, и гавайский вулкан, и принцесса Таиланда, и джазовые песни Дюка Эллингтона и Чарли Паркера. Даже в деле об убийстве доктора Сэма Шеппарда фигурировала собака по кличке Коко. Но это все не то. Коко подразумевает, обозначает всех нас – и больше ничего другого. – Скрестив на груди руки, Биверс обвел друзей взглядом. – И я в прошлом году не был ни в Сингапуре, ни в Таиланде. Может, ты был, Майкл? Рассмотрим факты. Маккенна был убит сразу после того, как иранские заложники вернулись на парады и обложки журналов – вернулись героями. Вы видели, как примерно в то же время в штате Индиана вьетнамский ветеран, у которого поехала крыша, убил несколько человек? Але, я говорю вам что-то новое? Каково вам было, что вы тогда ощущали?

Ему никто не ответил.

– Вот и я тоже, – продолжил Биверс. – Я не хотел ничего чувствовать, однако пришлось. Меня возмутили почести, которые они получили всего лишь за то, что побывали в заложниках. Тот ветеран в Индиане испытал те же чувства, и они толкнули его за грань. А что, по-вашему, произошло с Андерхиллом?

– Или с кем-то другим? – предположил Пул.

Биверс усмехнулся ему.

– А по мне, так все это в первую очередь полное безумие, – подал голос Пумо. – Однако не рассматривал ли кто из вас возможность, что этим Коко мог быть Виктор Спитальны? Его ведь никто не видел с тех пор, как он бросил Денглера в Бангкоке пятнадцать лет назад. Не исключено, что Вик и сейчас обитает где-то в тех краях.

Конор удивил Майкла Пула, ответив:

– Спитальны скорее всего на том свете. Он пил такую шнягу…

Пул промолчал.

– Был еще один инцидент с Коко – уже после того, как Спитальны исчез из Бангкока, – сказал Биверс. – Даже если у настоящего Коко появился подражатель, то старый добрый Спитальны вне подозрений. Где бы он сейчас ни был.

– Вот бы сейчас поговорить с Андерхиллом, – сказал Пумо, и Пул про себя согласился с ним. – Тим всегда нравился мне. Чертовски нравился! Знаете, если бы не предстояло разгребать этот бардак у меня на кухне, я бы поддался искушению сесть на самолет и отправиться на его поиски. Может, мы смогли бы помочь ему, сделать для него что-нибудь.

– А вот это любопытная идея, – заметил Биверс.

2

– Прошу разрешения встать, сэр! – рявкнул Конор.

Биверс сердито зыркнул на него. Конор встал, хлопнул Майкла по плечу и спросил:

– Знаете ли вы, что это за время такое, когда сгущается темнота, воздух наполняется летучими мышами и начинают выть дикие собаки?

Майкл поднял взгляд на Конора и смотрел на него с добродушным изумлением, Гарри Биверс – карандаш застыл на полпути ко рту – с раздражением и недоверием.

Конор склонился над Биверсом и подмигнул:

– Это время еще по пивку! – он вытянул из ведра со льдом мокрую бутылку и свинтил пробку. Биверс по-прежнему сверлил его сердитым взглядом. – Итак, лейтенант полагает, что мы должны выслать за Андерхиллом маленькую поисковую партию, посмотреть на него и разобраться, насколько он спятил.

– Ладно, Конор, раз уж ты спрашиваешь, – совсем негромко и легко проговорил Биверс, – что-то в этом роде вполне можно попробовать.

– То есть реально поехать туда? – спросил Пумо.

– Ты первым озвучил это.

Непрерывной серией глотков Конор влил в себя почти полбутылки пива. Причмокнул губами, вернулся к своему стулу и глотнул еще. Все только что вышло из-под контроля, и теперь он может сидеть сложа руки, и расслабляться, и ждать, пока это дойдет до остальных.

Если Чокнутый Босс скажет, что он все еще считает себя лейтенантом Андерхилла, подумал Конор, меня тут же стошнит.

– Не знаю… Хотите – называйте это моральной ответственностью или как-то еще, – сказал Биверс, – но я считаю, что мы должны справиться с этой ситуацией сами. Мы знали этого человека, и мы были там.

Конор открыл рот, набрал в легкие воздуха и через секунду-другую смачно рыгнул.

– Я не прошу вас разделить мое чувство ответственности, – сказал Биверс. – Но было бы неплохо, если бы вы перестали вести себя, как дети малые.

– Да как я, черт возьми, могу поехать в Сингапур?! – заорал Конор Линклейтер. – У меня нет денег даже на то, чтобы прокатиться вокруг своего квартала! Последние я потратил на проезд сюда, блин. Я сплю на диване в номере Тины, потому что мне не по карману отдельный номер на встрече с боевыми друзьями. Давайте серьезно, а?

Конор тотчас ощутил неловкость за то, что сорвался при Майкле Пуле. Он слишком быстро разозлился – так всегда случалось, когда он превышал свою норму спиртного, – и сейчас ему захотелось все объяснить, не выставляя себя еще большим дураком.

– Да я к тому, что… Ладно, я придурок, я не должен был так орать. Просто я… не такой, как все вы, парни, я не врач, не адвокат и не индейский вождь, я на мели, черт, и если прежде был частью старой бедноты, то теперь я часть новой бедноты[26 - Новая беднота, или новые бедные, – согласно исследованию «Нью-Йорк таймс», группа людей, которые утратили финансовые возможности продолжать вести жизнь представителей среднего класса (переживают резкое понижение уровня жизни при сохранении занятости и прежнего профессионального статуса либо оказались в рядах длительно безработных).]. Я элементарно без гроша.

– Положим, и я не миллионер, – сказал Биверс. – Несколько недель назад я уволился из «Колдуэлл, Моран, Моррисси». Серьезных причин тому было немало, но факт в том, что я нынче безработный.

– Брат твоей жены выдал тебе «розовый листок»[27 - «Розовый листок» – извещение об увольнении. Первоначально печатались на бумаге розового цвета.]? – удивился Конор.

– Я сам подал в отставку, – ответил Биверс. – Пэт – бывшая жена. Между мной и Чарльзом Колдуэллом возникли серьезные разногласия. Как бы там ни было, зарабатываю я не больше, чем ты, Конор. Однако я выторговал себе довольно приличный «золотой парашют» и с большим желанием одолжу тебе пару тысяч долларов беспроцентно, вернуть которые сможешь тогда, когдабудет удобно. Полагаю, это поможет тебе.

– Я бы тоже помог, – сказал Пул. – Не скажу, что готов прямо на все, но думаю, что разыскать Андерхилла особого труда не составит. Он же должен получать авансы и авторские вознаграждения от своего издателя. Может даже, ему пересылают письма от поклонников. Уверен, один телефонный звонок – и мы узнаем адрес Андерхилла.

– Я, наверное, сплю, – сказал Пумо. – Вы трое умом тронулись?

– Ты же первый вызвался ехать, – напомнил ему Конор.

– Я не могу бросить все и выпасть из жизни на месяц. Мне надо рулить рестораном.

«Тина, похоже, и не заметил, в какой момент ситуация вышла из-под контроля, – подумал Конор. – Ладно, какого черта, Сингапур так Сингапур!»

– Тина, ты нам нужен.

– Себе я нужен больше, чем вам. Так что давайте как-нибудь без меня.

– Если останешься в стороне, будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– Господи, Гарри, завтра утром все происходящее тебе будет казаться хохмой в духе Эбботта и Костелло[28 - Эбботт и Костелло (англ. Abbott and Costello) – знаменитый американский комедийный дуэт. Бад Эбботт (1895–1974) и Лу Костелло (1908–1959) снимались в кино с начала 1940-х годов, много выступали на радио и телевидении в 1940-е и 1950-е годы. Их программа «Эбботт и Костелло» – одна из самых популярных и долговечных программ; многие телекомпании показывают ее и сегодня. Дуэт распался в 1957 году в связи с ухудшением здоровья «человека – динамо-машины» Лу Костелло, умершего два года спустя.]. И что, черт возьми, вы собираетесь делать, даже если когда-нибудь найдете его?

«Пумо хочет остаться в Нью-Йорке и продолжать играть в загадки с Мэгги Ла», – подумал Конор.

– Там видно будет, – сказал Биверс.

Конор навесным броском отправил пустую пивную бутылку в мусорную корзину. Не долетев трех футов и отклонившись от цели, она улетела под комод. В какой, интересно, момент он перешел с водки на пиво? Или, начав с пива, перешел на водку, а затем – обратно на пиво? Конор пригляделся к бокалам на столе, пытаясь определить, какой из них его. И вновь трое друзей, словно группа поддержки, подбадривающе смотрели на него, и Конор пожалел, что его бросок не попал в корзину. Философски подойдя к решению, он плеснул на несколько дюймов водки в ближайший стакан, после чего зачерпнул горсть кубиков льда из ведерка и плюхнул их вдогонку.

– Итак, за «С» – поднял он бокал в последнем тосте. И выпил. – За «И». За «Н», за… «Г». За «А»…